– Что стряслось?
– Ваша одноклассница Лина – это Лариса из моих злоключений на Лысой горе! – без предисловий сообщил Роман.
Болезненное состояние Глеба не дало ему возможности бурно на это отреагировать, он даже не удивился, а сходу отбросил эту версию:
– Не дури. Она моя одноклассница. – Затем он задумался, демонстративно почесал затылок. – Впрочем, одно другое не исключает, если ты в этом уверен.
– Абсолютно уверен. Лариса меня тоже узнала, но беседы не вышло. Она меня чем-то опоила. Перед тем как отключиться, услышал, как в комнату кто-то зашел, – и все. Ощущение было, будто попал в прошлую жизнь, события которой перекликаются с тем, что услышал из уст журналистки на Лысой горе. Пришел в себя во дворе на скамейке, самочувствие было ужасное. А вы были у нее?
– Меня она тоже опоила, так что не могу покинуть квартиру по причине недомогания и слабости в теле. Ведьма! – со злостью сказал Глеб. – Думаю, что завтра буду в норме. Поеду к этой ведьме домой и вытрясу из нее душу! Каждая встреча с ней заканчивается какой-нибудь пакостью.
– Не получится. Я был у нее сегодня утром, днем, вечером, перед тем как к вам приехать, но так и не застал ее. Звонил долго в дверь – безуспешно. Там тишина. Позвонил соседям по площадке, они рассказали, что эту квартиру арендуют, кто именно, не знают. Думаю, что с Алиной теперь будет проблематично встретиться.
– Не унывай. Есть связующее звено в виде Муси, моей бывшей соученицы, школьной старосты. Я сумею к ней подкатиться так, чтобы она организовала нам «случайную» встречу с этой ведьмочкой. Позвоню прямо сейчас и хоть раз в жизни испорчу Мусе вечер своим звонком, не только же ей мне гадости делать.
Муся, удивленная поздним звонком Глеба, держалась настороженно, осторожно отвечала на его вопросы, хотя Глеб дипломатично затрагивал нейтральные темы, а не ту, которая его сейчас больше всего интересовала. Первой не выдержала Муся и спросила прямо:
– Глеб, что тебе надо? Давай колись, а то ходишь вокруг да около!
– Ты давно видела Шалаеву? – спросил Глеб, и на том конце линии мгновенно повисла тишина.
– Чувствую, что ты, Глеб, окончательно тронулся умом. Может, ты наркотой балуешься, раз лезешь с глупыми вопросами? – наконец злобно отозвалась Муся.
– Не вижу ничего в этом глупого. Я сегодня к ней заходил, но не застал дома. Не могла бы ты…
– Ну ты и псих! – прервала его Муся. – Ты что, не знаешь, что Алина уже два года как покоится на городском кладбище в Боярке? На похоронах тебя не было, – он не стал уточнять, что в это время отбывал наказание в зоне, – но потом я тебе об этом говорила, а ты, видно, пропустил это мимо ушей.
– Так скажи мне, разлюбезная Муся, кто тогда был на нашей вечеринке, посвященной годовщине окончания школы? Я имею в виду ту, с которой я танцевал и которую вы со Светкой испепеляли взглядами.
– А, это та шалава, с которой ты уединился в кабинете Бовика! – сразу поняла Муся, о ком идет речь. – Да, она назвалась Линой и сообщила, что окончила нашу школу на два выпуска позже. Напросилась к нам, мотивируя тем, что ее одноклассники не пришли, а ей очень от этого грустно, поэтому хочет повеселиться в нашей компании. К тому же у нее было какое-то дело к нашему разлюбезному Бовику, главврачу. Вот я сдуру и согласилась. Не думала, что ты ею увлечешься и наплюешь на Светку. С того вечера я больше ее не видела, – и сообщила не в тему: – К Светке муж вернулся, но она все равно спрашивает о тебе.
– Оставим Светку в покое. Когда ты мне о смерти Алины Шалаевой сообщила?
– Давно. Вспомни, мы с тобой случайно встретились возле метро «Дворец Спорта», выход на улицу Эспланадная. С тобой еще была девушка, вся в черном. Она все время молчала.
Глебу почему-то сразу вспомнилось веселое заведение на Эспланадной, в котором побывал с помощью лже-Лины в прошлой жизни. «С кем могла меня видеть Муся?» – и тут он сообразил, что с ним была Галя, и кровь отхлынула от лица.
– Спасибо, ты мне очень помогла, – пробубнил он, заканчивая разговор.
– Не за что. Женщины в конечном счете погубят тебя, – изрекла Муся и положила трубку.
– Все, едем, – сказал Глеб, словно забыв о своем плохом самочувствии, и начал лихорадочно одеваться.
– Можно полюбопытствовать, куда мы так спешим? – спросил Роман, ничего не поняв из телефонного разговора своего психоаналитика и какой-то Муси.
– На кладбище, батенька, на кладбище, – сообщил Глеб.
Раздался телефонный звонок, Глеб раздраженно схватил трубку. В ней что-то пикало, шумело, сквозь эти звуки прорывался зуммер. Все, как в прошлый раз, когда испугался и с ним чуть инфаркт не случился.
– Галя! Не действуй мне на нервы! – прорычал он в трубку. – Это я уже проходил! Галя, я знаю, что это ты. Зачем тебе это надо?!
Сквозь какофонию звуков пробился еле слышный женский голос:
– Я скучаю по тебе, Глеб.
– Врешь, не возьмешь! – сквозь зубы процедил Глеб. – За мной ответный ход!
48
– Неужели наступил тот момент, когда ты решил, что я тебе нужна? – иронично спросила Галя, увидев на пороге своей квартиры Глеба. В ее глазах не было ни радости, ни удивления.
– Проходил мимо, зашел на огонек свечи, – неуклюже пошутил Глеб. – Можно войти?
– Заходи. – Галя равнодушно пожала плечами – мол, что поделаешь, ты ведь уже здесь.
– Лжеодноклассница Алина – твоя работа? Что ты хочешь мне доказать или сказать? – начал Глеб, присаживаясь на стул.
– Это был глупый розыгрыш, ни к чему хорошему не приведший, – спокойно ответила Галя, не пытаясь отпираться. – Прости.
– Странный розыгрыш, или шутка. Всем шуткам шутка! – протянул Глеб. – На встрече выпускников появляется некая особа, которая называется именем умершей одноклассницы… Да, кстати, откуда ты узнала, что в этот день был юбилей школы?
– Когда мы с тобой еще вместе жили, как-то встретили твою бывшую старосту, Мусю, ты так ее называл. Она тебе заранее, еще за год до этого события, сообщила о предстоящем юбилее. Тогда же она и завела речь о том, что следовало бы проведать могилы безвременно умерших одноклассников, Александра Жука и Алины Шалаевой. Но в тот момент ты встретил знакомого и отошел с ним поговорить, а когда вернулся, куда-то заспешил, как обычно, и быстро с ней распрощался. Я при этом чувствовала себя не более чем бутафорией.
– Только не начинай! – строго сказал Глеб. – Ты помнишь, из какого цейтнота мне пришлось выкарабкиваться, а тогда как раз дела стали налаживаться, появилась клиентура, и поэтому что-то вполне могло пройти мимо моего внимания.
– Я тебя любила и ничем не хотела обременять, а ты видел во мне навязанную вещь, словно довесок к колбасе. За то время, что мы прожили вместе, ты так и не захотел узнать, что у меня на душе, – холодно сказала Галя.
