Начало сереть, приближались сумерки, и местность стала приобретать зловещий вид. Но Роману все равно было интересно слушать старичка.
– Слышь, дед, а что такое раненое сердце? – допекал он его своими вопросами.
Дед пристально посмотрел на Романа, потом перевел взгляд на Маринку, потом снова на парня.
– А это, милок мой, тебе и предстоит узнать, – зловеще-сладким голосом проговорил он. – А когда узнаешь, приходи в полнолуние, а лучше в первую ночь мая или на Ивана Купала. Пройди через дыру в этом земляном валу. Дыр много, но только одна из них в такую ночь будет правильная. Не волнуйся, найдешь – сердце приведет! Вот сейчас вы исследованием занимаетесь – так дыры и поисследуйте! Немного вам осталось пройти. Может, чего и найдете, – безнадежным тоном проговорил он. – Только исследовать сейчас – пустое времяпрепровождение, в полнолуние надо… А мы пойдем доиться, молочко пить, ящик смотреть.
Дед развернулся и, не прощаясь, пошел с черным цапом Люцифером и белой козочкой Чернушкой по дороге, по которой они пришли.
Особого желания идти дальше после россказней деда не было. Однако, чтобы не упасть в глазах Маринки, Роман настоял на продолжении похода. Вскоре дорога резко свернула влево и они углубились в настоящий лес. Слева виднелся продолговатый холм метров двадцать высотой, правильной формы, явно искусственного происхождения. Наверное, это и был земляной вал, о котором говорил дед. Шли уже минут пятнадцать, но больше ничего интересного не встретили.
Вал казался бесконечным. Метров через триста они увидели туннель, вернее вход в него – прямоугольное отверстие в холме, облицованное обожженным кирпичом, высотой метра три и шириной метра три с половиной – явное наследие военных. До него было метров тридцать. Они сошли с дороги и направились к нему. Почва мягко пружинила и подавалась под их весом. Было неприятное ощущение, будто идешь по чему-то живому и мягкому.
Стало быстро темнеть, особенно под кронами деревьев, еще не обретших лиственный наряд. Над входом в туннель была выложена кирпичом большая цифра «2». Проход был сквозной и тянулся, на первый взгляд, метров на пятьдесят. Маринка не захотела заходить вовнутрь и испуганно вцепилась в рукав куртки Романа. А он заупрямился и решил пойти один. Сделал несколько шагов внутрь – и темнота охватила его. Он не видел, что находится справа, слева, под ногами. Видел только тусклый свет далеко впереди и внизу и картинку, напоминающую заставки к фильмам ужасов: мрачный, таинственный, безлиственный лес с черными голыми ветвями, вообще-то мало похожий на лес. Ему стало жутко, и он вернулся.
– Ну его! Под ногами всякой дряни навалено, все время спотыкаешься. Без фонарика здесь делать нечего, – сообщил он, стараясь не показать свой страх.
Кирпичные стены были испещрены надписями новоявленных Геростратов, старающихся увековечить себя где только можно – от кабинок общественных уборных до археологических памятников. Среди бесчисленных имен побывавших здесь Тань, Мань, Саш, Нюр, которые клялись в вечной любви, их внимание привлекли растрескавшиеся надписи, сделанные на старорусском, с буквой «ять»: «Спаси меня, Господи. Никодим. 1913 год». На мгновение закружилась голова и Роман представил себе солдата-караульного в дореволюционной форме, вздрагивающего от ночных шорохов и осторожно выцарапывающего эту надпись, призванную оградить его от злых сил, хозяев этой горы. Помогло ли ему написанное спастись в Первую мировую войну и вслед за ней начавшуюся кровавую Гражданскую?
Не договариваясь, они пошли назад, стараясь как можно быстрее покинуть Лысую гору, и успели спуститься в самый низ до того, как совсем стемнело. Назад, на милую детскую площадку, прибежище безденежных студентов!
Вернувшись домой, Роман почувствовал себя очень плохо, у него начался жар. Родители использовали весь арсенал имеющихся у них знаний и лекарств, но самочувствие Романа не улучшалось. Тогда они вызвали «скорую помощь», которая отвезла его в больницу с диагнозом «воспаление легких».
29
У впереди идущей девушки зрение было как у кошки, – она хорошо ориентировалась в темноте, окутавшей все плотным непроницаемым плащом. Следовавший за ней маленький мужчинка все время спотыкался, страх неумолимо заползал ему в душу. Он проклинал свою затею и то, что оказался в этом странном месте в столь неурочное время. Туннель закончился, и они вышли на площадку, залитую лунным светом. Девушка запрокинула голову, протянула руку в направлении ночного светила и радостно воскликнула:
– Полнолуние! Посмотри, какая луна притягательно-красивая и как манит к себе! Самое подходящее время для энвольтования
[12]!
Мужчинка набрался решимости и сказал:
– Лариса, давайте вернемся назад. Я передумал. Извините, что так получилось!
Девушка, не оборачиваясь, холодно произнесла:
– Можешь возвращаться! А я иду дальше, – и с иронией добавила: – Надеюсь, ты благополучно доберешься домой.
Маленький мужчинка съежился от ужаса, представив, какой долгий путь ему предстоит проделать одному ночью, спускаясь с этой треклятой горы.
– Пожалуй, я пойду с вами, – пошел мужчинка на попятную. – Мы там недолго пробудем? – поинтересовался он жалобным голосом, но ответа не дождался.
Дальше они шли молча. Она – поглощенная своими мыслями, он – дрожащий от страха. Они углубились в мрачный лес, в темноте казавшийся бесконечным и дремучим. Затем вновь вышли на открытую местность, сжатую со всех сторон обступившими холмами. Подошли к темному узкому отверстию у подножия холма, и мужчина догадался, что это и есть конечный пункт их маршрута. Он встревожился еще больше.
Девушка достала из кармана небольшой фонарик и зажгла его.
– Лариса, почему вы не признались, что у вас есть такая прелесть?! – обрадовался мужчинка. – Зачем надо было идти в темноте?
– Мы пришли, – сказала девушка, проигнорировав его вопросы. – Тебя ждут. Ты помнишь все, чему я учила?
– Да, конечно, – поспешно ответил мужчинка. – Хотите, я расскажу?
– Не надо. Здесь тот, кто выслушает твои ответы, – отрезала девушка. – Теперь молчи и следуй за мной.
Они вошли в туннель и стали идти очень медленно. Через пару десятков шагов девушка остановилась, взяла мужчинку за дрожащую руку и сказала:
– Посмотри вниз.
Слабенький луч фонарика осветил отверстие не менее метра в диаметре, чернеющее в земле. За руку она притянула спутника к самому краю этой дыры и заставила посмотреть вниз. Луч фонарика не смог пробить темноту до самого дна.
– Колодец, – пояснила она. – Глубина сорок метров. Держись поближе к стенке. Если туда упадешь, тебе никто не поможет. – И смело пошла вперед, а маленький мужчинка – за ней, на слабеющих ногах.
