– Значит, договорились, что будем работать вместе. Ради Томми.
– Да, ради Томми.
Люси подошла к Ниаллу, и он ощутил запах детского талька и еще какой-то тонкий экзотический аромат, никак не свойственный грудному ребенку, которого она передала ему на руки.
– Раз уж вы убедились, что я с вами заодно, посмотрите за ним минут десять, хорошо? Я быстренько сполоснусь под душем и переоденусь, и тогда мы пойдем.
Она осторожно убрала из-под спинки малыша свою руку, и ее тепло словно обожгло Ниалла, вызвав болезненное стеснение дыхания.
Даже не заметив невольного возбуждения Ниалла, Люси пристроила ему на плечо нагрудничек, чтобы малыш не испачкал рубашку, если срыгнет.
– Вы все-таки сами хотите отвезти нас в мой офис? – спросила она, забирая свои туфли, сумочку и вязаное пальто.
– Да. – Ниалл переложил ребенка на одну руку и придержал дверь, когда она вышла в коридор. – Мне хотелось бы послушать сообщение вашей приемной дочери, после чего я привезу вас обратно.
Он вошел в гостиную сразу за Люси и наткнулся на нее, так как она остановилась.
– Что вы?! – Она протянула руки к Томми. – Разве так можно!
Но, поняв, что он не уронит ребенка, она успокоилась.
Ниалл осмотрел комнату. Никаких изменений.
– Прежде чем оставить вас здесь, пожалуй, осмотрю квартиру.
Она понимающе кивнула и, включив свет, открыла дверь в ванную, чтобы он убедился, что там никого нет.
– Ваш отец сказал, что по закону мы можем подать заявление о пропаже Дианы только через сутки. Я рада, что вы с ним согласились начать ее поиски, не дожидаясь установленного срока.
Он прошел за ней в кухню и убедился, что никаких признаков, что сюда снова приходил взломщик, не было.
– Томми нужна мать. Если мы ее найдем и поможем им воссоединиться…
– И позаботимся, чтобы она была в безопасности…
– И убедимся, что она способна о нем позаботиться…
– Что значит – способна?
Люси внезапно остановилась, и Ниалл опять едва на нее не наткнулся. Но она только возмущенно воздела руки.
– Диана ни за что не оставила бы Томми. У нас с ней серьезное отношение к близким. Если у вас не было своей семьи, а потом вдруг она появилась, вы всеми силами станете ее защищать. Я просто обязана верить, что она оставила здесь Томми только ради его спасения. Но отказаться от новорожденного… Могу себе представить, что она пережила. – Люси погладила Томми по головке.
Это заключение, основанное на эмоциях, заметил про себя Ниалл. А ему – точнее, в его лице штату Миссури – требовались неопровержимые доказательства.
– Когда мой отец расспрашивал о вашей жизни, интересовался, с кем еще могла быть связана Диана, вы сказали, что ваша мать еще жива. Значит, у вас есть семья.
– Нет, какая это семья! Семья – это люди, которые любят тебя, какой бы ты ни была. Это люди, которым ты доверяешь, на которых можешь положиться. Отец умер до моего рождения, а мы с матерью стали чужими, когда мне было семнадцать. Больше она не принимала никакого участия в моей жизни. И никогда не будет.
– А что случилось?
Люси сплела пальцы рук и отвернулась.
– Много всего… У меня не всегда было место для жилья, а у мамы постоянно появлялись мужчины, с которыми она пыталась построить новую жизнь. Но окончательно мы с ней разошлись из-за моего бойфренда. – Она грустно засмеялась. – Все не так, как вы подумали. Я не была упрямой девчонкой, которая хотела и дальше встречаться с плохим парнем. Наоборот, это она всеми силами уговаривала меня продолжать знакомство с человеком, с которым я хотела расстаться.
– Расстаться? – Ниалл раздумывал над внезапным подозрением. – Почему? Что он вам сделал?
Она повернулась к нему, и он увидел ее потемневшие глаза.
– Неожиданный вопрос… А вот мою мать больше расстроило то, что я сделала ему… – Она помедлила и продолжала: – Роджер был золотым мальчиком команды «Фоллс-Сити» – вы знаете, как это бывает в маленьком городе, – блестящим нападающим. А его папаша был владельцем ткацкой фабрики, где работало большинство жителей города. Но мы с Роджером не подходили друг другу.
– Почему?
– Я вижу, для вас нет ничего слишком личного, да? – Люси опустила взгляд, затем достала из шкафа полотенце и, прижав его к груди, прямо посмотрела в глаза Ниалла. – Для моей матери главным было то, что Роджер – богатый наследник. И если он заинтересовался мной, то, какими бы плохими ни были наши отношения, я должна была с этим смириться и…
Она нагнулась и поцеловала Томми в висок. Ниалл ощутил эту ласку, словно ее губы коснулись его кожи. Он не успел повторить свой вопрос. Люси направилась в ванную и положила полотенце на край раковины.
– Я поняла, что была для нее только средством к благополучной жизни. И тогда я уехала от нее и перебралась в Канзас-Сити. Надо сказать, разрыв я пережила легче, чем думала. С тех пор я жила одна. Не считая, конечно, Дианы. Между нами нет кровного родства, но она мне намного ближе и дороже, чем родная мать.
Ниалл не обнаружил в этом страстном заявлении ничего подобного грусти или сожалению.
– А Роджер?
Ее хрупкие плечи на миг поникли, но она тут же выпрямилась.
– Я дала против него показания. И отправила его вместо колледжа в тюрьму.
– За что?
Их глаза встретились в зеркале.
– Сейчас больше ни о чем меня не спрашивайте, хорошо?
Ниаллу нужно было узнать его фамилию. Тогда он сможет выяснить, имеет ли Роджер отношение к отказу Дианы от Томми и даже не является ли он отцом ребенка. Но пока он может заняться другими делами.
– Лично я все бы отдал, лишь бы снова увидеть маму.
– Потому что вы выросли в иной обстановке. У вас добрый и веселый отец, и я верю, что его действительно беспокоит судьба Томми и Дианы… и даже моя. Как он говорил о ваших братьях и сестре, о своем отце! – Она присела на край ванны и тепло улыбнулась. И почему-то от этой улыбки ему стало легче на душе. – Сразу видно, что Томас гордится своими детьми, что он любит и поддерживает вас. Не у каждого сына или дочери есть такой отец, который среди ночи вскакивает и едет покупать то, что им понадобилось. Хотя дети уже взрослые. Вы просто счастливчик.
– Это верно, – кивнул Ниалл.
Люси весело рассмеялась:
– Нет, вы неподражаемы, доктор. По-моему, вы все видите исключительно в черно-белом цвете. Порой я даже завидую вашей способности быть до такой степени бесстрастным.
Ниалл, наверное, лучше бы понял суть отношений между Люси и неизвестным ему Роджером, если бы она не волновала его до такой степени, что он терялся. Он никак не мог понять, почему он так сильно на нее реагирует. Может, он просто переутомлен? Или здесь играет роль с детства усвоенное сознание своего долга защищать слабых? Но, скорее всего, просто он уже давно не общался с женщинами так близко.
