– Я был слишком занят карьерой, чтобы ходить по вечеринкам, хотя все, похоже, забыли, сколько лет я служил в армии.
Саффрон посмотрела на него явно смущенно.
– У меня такое чувство, что кто-то разбил твое сердце. И ты не хочешь о ней говорить.
– Значит, давай и не будем об этом говорить, – оборвал Блейк. И не потому, что ему трудно вспоминать о своих женщинах. Проблемой стала только одна из них, и от воспоминаний о ней ему хотелось колотить кулаком в стену. У него еще сохранились чувства к той женщине, он не забыл, как она больно ранила его и как отец помог ей.
– Я голоден. А ты?
Блейк слышал, как вздохнула Саффрон, он знал этот вздох, означающий, что беседа окончена. Его сестры все время так вздыхали. Но надо отдать должное, Саффи не стала расспрашивать его снова.
Она просто молчала, пока они шли к столику, потом изучали меню. Блейк не выдержал первым.
– Послушай, я не хотел, чтобы ты вообще ни о чем не говорила, просто существует нечто, не подлежащее обсуждению.
– Я тоже, но нам нужно узнать друг о друге больше.
– О чем ты хочешь, чтобы я рассказал? – пробормотал он почти шепотом, чтобы их не слышали другие. – Что я был влюблен однажды, а она разбила мне сердце на мелкие кусочки?
Саффрон посмотрела на него, выражение ее лица почти не изменилось.
– Знаешь, я думаю, все это было ошибкой.
Она встала, задвинула стул и потянулась за сумочкой.
– Саффрон, подожди. – Он вскочил и схватил ее за руку. – Извини. – Что он такого сделал, что она вышла из себя?
В ее глазах, как ему показалось, стояла боль или, может быть, просто разочарование.
– Это ненормально. Я не могу так, – пробормотала она.
– Я идиот, но это нормально. Это, – он пожал плечами, – удобно. И поможет нам обоим.
Она все равно выглядела растерянной. Он погладил ее ладонь, сжал пальцами. С ней нужно серьез но поработать в постели.
– Пожалуйста. Просто дай мне шанс. Я обещаю, что буду вести себя лучше.
Саффрон медленно села. Блейк готов был поспорить, что за ними наблюдают, но ему все равно. Он быстро заказал шампанское и всецело занялся Саффрон. Выдохнул и заставил себя говорить.
– Однажды я влюбился, ты права. С этой женщиной я хотел провести остаток жизни, – признался он, понимая, что если не сделает что-нибудь, то потеряет женщину, которая так нужна ему сейчас. Говорить о прошлом не входило в его привычки. Блейк десять лет ни с кем не обсуждал то, что произошло тогда. Он прокашлялся. – Ее звали Бьянка, и мы были вместе три года. Мы познакомились в школе, в походе и больше уже не расставались. Я думал, это настоящая любовь, то есть такой представляется любовь, когда тебе едва стукнуло восемнадцать и у тебя нет никакого опыта. Я делал для нее все, она была любовью моей жизни.
Глаза Саффрон открывались все шире и шире по мере того, как продолжался его рассказ.
– Что с ней случилось?
– Ну, мы уехали в колледж и планировали наше будущее, я сделал ей предложение. Она сказала «да», у нас был сумасшедший секс, как и всегда, а всего через три недели она исчезла.
– Что значит исчезла?
Блейк, чокнувшись о ее бокал, сделал глоток. Он не любил напитки с газом. Но они же праздновали помолвку. И Саффрон вчера явно наслаждалась «Вдовой Клико».
– Она разбила мне сердце, – просто сказал он, все еще чувствуя боль от предательства. Не столько с ее стороны, сколько со стороны своего отца. – Я ее искал. Вмешался отец. И в конце концов признался, что дал ей денег, чтобы она ушла от меня до объявления помолвки.
– Это сделал твой отец? Ты, наверное, возненавидел ее за то, что она взяла деньги.
– Я возненавидел их обоих, – честно признался Блейк. – Я и так не очень любил отца, а после этого случая, когда мы сталкивались, все время вспоминал, что это его рук дело. Он всегда считал, что она мне не подходит. Ее семья не имела достаточно высокого положения в обществе и богатства. Но она была моей девушкой, самым важным человеком в моей жизни, только с ней я чувствовал себя самим собой и любил ее безоговорочно. – Блейк откинулся на спинку стула. – Отец сказал, что уверен, будто она со мной только из-за денег, а он сделал это в доказательство своей правоты, дескать, в этом нет ничего дурного. Согласно его теории, она должна была объявиться через несколько месяцев, чтобы убедиться, что я все еще на крючке. Получилось так, как предсказывал старик, хотя это не помешало мне продолжать его ненавидеть. Это стало уроком для меня. И с тех пор я решил, что с меня довольно. Саффрон погладила его по руке.
– Ты все еще любишь ее?
Блейк засмеялся, но даже ему этот смех показался тяжелым и болезненным.
– Нет, дорогая, больше не люблю. Это было десять лет назад, и все, что случилось тогда, показало мне, что единственный человек, кому я могу полностью доверять, – я сам.
– И ты все еще веришь в это? – Саффи убрала руку, делая глоток шампанского.
– Столько лет прошло.
Он пожалел, что их единение нарушилось, обеспокоенный тем, как легко им давались эти прикосновения.
– Я доверял моим солдатам, когда служил в армии, и пилоту, сидящему слева, но никогда с тех пор не мог поверить ни одной женщине.
Она понимающе кивнула, хотя он и сомневался, что она в состоянии это понять.
– А у меня был только один роман.
– Верится с трудом, – пошутил он. – Могу представить, сколько поклонников выстраивалось в очередь за кулисами.
Она улыбнулась милой застенчивой улыбкой.
– Это не из-за отсутствия интереса, а просто потому, что у меня не было времени. Работа стала для меня всем еще со школы, так что просто не сложилось. А потом я встретила Ральфа, мы танцевали с ним в паре.
Блейк поднял бокал, Саффи тоже. Он ждал продолжения, при этом не торопил ее. Знал, как трудно открывать душу. Он до сих пор удивлялся, как смог рассказать ей о своем прошлом. Но если уж они все это затеяли, то, чтобы последующие двенадцать месяцев были сносными, это нужно сделать.
– Я здорово в него влюбилась. Он был особенным. Правда, оказалось, переспал со всеми танцовщицами за моей спиной. Я чувствовала себя дурой, было стыдно, а когда у нас все закончилось, он дал мне понять, что дело было не в нем, а во мне. – Она пожала плечами, но это обычное движение не отражало тех эмоций, которые он видел на ее лице и в глазах. – Тогда я и решила, что мне лучше быть одной, никого не подпускать к себе близко. Чтобы больше не чувствовать той боли.
– За безопасность наших сердец, – предложил Блейк, поднимая бокал.
– За это я выпью с удовольствием, – согласилась она.
– Вот видишь, мы оба доказали, что это решение – наилучшее для нас обоих.
