Надел подплечную кобуру с браунингом, глянулся в зеркало и остался доволен. Образцовый жених! Хорошо что фрак не заставили напялить.
Плеснул в стакан коньяка и стал ждать, ловя себя на мысли, что волнуюсь, как гимназист перед дверью борделя.
Пенни задерживалась, я вышел на веранду и присел в кресло. Сразу бросилась в глаза большая плетеная корзина, стоявшая посреди двора, рядом с которой, расправляя оболочку самого воздушного шара, суетились слуги, подгоняемые каким-то усачом сугубо французской наружности. Неподалеку от них расположился штабель баллонов, видимо, с водородом. Или еще каким газом.
– Та, которая летает в небо… – хмыкнул я. – Понятно… – и тут же пообещал себе: – запрещу нахрен! Неча мужниной жонке по небесям гасать… гм… мужниной жонке…
К удивлению, мысль о том, что через часок я стану женатым человеком, ничуть не пугала. Волновала, но никакого отторжения не было. Даже наоборот, никак не мог дождаться этого момента
– Созрел, что ли?.. – Я вернулся в комнату, выбрал себе сигару и с удовольствием задымил. – Действительно, пора бы и остепениться.
Прошел еще час, я уже стал подумывать над поисками Пенни, когда заявилась Мириам и сообщила, что все готово. Типа, извольте пожаловать под венец.
Под венец так под венец. А я и не против.
Священник оказался худ как скелет, небрит, грязен и с глубокого похмелья. Впрочем, какая разница?
А вот Пенни… Пенелопа была как всегда очаровательна. Правда, не в белом свадебном платье, а почти в таком же наряде, как у меня – правда, с женскими вариациями. Ну что же, так тоже ничего: некое тематическое венчание получается.
Все происходило в каминном зале, присутствовали только Мириам, в розовом платье с рюшечками, и конюх Генрих, причесавший ради такого случая бородищу и вырядившийся в старомодный мятый сюртук.
Скажу честно, всю церемонию я находился как во сне, и пришел в себя только тогда, когда на моем пальце оказалось простенькое золотое колечко.
– Амен!!! – громоподобно проревел миссионер и жадно задвигал кадыком, разглядев бокалы с шампанским. Сразу же получил от конюха стопку с ромом и, чокнувшись с ним, совершенно по-русски, с оттяжкой, ее высосал.
Мириам, приплясывая и что-то бормоча, обмахала нас коровьим хвостом, после чего пафосно заявила, что духи приняли этот союз. И теперь, уже вполне законно, можно заняться делом, то бишь начать строгать малышей.
После чего все дружно выкатились в двери, оставив нас вдвоем.
– Ты рад? – Пенни прижалась ко мне.
– Я безумно рад! – Подхватил ее на руки, крутнулся и потащил на второй этаж. – Сейчас ты узнаешь, насколько я рад.
– Ой-ой, боюсь, боюсь. Ты сам узнаешь!
Но едва я переступил порог спальни, как следом ворвалась Мириам.
– Беда! – выпалила она, бешено выпятив глаза. – Беда!!!
– Что, нахрен, случилось? – рыкнул я, едва удержавшись, чтобы не выставить ее.
– Примчался Генри! – отдуваясь, начала говорить Мири. – Так вот…
Если вкратце, она сообщила, что приехал друг детства Пенелопы, работающий в полиции, и сообщил, что за ней уже выехали. Арестовывать. Якобы, за связь со мной.
– Курва, докопались! – Я со злостью двинул кулаком по подушке. – Где этот Генри?
– Уже уехал назад, – развела полными руками служанка. – Чтобы не навести на себя подозрение.
– Сколько времени сюда ехать из Дурбана?
– Часа четыре, если рысью. Но они уже выехали. Значит, меньше… – задумчиво ответила Пенни и, жалобно посмотрев на меня, всхлипнула: – Вот как-то не хочется в тюрьму… – и тут же вскочив, потащила меня к окну. – Я знаю, я знаю! Мы улетим отсюда.
– На этом? – Я уставился на воздушный шар, уже наполненный газом. – Ну… как-то это… А на лошадках не будет сподручней?
– Нет! – категорично заявила Пенелопа. – Так быстрей. Не бойся, я умею с ним обращаться, а в это время года воздушные потоки идут в сторону Драконовых гор. А там и Республики недалеко. Все, решено, собираемся. Милый, ну пожалуйста…
Немного подумав, я приказал выставить слуг на посты, дал отмашку на сборы и приготовился к неизбежной в таких случаях суматохе. Мне-то что собираться? Все уже готово. А вот Пенни…
Но моя свежеиспеченная женушка справилась очень быстро. Как будто уже знала, что придется быстро сваливать, и приготовилась заранее. Экипировалась в портупею с подсумками и кобурой с револьвером, взяла с ружейной стойки бюксфлинт, глянула в зеркало, поправила охотничью шляпку с пером, и заявила, что готова.
– Это все?
– Ага, – невинно улыбнулась Пенни. – Остальное уже там… – она показала рукой в сторону воздушного шара.
Мириам и Генрих активно закивали, словно подтверждая: да, все уже там, вы уж не сомневайтесь, минхеер Михаэль.
– Раз так, тогда присядем на дорожку. – Я примостился на кушетку и, видя недоуменные взгляды, пояснил: – Примета такая. Хорошая. Вот… – и через пару минут скомандовал: – На выход.
А по пути прихватил с собой шкатулку, полную сигар. Больно уж пришлись к душе. Пусть тесть простит новоиспеченного зятя.
Воздушный шар уже был готов к полету. Нетерпеливо дрожа под легким ветерком, удерживаемый только канатами, он смотрелся величественно красиво и даже как-то фантастически.
– Это не совсем обычный монгольфьер, – пояснила Пенелопа. – Это так называемый розьер: верхняя часть его оболочки наполнена водородом, а в нижнюю нагнетается горячий воздух.
Конструкция действительно была странноватая, совсем не похожая на уже виденные мной воздушные шары. Оболочка состояла из большущей сферы вверху и прилепленной к ней толстой трубы из ткани внизу. А вот массивная корзина, плетенная из ивового прута, была самая обычная, что немного меня успокоило.
– Месье Дефаж, – продолжила просвещать меня Пенни, – усовершенствовал конструкцию господина Пилатра де Розье, кстати, на ней и угробившегося при попытке перелететь Ла-Манш. Но не надо беспокоиться. Я уже три раза взлетала…
– Мадемуазель Бергкамп, мадемуазель… – к нам подскочил виденный мной давеча усач. – Но как же так, без меня…
– Час назад я стала мадам Игл! – гордо прервала его Пенни и протянула французу листочек бумаги. – Я покупаю ваше изобретение. Надеюсь, трехсот фунтов будет достаточно.
– Да, но… – француз ошарашенно уставился на чек.
– Никаких «но»! – Пенни перестала замечать изобретателя, величественно взошла по лесенке в корзину, подождала, пока взберусь я, и как заправский капитан, скомандовала: – Отдать концы, тысяча чертей!
Шар вздрогнул, и как сорвавшаяся с поводка собака, стремительно взмыл ввысь…
ГЛАВА 19
Южная Африка. Наталь. Долина Тысячи Холмов
