Снова глянул в окно: высоко. И всё же набрался духу.
Ловким был от природы Отрепьев. Однако тут изменило счастье. Рухнул, как куль, на землю. Вывихнул ногу.
– Ой!
И потерял сознание.
Гибель Отрепьева
Улыбнулась на миг удача. Подобрали Лжедмитрия надёжные руки. Как раз с той стороны дворца, куда выпрыгнул из окна Отрепьев, оказались верные ему казаки.
Укрыли казаки его в одном из зданий Кремля. Однако разыскали Отрепьева заговорщики. Перебили они казаков, ворвались в здание.
Лжедмитрий лежал на полу. Окружили бояре «царя» кольцом. Били его ногами. Награждали его тумаками.
– Самозванец!
– Лжедмитрий!
– Гришка Отрепьев!
Торопились бояре. Знали, что у Лжедмитрия много сторонников среди простых людей. Опасались, чтобы не отбили москвичи Отрепьева. Убили самозванца бояре. Стреляли в него из ружей. Рубили саблями. Затем потащили к хоромам бывшей царицы Марии Нагой.
Важно, что скажет Нагая.
Притихли все. Ждут.
Призналась бывшая царица, что из Речи Посполитой прибыл летом 1605 года вовсе не царевич Дмитрий, а кто-то другой.
– Ошиблась!
– Ошиблась!
И вновь всё слышней и дружней голоса:
– Самозванец!
– Лжедмитрий!
– Гришка Отрепьев!
Тело самозванца поволокли из Кремля. Бросили в грязь. Потом положили на деревянный настил и устроили торговую казнь – тело убитого стегали кнутами. Но и этого мало. Труп привязали к лошади и поволокли по улицам города, а затем из города – в поле. Закопали Лжедмитрия в землю. Однако потом передумали. Труп выкопали, снова таскали по городу и затем сожгли.
Закончилась история Григория Отрепьева.
Пролетал тем местом столетний ворон.
«Всё не вечно на свете», – каркнул.
Глава третья
Лютость по русской земле ходила
Вот опять оказалась Россия без царя. Спорят бояре, кого из знатных людей посадить на русский престол. Выбрали царём князя Василия Шуйского.
Но не успокоилась Русская земля. Не признаёт Шуйского законным правителем. То там, то здесь вспыхивают восстания в городах. То здесь, то там появляются новые самозванцы.
О правлении Василия Шуйского, о народных волнениях, о восстании Ивана Болотникова и его поражении прочтёте вы в третьей главе этой книги.
Царь Василий
Снова Россия без высшей власти. Медленно тянется ночь.
Московский Кремль. Заседает Боярская дума. Царя нет. Лжедмитрий убит. Нужен новый царь для России.
– Может, из-за границы кого позвать?
– Зачем нам заморские!
Выкрикивают бояре знакомые имена:
– Шуйские!
– Голицыны!
– Мстиславские!
– Романовы!
Древние всё роды, именитые. Найдётся тот, кому сесть на русский престол.
Продолжаются споры в Боярской думе. Повторяются всё те же фамилии, словно часовая стрелка бежит по кругу.
– Романовы!
– Мстиславские!
– Голицыны!
– Шуйские!
Кто-то предложил:
– Может, государство разбить на части? Каждому будет царство.
Удержались. Не разделили тогда Россию.
Рассвет стучится в оконные рамы. Заседает Боярская дума.
– Шуйские! Шуйские!
– Нет, Романовы!
– Мстиславские! Мстиславские!
– Нет, Голицыны!
Осилили всё-таки Шуйские. Избрала Боярская дума новым русским царём князя Василия Шуйского. Облачили Шуйского в царские наряды.
– Слава царю Василию!
Чудеса
– Чудеса!
– Чудеса!
– Исцеление!
Люди бежали в Московский Кремль, к Архангельскому собору. Здесь стоял гроб. В нём лежал настоящий царевич Дмитрий.
Таков был приказ Василия Шуйского. На второй же день после провозглашения Шуйского царём вновь забурлила Москва. Многие люди по-прежнему верили в Лжедмитрия как в доброго настоящего царя. Они требовали от бояр ответа, почему те убили царя Дмитрия.
Неслись голоса:
– Не хотим Шуйского!
Василий Шуйский был человеком хитрым, умелым на выдумку. Вот и в те тяжёлые для него дни вспомнил он о похороненном в Угличе царевиче Дмитрии. Приказал вырыть из земли его прах и перевезти в Москву.
Вновь вспомнили про мать царевича Дмитрия, царицу Марию Нагую. Привезли к гробу. Она должна была подтвердить, что это как раз и есть настоящий царевич. Потрясённая женщина не смогла произнести ни слова.
Народ ждал.
Тогда Василий Шуйский сам прокричал:
– Дмитрий это! Настоящий Дмитрий!
И как доказательство своей правоты заявил: кто из больных или калек прикоснётся к гробу царевича, тот станет здоров.
Потянулись калеки, больные к гробу. Не пробьёшься в Архангельский собор.
– Чудеса!
– Чудеса!
– Исцеление!
И верно. В первый же день исцелилось тринадцать больных и увечных. Во второй день – двенадцать.
При каждом новом чуде в городе били церковные колокола.
Бом! Бом! Бом! – поплыл над Москвой колокольный звон.
– Чудеса!
– Чудеса!
– Исцеление!
Доволен Василий Шуйский.
Что же касается исцелённых, то, как потом выяснилось, все они были вполне здоровыми людьми. Отобрали их из простых бродяг. Были они подкуплены людьми Шуйского. И вот разыграли настоящий спектакль о своём выздоровлении.
