— Ну, раз так, значит, ты разрешишь нам осмотреть твои покои, не так ли? — полувопросительно взглянул на него отец и, получив в ответ безразличный кивок, повернулся к магу — Метр Лаврентий, прошу вас, преступайте.
Старичок снова громко произнес какое-то непонятное слово и стукнул посохом в пол. От посоха во все стороны будто бы разнеслась воздушная волна, которая проникала всюду сквозь все вещи и предметы, все живые и неживые объекты. А потом волна вернулась обратно к магу, после чего он спокойно произнес:
— Ничего, Ваша Светлость, их нет в пределах этой комнаты.
— Хм, — хмыкнул граф Гарольд, слегка оттаяв лицом и пробормотав — Может быть я ошибся, и Бернар защищал кого-то другого — внезапно он повернулся к Илье — А ты что скажешь, Илай? Ты ничего не чувствуешь?
Юноша мысленно переадресовал вопрос принцу фей, затем прогулялся по комнате по просьбе последнего и, наконец, остановился у одной из стен, задумчиво погладив ее ладонью в нескольких местах:
— Они там, за стеной, но не совсем. Они как будто бы внутри — тихо произнес парень, сам не до конца веря в то, что говорит — И хотя мне непонятно как такое может быть, думаю все же, что искать надо здесь — он ткнул пальцем в нужное место на стене.
— Тайник! — хором воскликнули Сантэн и дядя Ричард. Старший сын графа нахмурился и слегка побледнел, но не проронил ни слова. А сам граф Стофорширский снова помрачнел, быстро подошел к стене и принялся простукивать ее в разных местах. Через минуту он обернулся к окружающим:
— Да, в этой стене определенно есть пустая полость. Гарон, ты по-прежнему ничего не хочешь нам сказать? Нет? Тогда продолжим — и он снова принялся щупать камни и плиточный узор на стене.
Внезапно одна из плиток вдавилась в стену и несколько камней выдвинулись из основной кладки:
— Ага, нашел! — мрачно обрадовался граф и принялся осторожно вынимать булыжники из стены.
Все смотрели только на графа и перестали следить за хозяином комнаты, который вдруг решительно выдернул меч и беззвучно кинулся на Илью. Бедный парень только и успел отпрыгнуть от острого лезвия, почувствовав, как звезда защитного амулета опалила ему плечо и будто бы дернула в нужную сторону. А Гарон уже замахивался во второй раз…
Судя по всему, этот раз был бы последним, если бы родственники агрессора не очнулись от молчаливого ступора и не пришли на помощь. Сантэн молниеносно очутился рядом с иномирным другом, встав перед ним, словно живой щит и успел подставить под удар брата свой меч. Сэр Ричард выбил меч у племянника и заломил ему руки за спину. Но больше всех отличилась Глафира: она с испугу залепила в родственников таким сильным парализующим заклятием, что заморозила обоих братьев вместе с дядюшкой! Даже Илье чуть не досталось, но защитный амулет и здесь не сплоховал и отклонил ее заклятие в сторону.
— Ого! — воскликнул метр Лаврентий — Глафира, девочка моя, где ты этому научилась?!
— Так ведь у вас, уважаемый метр, и научилась, когда вы Бернара замораживали — смущенно опустив глаза пробормотала девушка.
Старый маг удовлетворенно улыбнулся в бороду:
— Ты всегда была наблюдательной и способной, а с оборотами твой дар только возрастает. Когда-нибудь ты станешь выдающейся волшебницей!
Но отец молодой леди восторгов и радости старичка не разделял:
— Так, дочь. Сними с них свое заклятье. Кажется, пришло время отучить твоих братьев воровать раз и навсегда — ледяным тоном с искаженным от гнева лицом произнес он.
— Да я бы рада отец, но не могу. Я ведь видела только как накладывают эти чары, а о том, как снимают не имею никакого представления — промямлила девушка, виновато потупившись.
— Метр Лаврентий, тогда вы снимите — распорядился мужчина, тут же переключив свое внимание на старичка.
— Простите, Ваша Сиятельство, но я тоже не могу. Видите ли, заклинания такой силы может отменить лишь их создатель или Ковен магов — извиняющимся тоном пробормотал маг — Но не беспокойтесь, я сейчас объясню вашей дочери, что надо делать.
— Да уж, будьте любезны! — процедил граф сквозь зубы, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев.
Где-то примерно минут через пять по земному времени, участники скульптурной композиции снова обрели природную мягкость и гибкость, заозиравшись вокруг.
Если бы взгляды могли убивать, то Гарон к этому моменту был бы уже несколько раз как мертв — до того неласково смотрели на него родственники. Но он едва ли это заметил, обратив все свое внимание на землянина и прожигая его не менее яростным взглядом:
— ТЫ!! Это все ты виноват, безродное отребье! Какого Тарла ты вылез из ниоткуда и приперся в наш замок?! Без тебя у нас все было так хорошо! — и без всякого перехода он обернулся к графу Стофорширскому — Отец, я не виновен! Меня оклеветали! Не брал я этих айвенго, это Илай их мне подсунул, будь он не ладен! Я говорил тебе раньше и повторяю: он шпион наших врагов и хочет нас всех перессорить!
У бедного Ильи от такого бредового предположения глаза на лоб полезли, да и остальные недоуменно вытаращились на Гарона, который, видя, что его слушают, продолжал:
— Ну сам подумай, откуда он так точно мог знать где спрятаны айвенго, когда даже наш почтенный маг не смог их найти? Да только потому, что он подложил их туда сам! И потом, всем известно, что с пожирателем душ в одиночку никому не справится, а этот никому не известный сайл упокоил его почти не напрягаясь, благодаря чему попал в наш дом! Не догадываешься почему, а отец? Да потому что он был с нашими врагами в сговоре и якобы «спас» нашу сестру, чтобы втереться к нам в доверие!! Ну как же вы все этого не видите?! — с убедительным отчаяньем воскликнул старший сын графа — Вы купились на его выдуманные истории о другом мире, нянчитесь с ним и готовы чуть ли не породниться с этим безродным гаденышем, а он в это время потихоньку строит козни за нашей спиной и скоро из-за него мы все перессоримся!!! Почему вы все верите ему, а не мне?!
Уверенная речь и неподдельное возмущение Гарона заставили слушателей задуматься, и хозяева перевели растерянные взгляды на гостя из другого мира. А юноша от подобной наглости тоже растерялся и даже не смог ничего придумать в свою защиту, лишь молча переводил изумленный взгляд с одного сайла на другого.
Положение спасла Глафира, которая, пока остальные подозрительно косились то на Илью, то на Гарона, заглянула во всеми позабытый тайник и удивленно воскликнула, вытащив оттуда что-то драгоценно-металлическое и блестящее:
— Ой! Смотрите-ка, это же мое алибастовое украшение с фиамниями! А я думала, что потеряла его, все свои покои перерыла! А оно вот где, оказывается! Гарон, как ты мог? Это же единственное, что осталось у меня от моей мамы — укоризненно прошептала девушка, прижав украшение к груди, и губы у нее предательски задрожали.
Взглянув на расстроенную до слез девушку, остальные сомневающиеся участники событий будто бы очнулись от какого-то сна, а Сантэн припомнил:
