— А знаешь, ты один раз уже сглупила, — неожиданно
сообщил Лаптев.
— Когда это? — почти что обиделась Женя.
— Когда следила за Кокиным. Тебе надо было следить не
за ним, а за тем шатеном, что приходил к нему, глупая ты голова. Ведь, судя по
всему, он пришел, чтобы с. Кокиным выяснить отношения.
— Судя по всему, да.
— А ты его упустила. Вот кто это такой? Может быть,
Кокина самого кто-то шантажирует?
— Веня, — жалобно сказала Женя, — для меня
все это слишком сложно. Я всего лишь безмозглая курица.
— Однако ты взяла на себя определенные обязательства.
Человек не должен отказываться от своих слов и намерений, иначе в один
прекрасный момент он перестанет себя уважать.
Женя была абсолютно убеждена, что не перестанет себя уважать
из-за такой глупости, но вслух решила этого не говорить. Ах, если бы не
шантажисты! Женя будто слышала, как тикают часы, отсчитывая последние минутки
ее благопристойной жизни. «Интересно, где они ко мне подойдут? — думала
она, незаметно озираясь по сторонам. — Это может случиться каждую минуту и
буквально где угодно. Надеюсь только, Веня при этом присутствовать не будет».
— Завтра утром я встречаюсь со Скобкиной, —
сообщила она Лаптеву, спохватившись, что до сих пор не рассказала ему про ее
звонок. — Мы с ней вдвоем пойдем к Кокину выяснять отношения.
— Ну и глупо, — тут же заявил тот.
— Глупо — не глупо, но если Кокин виновен, наш визит
его растревожит.
— Он же не пчелиный рой, — пробурчал Веня.
— Но если он замешан в деле о похищении, то
засуетится! — азартно сказала Женя. — Куда-нибудь поедет, будет
встречаться с людьми…
— У Кокина есть автомобиль? — тут же спросил
Лаптев.
. — Не знаю.
— Наверняка есть. Я просто убежден в этом. И когда он
начнет, как ты выражаешься, ездить и встречаться с людьми, ты с разинутым ртом
останешься стоять возле его подъезда.
— А вот и нет! — возразила довольная Женя. —
Ира Скобкина всегда на колесах. А завтра мы пойдем на дело вместе с ней.
Женя приехала к супермаркету гораздо раньше, чем было
условлено. Каждая ночь теперь была для нее испытанием. Она не спала, а время от
времени впадала в полудрему и с каждым днем выглядела все бледнее и прозрачнее.
Вот и на этот раз она вскочила ни свет ни заря, тем более что подвернулся повод:
надо было выгладить одежду, которую она по заведенному давным-давно распорядку
простирывала и высушивала с вечера к утру. Одеваясь, она машинально отметила,
что воротничок рубашки истерся почти до дыр, а отвороты рукавов неаккуратно
мохнатятся. Впрочем, у нее в шкафу висела еще одна похожая рубашка,
сохранившаяся со времен интерната.
Супермаркет пока не открылся, но спешащих по делам людей
вокруг было множество, на автобусной остановке и стоянке маршрутного такси
стояли длинные очереди, частные автомобили, ночевавшие под открытым небом, то и
дело трогались с места и выезжали на шоссе, чтобы до вечера раствориться на
улицах Москвы. Женя блуждала взглядом по окрестностям, время от времени
рассматривая пешеходов. Она вообще ни о чем не думала и даже тихонько
насвистывала — привычка, от которой она поклялась себе избавиться, когда ее в
первый раз приняли за мальчика.
Было восемь часов пятнадцать минут. Четверть часа до
условленной встречи с Ирой. Именно в этот момент из-за угла супермаркета
появился дядин прихвостень Костя Карпенко. Он шел прямо на Женю, но не видел
ее. Лицо у него было таким сосредоточенным, словно он решал в уме интегральное
уравнение. Женя поняла, что если сейчас развернется и побежит, то Карпенко
мгновенно узнает ее. А если останется на месте, он машинально вскинет на нее
глаза. Дело в том, что на дорожке перед еще закрытым супермаркетом они были
одни. Ну, так уж получилось волею злой судьбы.
«Что делает здесь Карпенко в столь ранний час?» — пронеслось
в ее голове. Затем мысль стала более конкретной: «Что вообще делает здесь
Карпенко?» В Женином животе стало холодно и пусто. Надо срочно спрятаться Но
куда?! Она попятилась к стене магазина и вжалась в нее спиной. Карпенко
неумолимо приближался. Причем довольно быстрым шагом. Еще минута — и он,
конечно, ее увидит. Это совершенно не входило в Женины планы. Поэтому она
ничтоже сумняшеся вытряхнула из захваченного с собой пластикового пакета все,
что там было, и проворно надела пакет себе на голову. После чего села на
корточки и затаила дыхание.
Прошло несколько страшных томительных минут. В пакете было
темно и жарко. На всякий случай она досчитала до шестидесяти. По ее понятиям,
Карпенко должен был уже пройти мимо. И он действительно прошел. Женя приподняла
пакет и с жадностью вдохнула свежий воздух. Потом освободила глаза и убедилась,
что Кости поблизости нет. Зато есть кое-кто еще.
Прямо перед ней стоял милиционер с квадратным подбородком и
нахмуренными бровями.
— Токсикоман? — устало спросил он и ткнул Женю
носком ботинка, как будто она была падалью, валявшейся на обочине.
Такое отношение к себе ее рассердило Мало того, что никто не
признает в ней девушку, так теперь ей еще приписывают всяческие пороки! В
импровизированной шапке из пакета Женя вскочила на ноги и, выпятив грудь,
довольно воинственно заявила:
— Я — женщина!
— О-о, как надышался-то! — пробормотал милиционер
и зачем-то полез в карман. — Женщина, едрена вошь! Мерилин Монро!
Он протянул свободную руку и надвинул пакет Жене на глаза.
— У меня есть паспорт! — закричала та, шумно
освобождаясь. Волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом, и выглядела она, словно
дикобраз, собравшийся в атаку.
В этот драматический момент провидение в качестве Доброй феи
послало Жене Иру Скобкину. Ира возникла в пятне солнечного света, прекрасная и
недосягаемая, как мечта космонавта.
— Что здесь происходит, капитан? — пропела она
мелодичным голоском и захлопала ресницами с таким усердием, словно собиралась
поднять с их помощью ветер. — Моя младшая сестра снова шалит на улице?
Милиционер, которого Ира умышленно повысила в чине, окинул
пристальным взглядом белокурую красотку в дорогой одежде и уже более мирным
тоном переспросил:
— Младшая сестра? Вот эта вот? — Он большим
пальцем через плечо показал на Женю. — Она валялась возле урны с пакетом
на голове.
— Ну, да, да, валялась! — с энтузиазмом подхватила
Ира, мазнув по Жене беспокойным взглядом. — Это она от отчаяния. Мать
заставила ее сделать новую прическу. Вы только посмотрите на нее!
Милиционер несколько раз моргнул, словно подражая Скобкиной,
и уставился на прикусившую язык Женю. Зрелище, конечно, было не для
слабонервных.
— Хорошо, что она себе урну на голову не надела! —
продолжала наседать Ира. — Я бы, наверное, сразу утопилась в реке.
Возможно, она хотела покончить с собой? Хотела? — обратилась Ира к Жене.
