Видимо, это загадочное «иначе» для Робинзона было еще ужаснее, чем гнев родителей Сесилии, поэтому парень быстро принял коленную позу, и его голова почти полностью исчезла между мощных ляжек подружки. М-дя… неожиданно раскованная молодежь в этом времени…
– Ой-ой… – на лице Волка возникла глумливая улыбка и он едва слышно прошептал: – Это дочурка губернатора. Прихватим для количества? И лизуна за компанию.
Я быстро взглянул на часы. Одиннадцать вечера. Черт… А если Пенни не сможет вывести губернатора в сад? Тогда его чадо вполне сможет войти в обменный фонд. Конечно, не очень благородно воровать дам, а с другой стороны…
– Давай.
Волк еще раз ухмыльнулся и, сложив ладони, коротко ухнул совой.
Через мгновение возле увлеченных действом любовников возникли братья и Ян. Все случилось ловко и слаженно. Сесилии зажали рот, немного придушили и уволокли в кусты, а парня невежливо огрели по башке прикладом и отправили туда же.
– Пусть сразу пеленают и тащат в канализацию… – шепнул я Волку.
– Угу… – кивнул разбойник и бесшумно скользнул с крыши павильона.
Ну что же, на безрыбье… В общем, сами понимаете. Подождем еще чуток – и отход. Видимо, у моей красавицы что-то не получилось.
Я уже совсем собрался уходить, как послышался близкий разговор.
– Милая Пенелопа!.. – вкрадчиво грассировал мужской бас.
– Сэр Арчибальд… – отвечал артистично робкий голос Пенелопы. – Право, я в смущении…
– Вы можете меня называть просто Арчи!..
– Арчи, а как же…
– Я разведусь с этой старой грымзой!
– Но что скажет…
На едва освещенной тропинке показались тоненькая фигурка Пенни и подпрыгивающий возле нее, как петух, квадратный и толстый коротышка.
Ах ты, сука! Пылая праведным гневом, я приготовился. Порву, как тузик старые кальсоны! Дождался, пока Пенелопа подведет старого хрена и, спрыгнув позади них, двинул раскладной дубинкой по лысеющей башке. Аккуратно, но с чувством. Арчибальд Колли утробно хрюкнул и ничком повалился на траву. Тут же появились Ян с Оле и за ноги потащили его к калитке.
– Моя радость! – девушка быстро кинулась мне на шею. – Я не могла дождаться, когда тебя увижу! Смотри, я все придумала. У тебя три минуты… – она отстранилась и показала мне матово блеснувший в лунном свете маленький револьверчик. – Потом я буду стрелять. А сейчас ударь меня. Так, чтобы остались следы, но я не потеряла сознание.
– Пенни?..
– Ну же! У нас нет времени! – топнула ножкой Пенелопа. – Не бойся!
– Прости меня… – Я примерился и все-таки ударил ее вскользь дубинкой.
– У-у-у!.. больно… – Девушка прижала к голове ладонь, посмотрела на нее, заметила кровь и удовлетворенно кивнула. – Так хорошо… А теперь иди, милый. Через три дня я буду охотиться на перепелов в своем загородном поместье. Ты знаешь где это. Уходи же…
Проклиная себя, я резко развернулся и побежал к калитке. Губернатора уже заталкивали в канализационный люк. Едва крышка закрылась за мной, как прозвучали несколько выстрелов.
– Теперь быстро переодевайтесь! – Топор поднял керосиновый фонарь, осветив сводчатый потолок в потеках бурой слизи. – Они не сразу сообразят, что мы ушли в канализацию. А если полезут сюда, заблудятся к чертовой матери. И приводите в чувство эту падаль, на руках мы их не утащим.
С приведением пленников в чувство вышли некоторые проблемы. Губернатор никак не хотел «приводиться», а только мычал, слабо подергивался и стонал. Его доченька, совсем наоборот, ожила очень быстро, повела дурным взглядом – и канализацию огласил истошный визг. Правда, очень короткий – Оле ловко заткнул ей кляпом рот, надел мешок на голову, да еще хорошенько наподдал для лучшего разумения момента. Ее любовник тоже быстро пришел в чувство, дрожал крупной дрожью и шепотом молился. Опять же, только до того времени, как ему затолкали тряпку в пасть.
– Ты крутой парень, Майкл, – одобрительно буркнул Волк, натягивая брезентовые штаны на помочах. – Все красиво придумал и исполнил. Но… – его голос стал тише и одновременно жестче, – моими парнями командую я. Не ты. Понял?
– Нет проблем, – я накинул капюшон и включил ацетиленовый фонарь, – командуешь ты. Но… в моих делах главный – я. Не ты. Это понятно?
– Понятно… – Волк как-то странно глянул на меня и сразу отвел глаза. – Тут еще такое дело… у Яна к этому борову личные счеты.
– Понятно… – Я насторожился. – А что там случилось?
– Невеста Яна работала у Колли служанкой, – спокойно пояснил разбойник. – Губернатор ее изнасиловал. Она повесилась. Так что сам понимаешь – с возвратом борова в полной комплектации могут возникнуть проблемы. Я буду приглядывать за ним, но всякое может случиться.
Этого еще не хватало… Мне губернатор нужен живым и здоровым. Я глянул на китайца, как раз бережно поднимавшего генерал-губернатора на ноги. М-да… впрочем, поглядим.
– Готовы? – Топор занял место в авангарде нашего отряда. – Тогда вперед. Внимательно, тут крысы здоровенные.
Путешествие по канализации приятным никак нельзя было назвать. Жуткий смрад, потоки дерьма… в общем, картинка соответствует содержанию. Сесилия время от времени, а вернее – от тумака до тумака, умудрялась выплевывать кляп, поднимала дикий визг и ругалась хуже любой портовой проститутки. Робинзон то и дело пытался грохнуться в обморок, ну а губернатор, получив пару раз в рыло, перестал грозиться и теперь сулил горы золота за свою свободу. В общем, весело.
Вскоре мы выбрались из хитросплетения тоннелей. Воздух стал чище и суше. Дерьмо под ногами исчезло. Дорога явно пошла вверх.
– Выходим в каменоломни, – прокомментировал Топор. – Скоро доберемся.
И добрались. К обеду. Дойч привел нас в большое цельновырубленное в каменном массиве помещение. По периметру стен на дощатых поддонах стояли штабеля каких-то ящиков. Один угол был отгорожен дощатой стеной, там располагались несколько топчанов, сложенная из кирпича печурка, большой стол и криво сколоченные табуретки. Понятно… контрабандистский склад. Ну а что еще? Впрочем, сухо, дерьмом не воняет и даже уютненько. И самое главное, у одной из стен расположились три тесные, с виду очень древние клетки, склепанные из узких железных полос. А это откуда? И главное, зачем?
– Случаи разные бывают, – равнодушно пожал плечами германец. – Клетки я нашел в каменоломнях. Наверное, еще португальские. Сам не знаю, зачем притащил сюда. И видишь, пригодились.
Он хохотнул и подмигнул Сесилии, превратившейся в натуральную болотную кикимору.
– Очень хорошие клетки, – вежливо одобрил Ян, скрипнув дверцей одной из них. – Даже почти не ржавые.
– Угу… – кивнул ему Хайнц. – В общем, так. Вода – в колодце, колодец и ведра – в соседнем коридоре. Фонари на стене висят, керосин – в бочке, консервы – в ящиках, посуда – в шкафчике, дрова – рядом с печкой. Жечь не опасайтесь, труба уходит этажом выше, а дым все равно сквозняк вытянет. Товар не трогать, шеф спросит как с взрослых. Завтра его заберут. Чуть дальше по коридору поставьте часового. Я покажу где. Место спокойное, практически никто о нем знает, но мало ли что. А теперь, Михаэль, Волк, идем, я покажу пути отхода.
