– Не добил царь Иван боярство.
«Чмок!»
В Москве ожидали Марину Мнишек. Не забылось самборское обещание: станет Лжедмитрий московским царём – станет Марина женой Лжедмитрия.
Сбылись мечтания Гришки Отрепьева. Стал он царём московским. Невеста из Польши в Россию едет.
В мае 1606 года Марина Мнишек прибыла в Москву.
Поражались московские жители:
– Гляди! Гляди!
Ожидали люди увидеть свадебную процессию, а тут – военные, целое войско вступает в город.
– Гляди! Гляди!
Первой идет польская пехота. Солдатские ружья блестят на весеннем солнце.
– Гляди! Гляди!
За пехотой двигались всадники. С копьями, с мечами. Одеты в латы, в железные панцири.
За каретой, в которой находилась Марина Мнишек, ехали сопровождавшие её шляхтичи.
Замыкали шествие снова военные. За военными шёл обоз.
Разъехались польские гости на постой по богатым московским домам и усадьбам.
Через шесть дней состоялась свадьба. Патриарх благословил молодых.
Принял Гришка Отрепьев из рук патриарха кусочек хлеба.
Пожевал. Проглотил.
Приняла Марина Мнишек кусочек хлеба.
Пожевала. Проглотила.
Выпил Гришка глоток вина.
Отпила глоток Марина.
По принятым правилам молодые должны были приложиться, то есть поцеловать церковные иконы. Иконы висели невысоко. Но Отрепьев низкоросл. Ещё ниже Марина.
Подбежали слуги. Поставили под ноги новобрачным скамеечки. Поднялся Гришка Отрепьев. Поднялась Марина Мнишек.
К образам приложились: «Чмок!»
«Куда идёшь? Что несёшь?»
Запомнилась московским жителям царская свадьба.
– Помогите!
Женщина бежала. За ней – солдаты.
– Помогите!
Догнали солдаты. Схватили женщину. Куда-то поволокли.
Солдатами были пришедшие из Речи Посполитой вместе с Мариной Мнишек наёмники. Перепились они в день царской свадьбы. Отмечали и свадьбу, и свой долгожданный приход в Москву.
Перепились. Повалили на улицы. Нет прохода другим по улицам.
Проходил старик. Пристали к нему наёмники:
– Куда идёшь?
– Что несёшь?
– Почему борода не чёсана?
Растерялся старик. Не знает, что и ответить. Избили его солдаты.
Проходил дворянин. Придрались к нему наёмники:
– Куда идёшь?
– Что несёшь?
– Дай вина!
Не оказалось у дворянина с собой вина. Избили и его солдаты.
Выскочил из какой-то подворотни Шарик: «Гав! Тяв!»
Рубанул по Шарику саблей какой-то шляхтич. Две половинки – от шустрого Шарика.
Группа наёмников на Неглинной улице подняла пальбу из ружей.
В самом центре Москвы какой-то шляхтич ворвался в купеческий дом.
На Тверской польские солдаты вновь приставали к женщинам. Заступился московский житель. Прибили до смерти его наёмники.
Нарастает в Москве недовольный ропот:
– Насильники!
– Гости непрошеные!
– Зачем пришли?!
Всё спокойно
Обстановка в Москве накалялась. Среди населения росло недовольство наёмниками. Поползли слухи, что царь Дмитрий предался иностранцам.
Ещё до этого среди бояр возник заговор против Лжедмитрия. Теперь они решили действовать энергичнее. Главой заговора был боярин Василий Шуйский.
Хитро поступал Шуйский. До времени не раскрывался. На словах – будто стоит за царя Дмитрия. На деле – готовил ему погибель.
Наступило 17 мая.
За день до этого один из наёмников, встретив Лжедмитрия на Конюшенном дворе, предупредил его об опасности, о боярском заговоре.
– Поберегись, царь!
Затем уже во дворце двое наёмников тоже сказали ему о боярской измене.
Насторожился Лжедмитрий. Однако не принял слова за правду.
Между тем ночью тайно в город через крепостные ворота проникли сторонники Василия Шуйского. Они прошли в Кремль, приблизились к царскому дворцу.
Был выбран час, когда в царском дворце наступало время смены ночного караула и многих караульных распустили по домам.
Лжедмитрий просыпался очень рано. Так было и в это утро. Проснулся. Прошёл по комнате. Приближённые доложили, что всё спокойно.
Самозванец спустился вниз. Вышел на Красное крыльцо. Глянул по сторонам.
Действительно – всё спокойно.
Измена
Всё произошло стремительно. В царские хоромы проник один из заговорщиков, дьяк Тимофей Осипов.
Он должен был убить Лжедмитрия. Прошёл Осипов благополучно через пять караулов. Добрался до царских покоев. Оказался у самой цели. Секунда – и будет сражён «царь Дмитрий». Однако Осипова опередили. Один из самых надёжных приверженцев Григория Отрепьева, Басманов, убил самого Осипова.
А дворец уже начали штурмовать заговорщики. На кремлёвских площадях стал собираться народ. Никто не мог понять, в чём дело.
Одни кричали:
– Поляки царя убивают!
И готовы были встать на защиту «царя Дмитрия».
Другие кричали:
– Не царь он, а Гришка Отрепьев!
И примыкали к участникам заговора.
Сторонники Шуйского ворвались во дворец. Послышался топот бегущих ног. Полетели с петель дубовые двери.
Лжедмитрий перешёл во внутренние покои. Ясно ему: измена!
Охрана дворца невелика. После ночи караулы уменьшены. Не смогли они оказать сопротивление ворвавшимся.
«Надо бежать», – понимает Лжедмитрий.
Побежал он. Укрылся вначале в дворцовой баньке. Потом вспомнил о тайных дворцовых переходах. Бросился к ним.
Бежит. Сердце стучит. Всё ближе слышится топот ног и гул человеческих голосов.
Добежал самозванец до каких-то каменных палат. Глянул в окно: высоко.
«Что делать?»
Но и сюда приближался гул.
Решил Лжедмитрий выпрыгнуть на улицу. Там, на улице, видел надежду на спасение.
