— Ладно, поживем — увидим, — милостиво ответил
Лаптев. — Давай сначала поедим. Кстати, я никогда не видел тебя в платье.
— Я не ношу платья только потому, что у меня нет
ног, — мрачно ответила Женя, не поднимая глаз от меню.
— А по-моему, только потому, что у тебя нет
платья. — Веня, когда его надолго отрывали от компьютера, начинал
проявлять невероятную проницательность. — Я сегодня много думал о тебе и
пришел к выводу, что твои отношения с родственниками имеют ряд погрешностей.
— Мне достаточно того, что у меня вообще есть
родственники.
— Чувство благодарности не должно влиять на инстинкт
самосохранения.
— Но я ведь не голодаю!
Веня скривил рот, но ничего больше говорить не стал. Вместо
этого он начал обсуждать блюда, которые собирался заказать.
— Отвлекись на некоторое время, — велел он
Жене. — Поужинаем, потом подумаем, как разжиться информацией. Не люблю
принимать решения на голодный желудок, они получаются слишком агрессивными. Да,
забыл спросить: у тебя есть фотография кузена?
— Есть, — Женя похлопала по нагрудному карману.
Веня на некоторое время прекратил жевать, после чего заметил:
— У тебя не только платья, но и сумочки нет. Женя
открыла и закрыла рот, потому что просто не нашлась что ответить. Сумочки у нее
действительно не было. Сумочка совершенно не подходила к тому стилю, которому
она от безденежья была вынуждена следовать.
— У тебя атрофировались женские инстинкты, —
продолжил свою мысль Веня.
— А ты, конечно, большой знаток женщин! — обиженно
ответила она. — Интим, точка, ру.
— Сейчас речь не обо мне.
— Послушай, Веня, не время обсуждать мой внешний вид и
мои взаимоотношения с дядей. Давай сначала попытаемся отыскать Яна. Ты еще не
придумал, кого порасспрашивать?
— Еще нет, но придумаю.
В центре зала тем временем появились музыканты. Зазвучала
громкая музыка, и солистка запела простеньким голоском нечто незатейливое, но
приятное уху. Посетители резво зааплодировали. Обернувшись, Женя поняла, что
аплодируют скорее внешности певицы, чем ее вокальным данным. Девица была
достаточно длинноногой и пышногрудой для того, чтобы понравиться большинству
присутствующих. Волосы, ясное дело, у нее были длинными и светлыми.
— Вот, — сказал Лаптев противным нравоучительным
тоном и взмахнул вилкой, — идеал, к которому должна стремиться каждая
женщина.
— Разумеется, — покладисто кивнула Женя. —
Это верх совершенства.
Она даже не иронизировала. Ее собственный внешний вид не
оставлял права на иронию. Лаптев тем временем вошел в раж и принялся детально
обсуждать достоинства певицы. Чтобы избавить себя от его дурацкой лекции, Женя
встала и направилась к стойке бара.
На высоких табуретах сидели несколько мужчин, которые то и
дело прикладывались к спиртному. Женя тоже взобралась на табурет и краем глаза
стала рассматривать своего соседа слева — неряшливого брюнета с роковой внешностью
и двухдневной щетиной. Судя по тихим стонам, которые он издавал, делая
очередной глоток, его мучило похмелье.
— Тебе чего, парень, пива? — спросил бармен,
смахивая со стойки символическую пылинку накрахмаленной салфеткой.
Женя моргнула и кивнула головой. Отлично. Ее ставки как
девушки на выданье с каждым днем понижаются.
— Чего смотришь? — спросил между тем брюнет,
заметив ее интерес к себе, и вперил в Женю покрасневшие глаза.
Вид у него тем не менее не был враждебным. Поэтому она
рискнула начать свою игру. Клиент, что называется, сам шел в руки. Женя как
можно равнодушнее пожала плечами и ответила:
— Просто пытаюсь понять — вы здесь завсегдатай?
— А ты чего, — хохотнул тот, — ищешь
компанию? — Да нет, у меня вот старший брат куда-то подевался, —
слегка понизив голос, сообщила Женя. — Наверное, загулял по-черному, а его
все ищут. Я с другом его тоже теперь ищу. Мне уже надоело сидеть на телефоне
вместо автоответчика. Он любитель шататься по барам. Говорят, здесь бывает
постоянно.
— А что за брат? — благодушно спросил брюнет.
— Блондин такой… — Женя помахала руками в
воздухе. — Симпатичный.
— Ну дружок, ты и мастер живописать портреты! —
усмехнулся тот. — Блондин! Тоже мне, примета.
— У меня фотография есть, — оживилась Женя. С
ловкостью фокусника она достала из кармана фотографию кузена и протянула своему
собеседнику.
Тот взял ее двумя пальцами за самый кончик и, отставив
далеко от глаз, прищурился.
— Ба, да это ж Ян! — почти тут же воскликнул
он. — Твой брат, значит? Он ради Ирки сюда ходит, если ты не в курсе. Вот
и ищи его у нее. Может, он сейчас отсыпается на ее концертных костюмах!
Брюнет показал подбородком на певицу, которая в настоящее
время исполняла медленную композицию и старательно обшептывала микрофон пухлыми
губами.
— Ирка? — невольно переспросила Женя.
— Ну да. Ирка Скобкина. А объявляют ее роскошно —
Селеста.
— Спасибо, — сказала Женя, поспешно сползая с
табурета. — Я с ней поговорю.
— Только смотри, пацан, не потеряй голову. Это такая
горяченькая штучка! Будешь с ней кокетничать — братец тебе накостыляет, это уж
как пить дать!
Завсегдатай захохотал и сделал полный оборот на табурете,
снова вернувшись к своей выпивке.
Веня Лаптев, как это ни прискорбно было видеть Жене,
находился в абсолютном улете. Он глазел на Ирку Скобкину и пускал символические
слюни. «Тьфу, — подумала Женя. — Как все это удручает! Абсолютно
ясно, что мне никогда не завоевать сердца ни одного мужчины. По всей видимости,
мужское сердце имеет прямую связь с глазами».
Женя толкнула Лаптева под локоть и сообщила:
— Мне надо попасть в ее гримуборную.
— В чью? — не отрывая глаз от предмета своего
вожделения, спросил тот.
— Селесты.
Лаптев повернулся и с интересом посмотрел на Женю:
— Ты имеешь в виду эту девушку?
— Вот именно. Может быть, я тебя расстрою, но именно ее
мой кузен назвал в записке своей дорогой девочкой.
— Было бы странно, если бы такая женщина не имела
поклонников, — важно заявил Веня. — Я пойду с тобой.
— Нет уж, давай не будем рисковать. Боюсь, что если мы
отправимся туда вдвоем, кому-нибудь из нас начистят морду. И думаю, что не мне.
Веня потер кончик носа указательным пальцем и кивнул:
— Вероятно, ты права. Женщину к женщине, пожалуй,
пропустят. А у музыкантов как раз перерыв.
— Меня тут приняли за мальчика, — проинформировала
его Женя. — Так что в случае чего — ты мой старший приятель. Не против?
