— Конь скачет в нашу сторону! И на нем, кажется, наше клеймо.
У Глафиры зародилось недоброе предчувствие, и она ласково обратилась к зверю:
— Слушай, Зверюга, отпусти меня, пожалуйста. Мне очень надо посмотреть, что там за стеной творится.
Но зубоскал проигнорировал девушку, упорно продолжая тянуть ее к стене с воротами.
— Ах так? Ну и ладно, я все равно узнаю то, что мне надо! — пообещала она собакокоту и, сосредоточившись, сплела в ладонях что-то вроде небольшого воздушного шарика размером с теннисный мяч. Потом она размахнулась и подкинула его как можно выше вверх. Шарик улетел в небо, а магичка закрыла глаза, продолжая послушно семенить за зверем, и прижала ладони к лицу.
— Ой! Это же кажется та кобыла, на которой Стэн учил Илая ездить верхом! — воскликнула девушка через несколько секунд, а затем озабочено добавила — А самого Илая что-то не видно… Может он упал с лошади? Вдруг с ним что-то случилось? Может поэтому Зверюга так рвется за ворота? — наконец-то осенило девушку верное предположение.
Собакокот тем временем дотащил ее до ворот и, настойчиво заглядывая подруге хозяина в лицо, поскреб ворота лапой. Не понять такой толстый намек было просто невозможно!
Слегка улыбнувшись зубоскалу, дочь графа Стофорширского начала командовать:
— Ты! — ткнула она пальцем в первого попавшегося слугу — Беги к моему отцу и передай, что с Илаем случилось что-то плохое, и что я еду ему на помощь. А ты — развернулась она к другому слуге — оседлай и приведи моего коня.
Затем девушка кинула задумчивый взгляд на замковую стену, прикинула что-то в уме и сообщила стражникам, все еще державшим на мушке Зверюгу:
— Мне нужно три-четыре добровольца, которые помогут мне вызволить Илая из беды. Кто хочет поехать со мной?
Арбалеты со стены тут же исчезли, а вместо них послышался яростный спор желающих набиться в сопровождающие. Пока стражники выясняли между собой кто именно будет помогать молодой леди, из замка выбежал граф Гарольд на ходу застегивая меч с ножнами у себя на поясе:
— Эй, коня мне! — зычным голосом оповестил он всех слуг в округе, а затем уже тише обратился к дочери — Ты как хочешь, а одну я тебя никуда не отпущу! Я еду с тобой. И не только я. Эй, Фридрих! — крикнул он кому-то из стражников — Бери пяток своих людей и спускайся! Поедешь с нами.
Через пять минут многострадальные ворота, изрядно исцарапанные Зверюгой, все же отворились и спасательный отряд, до смерти перепугав Медлилку, покинул пределы замка.
Впереди всех, напоминая гепарда, мчался снежный зубоскал. За ним во весь опор скакала Глафира. Ну а граф со стражниками были замыкающими. Девушке казалось, что зверь не бежит, а будто летит над землей, и зубоскал не собирался снижать скорость даже когда песчаная дорога кончилась, и всадники углубились в лес. Но, разумеется, лошади не могли похвастаться такой же маневренностью, так что молодой леди пришлось крикнуть:
— Эй! Зверюга! Подожди нас!
Собакокот оглянулся, и заметив, что сайлы уже прилично отстали, нетерпеливо рыкнул и забил по земле хвостом. Прождав несколько секунд и покрутившись на месте от нетерпения, зверь двинулся дальше, но уже не галопом, а легкой рысью. Так что всадникам все же удалось постепенно нагнать его.
Пробегая мимо прогалины, зубоскал вдруг остановился и принялся усиленно обнюхивать траву и грозно рычать, а затем вдруг резко развернулся почти на сто восемьдесят градусов и метнулся в новом направлении. Сайлы, в это время недоуменно наблюдавшие за ним, переглянулись и нерешительно затоптались на месте.
— Куда это он? — выразил общее недоумение граф Гарольд, обращаясь к дочери — Охотники же поехали в ту сторону, вон их следы — мужчина указал рукой направление.
— Не знаю — напряженным голосом отозвалась Глафира — Но я бы больше полагалась на чутье зверя, чем на следы. Кто знает, может Илай по какой-то причине отстал от охотников?
Собакокот тем временем заметил, что сайлы почему-то перестали следовать за ним.
— Мяу-у-у-у-у-у-у-у-у! — послышался его призывный вой вдалеке.
— Слышите? Он нас зовет! — первой отреагировала дочь графа и никого не дожидаясь, послала лошадь в нужном направлении.
— Фира, подожди меня! — крикнул встревоженный отец и бросился за дочерью, а следом за ним присоединились и молчаливые стражники.
Через несколько минут весь спасательный отряд был в сборе и снова продолжил движение, но граф Стофорширский что-то прикинул в уме и обеспокоенно спросил:
— Дочь, а ты уверена, что мы правильно едем? Там же Гиблые Топи! Чувствуешь запах? Это ядовитые испарения со дна болота. Этим воздухом нельзя дышать, прикрой лицо — приказал мужчина и первым подал спутникам пример, обмотав вокруг носа и рта свободно свисающие полоски от своего камзола.
У стражников тоже нашлось чем обмотать лицо, и лишь у девушки не было никакой ткани, кроме свободного домашнего платья. Не долго думая, она изловчилась и на скаку оторвала от своего подола кусок матери, быстро обмотав им нижнюю часть лица и глухо пробубнив из-под повязки:
— Я знаю не больше твоего, отец, но чувствую, что мы едем правильно. Не понимаю только, зачем его понесло в Гиблые Топи?! О, всемогущий Ойл, только бы успеть! — взмолилась девушка и прибавила ходу.
Зубоскал же, наоборот, снизил темп — он начал чихать, надышавшись ядовитых испарений, к тому же, кажется, испорченный воздух отбил ему нюх. Зверь теперь бежал низко опустив голову и чуть ли не роя носом землю, периодически останавливаясь то тут, то там. Внезапно он резко вскинул морду и сорвался с места огромным прыжком, несясь к чему-то темнеющему на земле.
Остальные тоже заметили вдалеке безвольно лежащее на земле тело и поспешили вслед за Зверюгой. Глафира первой достигла финиша и, соскочив с коня, горестно вскрикнула:
— О, нет! В него кто-то стрелял! Смотрите: вон стрела торчит — проинформировала подоспевших спутников молодая леди, одновременно пытаясь дотронуться до Ильи и определить жив ли он. Однако ее рука, как и в прошлый раз, наткнулась на защитную сферу. Собакокот жалобно поскуливал и бегал вокруг купола, но помочь ничем не мог, и девушка не придумала ничего лучше, как испробовать ту тактику, что помогла в прошлый раз:
— Илай! Очнись! Это я, Глафира! — пыталась докричаться до юноши подруга, хлопая ладошками по защитной полусфере, отчего та вспыхивала голубоватым свечением — Илай!! Ты меня слышишь? Проснись! Проснись!! Илай! Да проснись же ты!!!
Отец девушки и стражники все с большим недоумением и тревогой следили за ее странными действиями, думая, что у нее приключилась истерика. В конце концов граф Гарольд аккуратно обнял девушку за плечи и оттащил немного в сторону:
— Ну-ну, Фирочка, не убивайся ты так — успокаивающе пробормотал мужчина — Я думаю, сейчас нам бы пригодилась помощь мэтра Лаврентия. Илай все равно не слышит тебя сквозь этот щит. Вот когда маг его снимет, тогда и будешь его трясти. Если, конечно, он еще жив — едва слышно, как бы про себя добавил он.
