Через окна храма пробивался свет.
— Странно. — Порогин удивленно взглянул на Дежкину и опять уставился в окно. — Что он там делает так поздно?
— А ну притормози! — Клава опять ткнула водителя в спину.
— Да слышу, не глухой. — Он остановил машину. — Что за привычка в спину все время толкать. У меня уже там синяк.
— Поди посмотри, как там, — сказала Дежкина Игорю. — Если что не так, сразу возвращайся. Только сам не вздумай ничего делать, понял?
— Да ладно, — Порогин махнул рукой. — Вы меня все за какого-то мальчика держите.
— Что случилось? — В окошко постучал омоновец из задней машины.
— Сейчас, сейчас, — Клава умоляюще улыбнулась. — Через минуту поедем.
— Нам вас ждать?
— Если можно. Очень прошу.
Омоновец пожал плечами и пошел обратно.
Конечно, за кого Игорька еще держать? Может, при других он и ведет себя как взрослый мужчина, а при ней точно мальчик. И чем взрослее старается выглядеть, тем большим мальчишкой кажется. Клаве даже немного жаль его стало. Радовался бы, что его еще мальчиком называют. Годиков через десять будет вспоминать с грустью. Хотя у мужчин это гораздо раньше происходит.
Он вернулся через три минуты. Шел почему-то пригибаясь, как лазутчик.
— Во дает! — ухмыльнулся водитель. — В индейцев, что ли, играет?
— Он там! — И Клавдия выскочила из машины.
— Кто?..
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ
Вторник. 00.53 — 1.49
Прожекторы вспыхнули сразу со всех сторон и осветили церковь от земли до самого креста.
— Так, все по своим местам! — Командовал по рации Бодров, потягивая душистый кофе из пластикового стаканчика. — Штурм начинаем по моей команде.
— Какой штурм? — вмешалась Клава. — Вы что? Это же церковь.
— А это маньяк. Угрохает еще человек пять-шесть, что тогда? — Бодров грозно посмотрел на нее. — Я ведь вам говорил, не вмешивайтесь. Я в вашу работу не лезу, и вы в мою не суйтесь.
Отец Сергий стоял в сторонке и с ужасом наблюдал за всем происходящим. Мимо него то и дело пробегали здоровенные мужики с автоматами, прошли пара снайперов. Кто-то глянул мельком, хмыкнул удивленно и побежал дальше.
— Где этот поп?! — закричал Чепко, только что приехавший из прокуратуры. — Я с ним поговорить хочу.
— Я здесь. — Батюшка подошел и слегка поклонился. — Вы меня искали?
— Начальник следственного отдела Чепко. Давно он у вас сидит? Час, полтора?
— С семи часов вечера, — тихо ответил батюшка, опустив голову.
— Как с семи? Вы что? А почему не позвонили? Да вы хоть знаете, кто он?
— Он — человек, — спокойно ответил священник. — Пришел в храм и попросил помощи. Я не мог его не пустить.
— Почему это не могли? Он что, вам угрожал?
Клавдия стояла рядом и все слышала. И ей вдруг стало стыдно. Она даже не могла понять, откуда этот стыд.
— Нет, он мне не угрожал. Просто… — Отец Сергий беспомощно огляделся. — Просто я не могу его выгнать. У вас свои законы, у меня…
— В этой стране законы для всех одни! — начал рубать ладонью воздух Чапаев. — Это Конституция Российской Федерации и Уголовный кодекс, в котором, кстати, есть статья за укрывательство преступника.
— Готовность две минуты, — скомандовал Бодров, и отец Сергий вздрогнул.
— Простите, — все так же спокойно, но твердо сказал он Чапаю, — но мирским законам я подчиняюсь только тогда, когда они не противоречат церковным. Для меня церковные выше.
— Нет уж, попишко, ты ответишь мне по всем законам!..
— Не смейте на него кричать! — вдруг взорвался Порогин. — Какое вы имеете право?! У нас в прокуратуре можете командовать, а на него не смейте кричать. Он вам не мальчик.
Чепко даже рот открыл от удивления. Ноздри его стали подрагивать, а глаза сузились.
— Ребята-ребята!.. — предпочла вмешаться Дежкина. — Я понимаю, что все на пределе, но давайте держать себя в руках.
Она схватила Порогина за рукав и оттащила в сторону.
— Ты чего орешь? — прошептала ему, посмотрев так, что Игорь даже отпрянул. — Ты его только еще больше заводишь. Стой тут и не подходи, а то еще от меня получишь. Понял?
— Понял. — Игорь опустил голову.
— Готовность одна минута! — раздался голос Бодрова.
— Подождите, пожалуйста, — тронул Клавдию за рукав батюшка. — Я попробую с ним поговорить.
— Ну конечно! Так я вас и пустил, — вмешался Бодров. — Он вам голову проломит, а я потом за вас отвечай. Не выйдет.
— Нет, он меня не тронет, — мягко улыбнулся батюшка.
— Вы лучше скажите, у него оружие есть какое-нибудь? — Бодров посмотрел на священника свысока.
— Нет, что вы, никакого оружия! — Батюшка даже перекрестился. — Я бы его с оружием и в храм-то не пустил.
— Че, и нас не пустите? — улыбнулся Бодров.
Отец Сергий посмотрел ему прямо в глаза и тихо ответил:
— Не пущу. Только вы ведь меня все равно не послушаете.
Они смотрели долго друг на друга. Наконец оперативник не выдержал и отвел взгляд. Включил рацию и тихо скомандовал:
— Отставить готовность. Пока ждем. И огонь не открывать. Он без оружия. Кто пальнет — сам голову отверну.
— Спасибо вам. — Священник улыбнулся.
— Да ладно. — Бодров раздраженно махнул рукой. — Идите, разговаривайте. Десять минут вам даю.
— Как думаете, Дежкина, получится у него? — спросил оперативник, когда батюшка скрылся за дверью храма.
— Не знаю. — Клавдия пожала плечами. — Будем надеяться.
— Почему вы его отпустили?! — К ним вдруг подбежал Чепко. — Кто дал такое разрешение?!
— Я дал! — гаркнул на него Бодров. — Я руковожу операцией. Ясно?
— Ты что? — сощурился Чепко. — Ты не забылся, хлопчик? Тебе напомнить, с кем ты разговариваешь?..
— Прошу вас, — снова вмешалась Клавдия, — прекратите.
Чепко отошел от оперативника, поигрывая желваками.
— Приготовиться, — скомандовал в рацию Бодров. — Держать дверь на прицеле.
Омоновцы быстро заняли позиции, защелкали затворы винтовок и пистолетов.
А потом на минуту все смолкло. Десятки напряженных глаз всматривались в дверь храма, словно могли увидеть то, что происходило внутри.
— Православные христиане! Люди добрые, простите меня, грешного! — Этот голос неожиданно донесся откуда-то сверху.
— Вон он, вон он! — закричал Бодров.
