Я сидела и хлопала глазами, желания вампиров для меня не были новостью, а вот два других предложенных варианта буквально выбили из колеи. И если с деканом все было ясно, душу грело хотя бы то, что он оценил мои умственные способности, то интерес драконов, как и три года назад, оставался для меня загадкой. Вряд ли это происки Вивьера, последние годы он мне не досаждал, но периодически я ловила на себе его тоскливый взгляд. От которого, честно сказать, меня тошнило, потому что он так и остался для меня одним из кандидатов, ответственных за происшедшее с Дирком.
– Вы можете идти, Морита, или у вас ко мне какое-то дело? – само радушие и доброта. Тогда почему мне так хочется помотать головой в ответ и смыться? Но я справилась со своим душевным порывом, что только не сделаешь для счастья брата.
– Да, у меня один личный вопрос, вы позволите? – спросила я, старательно не глядя в его глаза.
– Я не общаюсь на личные темы со студентками, но для вас, Морита, сделаю исключение, – он изящным движением поднялся из-за стола и пересел в кресло напротив меня. От такого его маневра мы оказались практически на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Я инстинктивно вжалась в спинку кресла, ректор сделал вид, что не заметил. – Так о чем вы хотели поговорить, Морита?
– Меня интересует эльфийское обаяние, и есть ли возможность снять его последствия? – решила не затягивать беседу, а то потом опять несколько ночей будут сниться его зеленые глаза. Хоть я за эти годы выработала стойкий иммунитет на нашего Лиранчика, но долго его присутствия даже мне не выдержать.
– Вот оно как. И кто тот бедолага, на котором вы опробовали свои чары? Впрочем, неважно. Честно признаться, я думал, что вы придете с этим вопросом раньше. Но потом решил, что Моррис сам просветил вас на этот счет. Слабо верится, чтобы он упустил такую возможность, – задумчиво произнес он.
– Он сказал, что надо улыбаться, смотреть в глаза и думать о предмете мечтаний, – фыркнула я. – Так как на ближайшее будущее мне поклонники не нужны, я решила поменьше улыбаться лицам противоположного пола, на всякий случай.
– Потрясающе! Моррис опять в своем репертуаре! Это же надо придумать такую глупость! Девочка моя, смело улыбайся, кому хочешь, смотри и мечтай! – эмоциональные порывы ректора – это нечто, я усилила ментальный щит и начала вспоминать формулы преобразовании темной энергии в материю, вроде помогло. – Это ничего не значит.
– А что значит? – я постаралась пропустить мимо ушей слишком вольное обращение преподавателя.
– Желание, причем не мысли или какие-то продуманные планы, а подсознательное желание, симпатия, любовь к объекту. Истинные эльфы могут сами контролировать это более сознательно, вы же, Морита, вряд ли этому научитесь, слишком мала доля эльфийской крови.
– Почему же тогда отец придумал эти глупости? И чем объяснить нездоровый интерес ко мне противоположного пола три года назад? – если уж взялась выяснять, то надо идти до конца.
– Милая, все просто, когда девушка входит в детородный возраст у нее открывается этот дар, если в роду есть эльфы. И год или два дар нестабилен, он не зависит от желания девушки. Вообще-то в такое время девушку либо прячут от посторонних мужчин, либо срочно выдают замуж, потому что контролировать себя в таком состоянии практически невозможно, так и тянет на «приключения».
Он усмехнулся, пристально заглядывая мне в глаза, надеется на откровенность с моей стороны? Что я начну ему плакаться, как мне было тяжело, и как жалею, что не пришла к нему за советом раньше? Не дождется, хотя действительно лучше бы у него тогда спросила, чем папашу в очередной раз слушала. Вот знаю, что он у меня гад, но все еще на что-то надеюсь.
– А все же, что делать, если ненароком кто-то не тот попал под обаяние? – задала я последний вопрос, убирая руки с подлокотников. Потому что после слов «девочка моя» и «милая» ректор имеет привычку хвататься за руку.
– Ничего, желательно несколько месяцев не видеться с объектом, а если это невозможно, то просто не поощрять его ухаживания. И со временем останется легкая грусть и нежные воспоминания, – лукавая улыбка и взгляд с прищуром, какой же он все-таки красивый. Так, стоп, пора уходить, а то глупая улыбка на несколько часов мне обеспечена. А у меня еще дел много, завтра после обеда отплываем.
– Спасибо вам большое, мэтр Лайонел, – он слегка скривился, не любит он обращение «мэтр». – Жаль, что не пришла к вам за советом раньше. Еще раз спасибо, мне пора.
Я встала, ректор поднялся следом.
– Заходите еще, милая леди, надеюсь, в будущем году мы будем чаще общаться, если вы решите остаться у нас.
Он таки добрался до моей руки и запечатлел галантный поцелуй. А говорил, что для него все варианты равнозначны.
* * *
– Марта! – с воплем на мне повисла Лиана. – Я так по тебе соскучилась! Что у тебя новенького? А мы с Габриэлем поженились! Нам даже ритуал по обмену кровью провели, представляешь?!
Я, конечно, представляла и даже поздравила бы их, но вставить слово не было никакой возможности. Из-за спины подруги виновато поглядывал Габ, старательно пряча счастливое выражение лица.
– Поздравляю! А я надеялась погулять на вашей свадьбе, – сказала я, высвобождаясь из тесных объятий девушки.
– Так сегодня и погуляем! – радостно заявила Лиана.
– Милая, ты кое-что хотела спросить у Марты, не забыла? – вмешался Габ, в мгновение ока оказываясь рядом.
– Точно, Марта, ты же целитель, – Лиана покраснела. – Не знаешь, когда можно узнать – есть уже беременность или нет?
– А есть подозрения? – мне было смешно, они уже больше трех лет вместе, а Лиана стесняется задать такой простой вопрос, тем более я уже знала ответ.
– После ритуала это стало возможным, – серьезно заявил Габ, обнимая Лиану за талию, он тоже волновался и ждал моего ответа.
– Не знаю, огорчит это вас или обрадует, но никаких спиртных напитков в ближайшие несколько лет Лиане пить нельзя, – я улыбалась, глядя, как непонимание сменяется радостью в глазах обоих. Потом вампир подхватил свою уже жену на руки и закружил. Было приятно и грустно смотреть на их счастье, сразу вспомнилось, что я тоже девушка и ничто человеческое мне не чуждо. Так же хотелось встретить любимого мужчину, выйти за него замуж и родить детей, желательно двух. В голове возникла ехидная мысль: «А как же независимость? Или это, по-твоему, свобода?». Я не знала, что ответить самой себе.
– В империю ты не едешь! – очнулась я от своих мыслей под разгорающийся семейный скандал. – Я не позволю тебе рисковать жизнью нашего ребенка!
– Одна я тут не останусь, либо мы вместе не едем, либо я уезжаю к родителям!
Они стояли друг напротив друга, метали глазами молнии, но ни один не желал уступать.
– Габ, – я положила ему руку на плечо, успокаивая. – Если Лиана останется здесь одна, то будет нервничать, переживать за тебя. А это очень плохо может сказаться на беременности. Если не веришь, поговори с еще каким-нибудь целителем. Да и ты будешь не спокоен, если оставишь их одних.
