– Сатана!
Великий князь говорить будет
Боярин Афанасий Бутурлин имел острый и злой язык. Не может Бутурлин удержаться, чтобы не сказать о ком-нибудь нехорошего или колючего слова.
Ещё когда Шуйские были в силе, «разбойники!» – называл всех Шуйских.
Нелучшие слова говорил и о князе Бельском.
– И этот – разбойник. Вурдалак! Встретишься с ним на большой дороге – без ножа зарежет.
Великую княгиню Елену Глинскую, мать Ивана IV, и ту и хитрой лисой, и змеёй называл. Даже про молодого великого князя, случалось, не удержится – недоброе бросит. Правда, не громко, не вслух. А лишь при надёжных, доверенных людях.
– Послал нам Господь зверёныша.
А ещё любил боярин Бутурлин при любом разговоре всегда первым выпрыгнуть, по любому поводу своё мнение первым высказать. Другие бояре только ещё прикидывают, что бы сказать, а он тут как тут – готовы слова бутурлинские. Вот и великого князя повадился боярин перебивать.
Посмотрел на него однажды косо великий князь Иван. Посмотрел второй раз косо. Что-то, видать, в уме отметил.
Нужно сказать, что боярин Афанасий Бутурлин таким был не один. И другие бояре наперёд великого князя лезли. И у этих свои советы, свои мнения. Едва поспевает молодой князь крутить головой налево, направо. Советы и наветы то одного, то другого боярина слушать.
В 1545 году великому князю Ивану исполнилось пятнадцать лет. По порядкам того времени это считалось совершеннолетием.
В Кремле торжественно отмечался день рождения Ивана IV. Зашёл разговор о делах государственных. Не удержался боярин Афанасий Бутурлин, по старой привычке и здесь первым сунулся.
Грозно посмотрел на него великий князь. Не заметил этого Бутурлин. Ведёт себя, как глухарь на току, – ничего не видит, ничего не слышит. Словами своими, всякими советами и наставлениями упивается.
Нахмурились Ивановы брови. Хоть и юн, а глаза свинцом налились.
На следующий день великий князь Иван вызвал своих приближённых и приказал отрезать язык боярину Бутурлину. Узнали другие бояре. Притихли. Ясно: не им теперь лезть с речами, с советами.
Великий князь говорить будет.
«Искать в России!»
Великому князю Ивану исполнилось шестнадцать лет. Наступило время жениться.
Рано женились в те годы. Подоспела пора заводить семью и молодому князю.
Забегали приближённые. Засуетились. Не простое дело жениться князю, к тому же великому.
Многое надо учесть. Многое предвидеть. Как правило, великие князья брали себе в жёны заморских принцесс – дочерей королевских или царских фамилий или родовитых иностранок.
Вот и мать самого Ивана, Елена Глинская, была дочерью князя Глинского из Великого княжества Литовского и родственницей сербских правителей.
И мать великого князя Василия III, отца Ивана, София Палеолог, тоже была иностранного происхождения, племянницей византийского императора.
Ищут приближённые заморских принцесс. Прикидывают:
– Кто там есть из невест во французском королевстве?
– Кто там есть из невест в немецких княжествах?
– Кого присмотреть на земле греческой, земле сербской, польской или чешской?
И вдруг:
– Не хочу иноземной принцессы, – заявил великий князь Иван. – Желаю найти невесту в России.
Пытаются приближённые объяснить ему про старые порядки:
– Так ведь такое ведётся издавна, испокон веков. Вот и батюшка твой великий князь Василий III, и дед…
– Искать в России! – грозно повторил князь Иван.
Пришлось приближённым невесту искать в России. Разъехались гонцы в разные концы Русского государства. Стали отбирать в невесты великому князю самых знатных, самых красивых девушек.
В Москве состоялись смотрины. Выстроились невесты в ряд. Идёт вдоль ряда молодой князь. Выбирает себе суженую.
Остановился князь Иван около девушки, которую звали Анастасией.
– Захарьина, – кто-то назвал фамилию.
– Вот, – указал на девушку пальцем князь.
Видного рода девушка, знатного. Ещё в XIV веке её предок, Андрей Кобыла, в числе русских знатных людей ходил.
Обвенчали в соборе Ивана и Анастасию Захарьину по тогдашним законам. Пропели священники им здравицу и пожелали счастья на долгие годы.
Свадьбу праздновали несколько дней. Молодые выходили на площади Кремля, представлялись народу.
Бойко идёт веселье. Ещё бы и дольше праздновали. Да вдруг прервал князь Иван буйные пиры:
– Хватит!
Решил он вместе с молодой супругой отправиться в далёкую Троице-Сергиеву лавру и там помолиться Богу.
Запрягли им княжеский возок. И вновь поразил всех великий князь.
– Нет, – замотал головой Иван.
Решил он отправиться пешком. Неблизко Троице-Сергиева лавра – семьдесят вёрст от Москвы.
Зима. Ветер срывается стылыми вихрями. Шагает великий князь Иван. Шагает великая княгиня Анастасия.
Верста за верстой. Верста за верстой. Ложится под ноги земля России.
Царская деньга
Любимке Ноздре досталась золотая деньга. Прямо с неба деньга свалилась…
Когда Ивану IV исполнилось шестнадцать лет, ещё одно важное событие произошло в жизни и самого Ивана, и всего Русского государства. Заявил молодой князь:
– Хочу венчаться на царство.
До этого Русским государством управляли великие князья.
И отец Ивана IV – Василий III был великим князем.
И дед Ивана IV – Иван III был великим князем.
Иван IV пожелал назваться царём.
Крутой поворот начинался в стране. Кончалось княжество на Руси. Царская власть создавалась.
Венчание на царство Ивана состоялось в Кремле, в Успенском соборе. Собрались сюда бояре, князья, священники самых высоких званий. Вокруг храма сгрудился народ.
– Что там?
– Венчание на царство.
– Как же это понять?
– Государева власть крепчает.
Стоит Иван IV в храме. Застыл. Свечи горят. Мерцают лампады. Лица святых с икон и со стен смотрят. Митрополит, старший из священников, благословляет царя. Надевает ему на голову знаменитую шапку Мономаха. И сразу за этим пожелание многолетия государю:
