– И что там говорят? – Саффи уже не так сильно держалась за одеяло, не так боялась, что он увидит ее.
– Из того, что я прочел, стало ясно, что ты приехала в Нью-Йорк подростком, удивила всех нужных людей и в результате в прошлом году получила роль-мечту в «Лебедином озере».
Саффрон улыбнулась:
– Пока все правильно.
Она не была уверена, хочет ли говорить об этом. Долгие годы балет был всей ее жизнью, с тех пор как еще маленькой девочкой она влюбилась в идею стать красавицей-балериной, потом стала сначала упрямым подростком и преданной искусству взрослой женщиной. Она жила и дышала мечтой всю жизнь, именно поэтому теперь так опустошена. Как можно жить дальше, потеряв то, что значило так много?
Блейк удивил ее, погладив по лицу, его большой палец скользнул по ее щеке, и он продолжал смотреть ей прямо в глаза.
– Я понимаю твои чувства.
Она улыбнулась, хотя и с большим трудом. Откуда ему знать, что она чувствует.
– Ты уже пил кофе, да? – Она надеялась, что он скажет «да» и пойдет готовить чашечку для нее, оставив ее одну.
– Конечно. – Блейк встал, оглянулся на нее, после чего разговор иссяк.
Саффи подождала, пока он выйдет, быстро принялась искать свою одежду. Она едва помнила, как они очутились в спальне. Кажется, платье осталось в гостиной, где он стащил его с нее, зато белье было где-то в спальне. Она вскочила, не отпуская одеяло. Только натянув белье, она сможет успокоиться. Саффи оглядела комнату, но не нашла никакой одежды, поэтому открыла его шкаф и взяла толстовку, мягкую внутри и на молнии. Толстовка закрывала ее всю, она застегнулась полностью, скрывая тело. Потом поспешила в ванную, брызнула водой в лицо и пригладила волосы. Принимая во внимание то, что едва проснулась и у нее нет с собой вещей, она выглядела, по ее собственному мнению, не слишком ужасно.
– Так я… – Блейк осекся. – Ты потрясающе выглядишь в моей толстовке.
– Прости, – виновато оглянулась Саффрон. – Мне следовало сначала спросить разрешения, но, знаешь, как-то не хотелось разгуливать нагишом.
Смех Блейка заставил ее улыбнуться. Он махнул ей рукой и отвернулся, она пошла за ним в жилую зону. Там тихо, едва слышно звучала музыка. Саффи попыталась не выказывать удивления как в прошлый раз. Квартира была невероятной и свидетельствовала о больших деньгах. Блейк показал на кофемашину:
– Могу приготовить сносный черный кофе, но если хочешь чего-то более изысканного, позвоню вниз.
Саффрон покачала головой:
– Не хочу ничего изысканного из кафе. Просто приготовь, что получится, и добавь полную ложку сахара.
– Неожиданно для балерины. Я думал, все танцовщицы считают сахар дьявольским изобретением и сидят на диете. – Блейк развернулся с извиняющейся миной на лице. – Прости, это дурная шутка. Я не имел в виду ничего обидного.
Она привыкла к подобным разговорам.
– Ничего, это в общем-то правда. У танцоров куча проблем.
– Да, понятно. Нужно держать себя в форме. Не хочешь рассказать мне, что произошло? – спросил он и поставил большую кружку с дымящимся кофе на стол. Засунув руки в карманы джинсов, внимательно посмотрел на нее. – Мне показалось, или у тебя действительно выдался трудный год.
– Да, именно так, – пробормотала Саффрон.
– Я заказал вафли и бекон, поэтому можешь рассказать обо всем за завтраком.
Она застонала:
– А стоит ли? – И снова улыбнулась.
– Думаю, да.
Саффрон ненавидела рассказывать о травме, не хотела объяснять, через что пришлось пройти и чего ей это стоило, но завтрак есть завтрак, и она не собиралась от него отказываться. Особенно если папарацци дежурят на улице, чтобы убедиться, что она провела ночь именно здесь.
– Можем поговорить о том, что случилось прошлой ночью, – предложил он улыбаясь.
Ей захотелось шлепнуть его.
– А как насчет «нет»? – с бьющимся сердцем выпалила она.
– Тогда позволь угадать. – Блейк направился к ней.
Вдруг позвонили в дверь. Саффи обвела его взглядом, восхищаясь ростом и хорошей фигурой и густыми темными волосами. Просто целая копна волос, и если вчера вечером они были уложены, то утром от прически не осталось даже воспоминания. Но так ей больше нравилось, хотя и вчера он был обворожителен в смокинге.
В следующий момент он уже нажимал на кнопку.
– Подожди секунду. – И Блейк вышел из квартиры.
Саффи выдохнула, не зная, что думать. Она взяла кофе и сделала глоток. Он был горячим, но, согревая горло, помогал успокоиться.
Она могла бы убежать. Причем это не самая глупая идея – взять одежду и дать деру. Придумать какое-нибудь извинение и проскользнуть мимо него. Убраться и больше никогда не видеть его и не говорить о случившемся. Она могла бы даже отправить по почте его толстовку и забыть об этом. Но Саффи не была уверена, что хочет этого. Последние несколько месяцев, когда боль притупилась, она почувствовала скуку и отчаяние. Работала на автопилоте, готовила кофе, разносила еду, наблюдая, как постепенно рушится ее мечта. Было все равно, что делать и чем заниматься. Нога заживала медленно, швы нещадно тянули, в довершение ко всему у нее обнаружили артрит, а это значило, что полного выздоровления не будет.
Блейк напомнил, что она еще жива. Если бы не встретила его, она осталась еще на час на той вечеринке, поболтала с подругой и вернулась домой одна. Почти все ее друзья из балетных. А она больше не принадлежит к их миру.
Словом, она решила остаться, пересела на кожаный барный стул и стала рыться в маленьком клатче. Много в него не положишь, но там поместился тональный крем и блеск для губ, и она поспешила воспользоваться и тем и другим, чтобы выглядеть хоть чуточку приличнее. Плюс нужно было отправить сообщение Клэр.
Она засмеялась. Подруга и так уже прислала ей три эсэмэски, в первой интересовалась, где она, потом, увидев статьи на некоторых скандальных сайтах, спросила, насколько удачно прошла ночь. Еще спросила, не нужно ли посылать поисковый отряд. Клэр явно просматривала эти страницы утром за завтраком.
Саффи быстро отправила ответ:
«Со мной все в порядке. Он великолепен. Ты что-нибудь о нем знаешь?»
Дверь скрипнула, и она убрала телефон в сумочку. У нее не нашлось времени поискать о нем сведения в Гугле. А поскольку она не коренная жительница Нью-Йорка, то и не знала названия его компании, о которой он упоминал вчера. А потому не увидела в нем испорченного богатенького сынка, скорее человека, который сам заработал деньги и пробился в этом мире. Тем не менее хотелось узнать о нем больше. Особенно после того, как он оказался завидным женихом, которым интересуются папарацци.
– Завтрак подан, – объявил он.
Саффрон повернулась на барном стуле.
