Где-то через час он добрался до первой тропинки, уводящей прочь от берега, в скалы. Он пошел было по ней, но остановился. «Нет, – подумал он, – ощущение совершенно не то». И он отправился дальше, прошел еще две похожие тропинки; свернул только на третьей и пошел вверх по склону – будто слыша зов собственных костей там, наверху.
Он шел все дальше и дальше, вверх по крутому склону, пока, наконец, река не потерялась из виду в тумане, далеко внизу. Все вперед и вперед, вперед и вверх; одна пещера вела в другую, и каждая новая была меньше предыдущей. И душ ему встречалось все меньше и меньше, пока, наконец, он не остался совершенно один.
Он услышал чей-то голос, повернулся и увидел женщину в простом, до колен, платье, с растрепанными волосами. Он узнал ее – это ее он встретил, когда проходил здесь в первый раз.
– Вы не видели моего ребенка? – спросила она. В глазах у нее стояло отчаяние.
– Как он выглядел, ваш ребенок?
– Девочка, маленькая девочка… Волосы… – Она явно старалась вспомнить, – светлые… Нет, светло-рыжие. – Губы у нее задрожали. – Так трудно вспомнить.
Чет заглянул ей в глаза.
– Да. Я ее видел. Она ждет тебя. Иди по тропе вниз, пока не упрешься в реку. Ищи по дороге, идущей вдоль реки. Там ты ее найдешь.
Женщина просияла.
– О, спасибо! Благослови вас Господь! – сказал она и бросилась вниз по тропе.
Чет надеялся, что она найдет одного из брошенных малышей, и, может, они потянутся друг к другу, и вместе им будет веселее. Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду, а потом пошел дальше, вверх.
Тропа постоянно разветвлялась, и на каждой развилке он стоял некоторое время с закрытыми глазами, пока не находил в себе это чувство – кости тянули его к себе, словно тихое течение реки.
И он шел и шел сквозь казавшуюся бесконечной череду пещер, пытаясь на ходу придумать хоть какой-то план, стратегию, как ему управиться с Сеноем. Понятное дело, он воспользуется ножом, как советовала ему Ивабог. Он своими глазами видел, что этот клинок может сделать с демоном – или с богом. Все, что ему было нужно – это возможность, и, так или иначе, он намеревался этой возможности добиться. «Я иду к тебе, Триш, – прошептал он. – И никто – человек, ангел, или демон – меня не остановит».
Пещеры становились все ýже, пока не превратились в череду сообщающихся туннелей; единственным источником света оставались островки сероватого тумана, попадавшиеся все реже и реже. Вскоре он уже полз на четвереньках, пытаясь нащупать себе путь в полной темноте. Очередной туннель закончился вертикальной шахтой. Он принялся карабкаться вверх, втыкая нож в стены в качестве опоры.
Наконец, он вылез в небольшую пещерку и увидел их – прямо как Джошуа и говорил – увидел свои кости, светящиеся над его головой.
Глава 91
Сеной прислонился спиной к стволу дуба; он не спал, но и не бодрствовал, он не был жив, не был и мертв; все его силы уходили только на то, чтобы не угаснуть. И тут к нему пришло чувство, вроде голоса, слышного только ему одному. Ахнув, он выпрямился. «Ключ, – прошептал он. – О, Всевышний. Ключ». Он закрыл глаза, сосредоточился. Это был он, тот мальчик, Чет. Он нашел ключ. Сеной был уверен.
Спотыкаясь, Сеной бросился к кладбищу. Он уже настолько ослаб, что даже ходить ему было нелегко. Он протянул руку, пощупав воздух над воротами кладбища, и его пальцы наткнулись на что-то твердое. На миг воздух перед ним засветился, очертив призрачные линии стены – это вспыхнул его покров, вспыхнул, и сразу же потух. Ангел прижался ухом к невидимому барьеру и прислушался, надеясь уловить опять хоть какой-то признак, что мальчик несет с собой ключ. Он стоял так, пока его тень не начала удлиняться.
– Вы там в порядке, мистер Сеной?
Распахнув глаза, Сеной увидел Джошуа, который наблюдал за ним из-за могильного камня. Сеной вздохнул.
– В порядке, насколько это, конечно, возможно в подобных обстоятельствах.
Он оттолкнулся от стены и почти рухнул на каменную скамью у ворот. Джошуа украдкой огляделся, скользнул за ворота и сел рядом с Сеноем.
– Джошуа, я думаю, наш друг Чет нашел ключ.
Мальчик просиял.
– Ну, мистер Сеной, какие чудесные новости. Вы рады, правда?
– Я рад. Просто очень, очень устал, вот и все.
– Мне так жалко, что вы плохо себя чувствуете.
Сеной видел, что это дитя тревожится за него. Он никогда не был особенно высокого мнения о человечестве. Ему всегда трудно было понять, почему Господь так благоволит к этим несовершенным созданиям, каким-то бесхвостым мартышкам, – больше, чем к ангелам. Но, вопреки всему, он любил этого мальчика. «Почему же я тогда солгал ему? Сказал, что он в ловушке здесь, под покровом, тогда как преграда действует только на небожителей. Почему я не провел его, защищая от демонов, до самого моста, чтобы он мог спастись?» – В поисках ответа Сеной заглянул в большие, исполненные сострадания детские глаза. – «Потому… Потому что он был мне утешением». – Только и всего. Почти полвека он удерживал невинное дитя при себе, не давая ему отправиться на Небеса. – «Я должен бы стыдиться. Да. Почему же я ничего не чувствую?»
– Ну, когда Чет придет сюда с этим вашим волшебным ключом, то мисс Ламия, конечно, вас вылечит – помните, вы говорили?
Сеной кивнул, думая о ее колдовстве, колдовстве на крови и на ключе, про способность ключа отмыкать чары. Это займет какое-то время. Сначала Ламии надо будет исцелиться, а пить кровь младенца она может только понемногу, ведь ей нужно, чтобы ребенок остался жив. Сеной полагал, что она намеревается пока оставить в живых и мать; по крайней мере, на год – мать кормит младенца, младенец кормит Ламию. А потом, когда Ламия будет готова, она заберет ребенка, изгонит его душу. Никакой спешки: как только ключ будет у него, ему не придется больше бояться, что она оставит его. Потому что она жаждет силы и власти так же сильно, как он жаждет ее саму.
А что до мальчика, до Чета – его душа была проклята. Так или иначе, его ждет Ад. Демоны Ламии, конечно, позаботятся об этом. Сеной нашел, что это мало его беспокоит. Его занимало сейчас только одно – сладостное воспоминание о том, как тогда, много лет назад, по его жилам бежала теплая, живая кровь.
«Мир будет нашей игрушкой, Ламия. Двое бессмертных, вместе, и тысячи смертных жизней у нас впереди».
Глава 92
– Я добрался, – сказал Чет. – О, Господи, у меня получилось.
Но его восторг быстро угас. Ему нужно было еще выбраться на поверхность, а он не знал, как. Чет вспомнил, как Джошуа рассказывал, что подняться наверх – это, как раз, самое сложное. Что ему приходится долго и упорно думать о своих костях, прежде чем у него что-то получится. Но, насколько Чет понимал, Джошуа был бесплотным духом. В отличие от него, Чета. Он обладал плотью – ка, и он опасался, что все будет еще сложнее.
