Блейк налил себе виски и выпил, как никогда желая почувствовать обжигающий огонь напитка, чтобы хоть ненадолго притупить свои переживания. Он женился на Саффрон, чтобы облегчить себе жизнь и чтобы она помогла ему решить проблемы. Так и получилось, но после короткой передышки его существование стало хуже, еще больше запуталось.
Ему хотелось снова подниматься в небо и видеть облака. Ощущать полет. Он всегда хотел чувствовать себя не папенькиным сынком, которому диктуют, как надо жить, а бунтовщиком. Семья много значила для него. Он хотел заботиться о ней, обеспечивать, но для этого пришлось пожертвовать собственной душой. Пойти на сделку с дьяволом в лице отца.
Блейк взял пальто, выключил лампы. По дороге домой купил поесть, выбрав итальянскую кухню, зная вкусы Саффрон. Он не понимал, что чувствует к ней, что хочет от нее. Знал только, что она вынашивает его ребенка, и, значит, он не может просто выбросить ее из своей жизни. Да он и не хотел.
Она вскружила ему голову, заставила снова поверить в людей, а потом предала. Как когда-то Бьянка. Как отец.
Он сжал зубы и вошел в квартиру. Минуту его глаза ничего не видели: комнату освещали только настольные лампы. Где-то тихо играла музыка.
Блейк хотел включить свет и уже поднял руку, но вдруг увидел ее. Саффрон стояла к нему спиной, подняв руки над головой. Она потянулась, сделала прыжок с невероятным, по его мнению, поворотом на носках.
Он остолбенел, не в силах оторвать от нее глаз.
Она словно без сил упала на пол, согнулась вперед, снова откинулась назад. А Блейк так и стоял, не двигаясь, чтобы не спугнуть ее и смотреть дальше. Он никогда не видел, как она танцует. И теперь хотел смотреть и смотреть на нее.
Она сделала невероятный пируэт. И он понял, что его заметили.
– Блейк!
Она тяжело дышала, удивленно глядя на него. Она явно не знала, что он стоит тут уже давно.
– Я… – он закашлялся, – я был на обеде. Отлично выглядишь.
Саффрон пожала плечами, и он заметил, как она, защищаясь, опустила руку на живот.
– Не могу двигаться как раньше, но хотя бы больше не валюсь, как куча тряпья.
Блейк положил покупки на стол и пошел за тарелками и столовыми приборами.
– Ты все еще хочешь танцевать? – спросил он и пожалел, что этот вопрос вообще сорвался с губ. Именно этого она не могла, настолько быстро рос у нее живот.
– Вместо рождения ребенка? – переспросила она, уперев руки в бока.
Он не ожидал, что она будет так отбиваться и защищаться. Она уже походила на мать-медведицу, и ему это нравилось, хотя он и не доверял ей. Он восхищался огнем, горевшим в ней и привлекшим его с самого начала.
– Ты явно хочешь его, – сказал он, снова почувствовав раздражение. Для парня, который не желал говорить ничего обидного, это лишнее. – Я просто… – Он не стал договаривать, чтобы не загнать себя снова в угол.
Саффрон выдохнула, потянулась. У нее стройные, мускулистые ноги, как и подобает балерине. И он с трудом оторвал от нее взгляд. Она красива. И это была данность, нравится ему это или нет. Даже если он и не доверяет ей, не хочет с ней спать. Кого он обманывает? Он все еще хочет с ней спать, только сначала наорать, чтобы сбросить груз, навалившийся на грудь.
– Да, я хочу этого ребенка, Блейк. Это единственное в мире, в чем я уверена в данный момент. – Она села за стол, открыла контейнер и заглянула в него. Он наблюдал за ней. – А еще я гарантированно буду стоять над унитазом по меньшей мере раз в день, потому что, похоже, тошнота длится весь день. Все эти разговоры об утренней тошноте – абсолютная ложь.
Блейк не знал, что сказать, поэтому просто сел, открыл другой контейнер и ждал, что она выберет. Саффи взяла спагетти болоньезе, а он лингвини, нанизав их на вилку, хотя и не был голоден. Кроме того, за едой можно не разговаривать, и он таким образом держал свой гнев под контролем.
Даже после того, как прочитал записи в медицинской карте Саффрон, Блейк продолжал сердиться на нее, находясь постоянно в точке кипения. А ее присутствие лишь ухудшало дело. Он всегда держал себя в руках, привык оставаться спокойным даже в самых опасных ситуациях, служа в армии, но это не помогало в отношениях с ней.
– Тебе хуже по утрам? – Блейк отложил вилку.
Она подняла на него взгляд.
– Когда съедаю что-то рано утром, обычно днем это из меня вылетает. Почему ты спрашиваешь?
– Хочу отвезти тебя кое-куда.
Она посмотрела ему в лицо, и по ее взгляду он понял, что она больше не доверяет ему.
– Куда именно?
– Полетать. Я помню, мы поссорились. Ну, все это очень сложно. Но я хочу пригласить тебя полетать со мной завтра утром. На вертолете.
Даже если она и была поражена его предложением, то не показала этого.
– Отлично.
Блейк был счастлив прекратить разговор на победной, как ему показалось, ноте.
– Ты кому-нибудь говорила?
– О ребенке? – Саффрон смотрела на него, рука, держащая вилку со спагетти, замерла в воздухе.
Он кивнул, и она явно с облегчением вздохнула.
– Нет. До того, как ты узнал, это оставалось между мной и врачом.
Он был доволен, что она хотя бы посетила врача, и это не просто домашний тест. Хотя по тому, как ей плохо, вряд ли можно заподозрить ошибку. И то, как она танцевала, и как прикасалась к животу. Несмотря на то что физически выглядела так же как раньше, весь ее вид говорил о беременности, поэтому у него не было и тени сомнения в этом.
– Саффрон, это трудный вопрос, но, – он подвинулся к спинке стула, понимая, что она сейчас взорвется и разрушится ощущение спокойствия, которое, наконец, установилось межу ними, – ты уверена, что он мой?
Он ждал, что она разозлится, а ее неожиданно захлестнул целый ураган ярости.
– Ты что, смеешься надо мной? – Слова прозвучали так тихо, так спокойно. А его будто кулаком ударили. Она поднялась. Оперлась на стол ладонями. Наклонилась над ним и посмотрела на него сверху вниз. – Как ты смеешь спрашивать меня об этом?
Когда он встал, ее глаза сверкали так гневно, что он попятился, хотя всего лишь хотел успокоить ее, сказать, что ему нужно было просто спросить об этом и услышать ответ. Однако, как только он подошел к ней…
– Саффрон! – Он выругался, когда она ударила его по щеке. Понадобилась вся воля, чтобы не ответить тем же. Он сжал зубы, схватил ее за руки и не отпускал.
– Больше никогда не задавай мне этот вопрос, Блейк. Никогда. – Она вырвала у него руки с такой силой, что он отпустил, ее взгляд пылал бешенством.
– Это правильный вопрос, – пробормотал он тоже сердито.
– Для идиота, – парировала она.
– Да брось, Саффрон! – горько рассмеялся Блейк. – Это правомерный вопрос! Ты просишь меня быть отцом ребенка, уверенная в том, что это твой ребенок, а у меня нет ни малейшего…
