В его глазах заплясали веселые огоньки.
– Кто так говорит?
– Вы.
На его губах заиграла довольная улыбка. Кирк запрокинул голову и прислушался к негромким звукам вальса, доносившимся из бальной залы.
– Это будет мило. Давайте, Далия. Потанцуйте со мной.
Он прислонил трость к креслу и протянул ей руку.
– Вы серьезно?
Он усмехнулся.
Она взяла его за руку.
– Не понимаю. Что вы делаете?
Кирк встал и потянул ее за собой.
– У вас хватит сил танцевать, пусть недолго?
– Да, но…
Он поклонился.
– Мисс Балфур, могу я пригласить вас на танец?
Она посмотрела на его ногу.
– Но вы покалечитесь. Я не могу…
– Нет, можете.
Он подхватил с дивана ее шаль и набросил ей на плечи, а потом грациозным жестом привлек ее к себе и закружил в медленном вальсе.
В самом настоящем вальсе. Кирк прекрасно вел, доводя каждое па до конца. Они танцевали, и хотя танец давался ему не без усилий, его лицо ни разу не скривилось от боли. Далия тревожно затаила дыхание, но Кирк танцевал уверенно, а если и неловко, то самую малость.
– Вы говорили, что танцевать не умеете.
– С самого приезда я упражнялся, укрепляя ногу.
Далия тотчас вспомнила его в сарае и то, как блестело от пота его тело. Так вот чем он занимался!
– Тяжело вам пришлось.
– Нелегко, – признался он. – Но один этот миг стоил всех усилий.
Кирк кружил ее, а Далия закрыла глаза, ощущая тепло его ладони на талии, ее рука лежала в его руке, и они двигались почти легко. Она невольно улыбнулась, поняв, что, танцуя, он напевает себе под нос.
Когда затихла музыка, Кирк плавно остановился, нежно привлек ее к себе, и его подбородок утонул в ее волосах. Он глубоко и удовлетворенно вздохнул.
– Я хотел потанцевать с вами с первого дня, как только вы сказали мне, какое удовольствие вам доставляют танцы.
Далия улыбнулась и подняла на него глаза.
– Значит, вы укрепляли ногу, разучивали па только ради того, чтобы со мной танцевать?
Ее удивление его озадачило.
– А зачем мне еще танцевать, как не потому, что этого хотели вы?
Сердце Далии растаяло. Он ни разу и словом не обмолвился о долгих часах упражнений в конюшне или перенесенной из-за этого боли, но она-то знала. Она знала, что своими усилиями он хотел ее покорить.
Кирк был несловоохотлив. Ему никогда даже в голову не придет сделать комплимент ее платью или прическе, но он всегда готов держать над ней зонтик.
И это любовь. Истинная любовь. И в печали, и в радости. Любовь, что никогда не закончится, никогда не предаст. Может, не страстная любовь, которую воспевают поэты, но любовь, сильная настолько, чтобы выстроить на ее фундаменте дом и быть уверенной в том, что любимый не испугается трудностей, а сделает все, что в его силах, дабы все исправить.
Далия зарылась лицом в его сюртук. И тотчас его теплые и сильные руки обняли ее, и его подбородок прижался к ее голове.
Они долго стояли так, не разнимая объятий, а затем Кирк в последний раз прижал ее к себе и отошел.
– Спасибо за танец. Мне лучше уйти, ведь если вы из-за меня переутомитесь, Фрейя потребует мою голову на блюде.
– Нет-нет. Мне хорошо.
Он словно хотел сказать что-то еще, но вместо этого поцеловал ее пальцы.
– Я должен идти.
Кирк знал, что если останется хотя бы еще на секунду, то сожмет ее в объятиях и уже никогда не отпустит. Ни ему, ни ей это не надо. Он обещал себе, что не будет спешить, покажет ей свои чувства и в один прекрасный день вернет ее, даже если на это потребуется вечность. Это было самое трудное из всего, что он когда-либо делал, но он медленно отпустил ее.
– Кирк, нет.
Далия положила руку ему на грудь и посмотрела на него снизу вверх, и в ее серо-голубых глазах заблестели слезы.
– Вы любите меня.
Она не спрашивала, а утверждала, словно зная наверняка.
Его сердце радостно екнуло, и он кивнул.
– Никогда не думал, что это слово имеет смысл… – К горлу Кирка подступил комок. – Когда вы заболели, я пообещал себе, что никогда вас не брошу. На самом деле я не могу от вас уйти. Вы часть меня, Далия. Часть того, что я есть.
Ее глаза засияли.
– И на этом я примирюсь с мыслью, что вы не мастер делать комплименты.
– Я стану лучше.
– И я. Кирк, я тоже люблю вас. Сильно. Но нам обоим требовалось многое усвоить. И только что мы научились ценить друг друга, как должны были со дня нашей первой встречи. – Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась. – А знаете, что это значит?
– Что?
– Теперь моя очередь.
Она взяла его руку и прижалась губами к его пальцам, а потом подняла на него глаза и с самой восхитительно-шаловливой улыбкой из всех, что он когда-либо видел, произнесла:
– Лорд Кирк, возьмете меня в жены?
– Далия, вы уверены?
Она засмеялась.
– Ни в чем еще не была настолько уверена. Я люблю вас, Кирк. И думаю, уже давно, просто была слишком глупа, чтобы это понять. Я…
И она была готова продолжать, но он не мог ждать. Он поцеловал ее со всем жаром страсти, зажегшим в ней ответный огонь.
Когда он прервал поцелуй, она разочаровано вздохнула.
– Зачем вы остановились?
– За этим. – Он подхватил ее на руки, и, отнеся к дивану, усадил к себе на колени. – И за этим. – Он взял ее лицо в ладони, и его пальцы согрели ее кожу. – Далия Балфур, я принимаю ваше предложение. – И он нежно поцеловал ее лоб, нос, а потом губы.
Она прильнула к нему, нежась в его сильных объятиях.
– Навсегда.
Он привлек ее еще ближе к себе.
– Навсегда, моя дорогая Далия. На веки вечные.
Эпилог
Из дневника герцогини Роксборо
«Ах, я сама вновь была удивлена. Еще один брак, заключенный на небесах… И на сей раз все было непросто, казалось, на наших влюбленных ополчилась сама судьба, насылая ветер, дождь, болезнь и невзгоды. Однако, как всегда и бывает, истинная любовь одолела все.
Мы вместе с леди Шарлоттой и мопсами Роксборо свершили свою волшбу. И теперь, когда все сестры Балфур счастливо вышли замуж, их мужья сияют от гордости, а сердца полны, мы можем мирно отдохнуть.
После таких триумфов я думала уйти на покой, но потом у меня зародилась мысль… можно сказать мыслишка… о моей компаньонке, прекрасной и щедрой леди Шарлотте.
