У мальчика напряженно сжались кулачки. Глаза стали такими большими, словно больше ничего на лице и не было.
— Вот я и узнала.
Клавдия почувствовала, что сердце ее сейчас выскочит, что дыхание прервется и выдаст.
— Но сначала я разденусь, разуюсь, помою руки, потом мы сядем ужинать…
Невозможно обманывать детей. Не в том смысле, что нельзя — это само по себе, хотя… — а в том смысле, что не получается.
Клавдия знала, что если сейчас же выложит придуманную ею ложь, Витенька не поверит. Клавдия сочиняла, что сказать, долго и мучительно. Правду она отмела сразу — ни у нее, ни у мальчика сердце бы не вынесло. Но ложь должна была стать и достоверной и удивительной одновременно. Ведь не поверит ни один ребенок, что мать его быстро умчалась к родственникам или легла в больницу, даже не позвонив собственному дитяте. Кроме того, эта ложь не должна была иметь временных ограничений. От родственников когда-нибудь возвращаются, в больнице можно навестить. А тут надо было дать время Витеньке, как это ни страшно звучит, постепенно отвыкнуть от матери. Ну, если не отвыкнуть, то хотя бы поспокойнее относиться к ее ожиданию.
Еще и поэтому надо было выложить спасительную ложь, как обыденность, как само собой разумеющееся и единственно верное объяснение.
Даже Макс, который внимательно наблюдал за разговором, ничего не заподозрил.
— Правильно, ужинать, ужинать! — схватил он Витю под мышки и понес в ванную мыть руки.
Только тут Клавдия заметила, что Федор еще не вернулся. Так, только краем сознания отметила. Сейчас было не до этого.
Ленка вышла к ужину в самый последний момент, когда уже всем надоело ее звать.
— Ну чего вы орете? — не очень любезно сказала она. — Я должна уроки сделать или нет?
Клавдия положила детям в тарелки котлеты и картошку, налила молока, а сама решила выпить только чаю. Кусок сейчас в горло не полез бы.
— Ну, как вы тут без меня, не ссоритесь? — все тянула она с началом разговора.
— Что ты! — Макс чуть не прыснул с набитым ртом. — Витька такой деловой, такой хозяйственный. Говорит, что мы слишком жирно живем, надо одну комнату сдать.
— Чью же? — полюбопытствовала Клавдия.
Витенька опустил голову и покраснел.
— Ленкину, — сказал тихо.
— Почему это? — вытянулось лицо дочери.
— А если ты моей женой станешь, я тебя к себе забеу, — пробурчал мальчик.
— Еще чего! — манерно проговорила дочь. Но идея ей явно льстила.
— Так вот, Витюшка, все я про твою маму узнала, как и обещала утром, — осторожно начала разговор Клавдия.
Витенька сейчас не напрягся, слушал спокойно. Этого Клавдии и надо было.
— Но сначала ты мне ответь: кто у тебя мама?
— Водитель тьоллейбуса, — гордо сказал мальчик.
— Верно. И очень хороший водитель, заметим. Правда?
— Хых!
— Вот. Я бы даже сказала: мирового уровня водитель, — развивала Клавдия. — Таких водителей поискать.
— Хых! — снова гордо выдохнул Витя.
— Поэтому твою маму пригласили в одну очень далекую страну, чтобы она научила тамошних жителей водить троллейбусы.
— В Амеику? — зачарованно спросил Витя.
— Нет, — улыбнулась Клавдия. — Еще дальше.
Макс, который начало разговора слушал с полным доверием, теперь поглядывал на мать настороженно. Только Ленка безучастно ковыряла в тарелке вилкой.
— Во Вьетнам, — сказала Клавдия уверенно. — Знаешь такую страну?
— Не-а.
Витя ждал развития, а Клавдии, если честно, больше уже и сказать было нечего.
— Ну вот, она там поработает…
— До лета? — перебил мальчик.
— Думаю, дольше…
— Да, научить троллейбусы водить — это не так быстро, — подхватил Макс. Клавдия не поняла, вовремя или нет. Она поняла только, что сын о чем-то догадался.
— До зимы? — уточнил мальчик.
— Может быть, и дольше, — сказала Клавдия.
— Ух ты, за границу поедешь? — за чистую монету принята Ленка.
Витя с надеждой посмотрел на Клавдию.
Та понимала, что силы ее на исходе, что еще минута — и она сорвется, заревет, прижмет к себе мальчишку, что вся ее затея обмануть мальчика вот-вот провалится.
— Ну, кто ж его во Вьетнам пустит? — спокойно сказал Макс. — Ты ж знаешь, там очень жарко.
— А! Вот почему мама шубу не взяуа, — догадался Витя. — А я жауы не боюсь!
— Ну, там не только жара, — решил поддержать Клавдию Макс, — там еще много болезней разных. Для взрослых не опасны, а для детей — очень.
Только сейчас и Ленка стала о чем-то догадываться.
— А позвонить оттуда можно? — осторожно спросила она.
— К сожалению, там даже телефонов нет, — опустошенно сказала Клавдия.
Ленка все поняла, закусила губу, отвернулась, чтобы Витя не увидел ее лица.
— Ну, тогда мамка мне напишет, — сам себя утешил мальчик и снова принялся за котлету. Не мог же он допустить мысль, что взрослые люди так жестоко обманывают его.
— А ты еще немного поживешь у нас и к папе переедешь, — сказала Клавдия, чтобы поскорее закончить этот разговор.
— А! Тетя Куава, — вдруг хитро улыбнулся мальчик. — Ты что-то забыуа!
— Что я забыла? — еле выговорила Клавдия.
— Мне мамка доужна быуа что-то пеедать. А?
— Действительно, забыла! — с трудом улыбнулась Клавдия. — Хорошо, что напомнил.
Она встала из-за стола, вышла в прихожую и через минуту вернулась с яркой коробкой в руках.
«Угадала или нет? — с ужасом думала она. — Угадала или нет?»
Витенька зачарованно поднялся из-за стола и протянул руки к коробке.
— Это мне мамка пеедала? — почему-то шепотом спросил он.
— Да.
Мальчик открыл коробку и осторожно вытащил оттуда шикарную, блестящую лаком и хромом радиоуправляемую модель спортивного автомобиля.
— У-ух ты-ы! — проговорил мальчик. — Мамка богатая стауа…
Федор вернулся, когда Клавдия уже лежала в кровати, безуспешно стараясь уснуть…
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ
Суббота. 9.12 — 11.48
— Ну все, я поскакал. — Федор воздушно чмокнул Клаву и стал натягивать туфли.
— А не жалко тебе в этих на работу? — спросила она, сидя за туалетным столиком и наблюдая в зеркало, как он завязывает шнурки. — Испачкаешь ведь.
— Ну конечно. Мне что, как чмо какое-то, всю жизнь ходить?
