Наверное, поэтому к нему на прием так легко сумела прорваться нервная, излишне растрепанная женщина. Вернее, сержант-делопроизводитель посоветовала шефу принять посетительницу, делая ударение именно на назойливости:
– Она и вчера сидела в приемной, и сегодня с самого утра ждет. Утверждает, что дело важное и кому попало она его не расскажет. Так что, может, примете ее, Глеб Владимирович?
Рюкилов наморщил лоб в раздумьях, а потом махнул рукой:
– Ладно, пусть заходит! Может, хоть отвлекусь от этой всей катавасии…
Естественно, он понимал, что в его чинах рассматривать бытовые дрязги не с руки, но создать видимость интенсивной работы никогда не помешает.
Вошедшая дама в самом деле выглядела какой-то неухоженной, с явной сумасшедшинкой в глазах. Хотя при должном уходе и макияже наверняка бы смотрелась вполне эффектно. А так у нее даже голос подрагивал от волнения, что не прибавляло ей лоска.
– Вы должны меня выслушать! – начала она чуть ли не от самых дверей.
– А вы должны мне вначале представиться и предъявить документы! – грозно повысил голос Рюкилов. – Здесь не богадельня, а оплот законности и правопорядка!
Женщина с готовностью выхватила из сумочки паспорт, протянула его полковнику и требовательно уставилась на пустой стол:
– А вы разве записывать мои показания не будете?
– Здесь ведется видеозапись, – соврал Глеб Владимирович не моргнув и глазом. – Ваше имя, фамилия и место жительства?
– Катерина Молоткова меня зовут. Проживаю в поселке, улица Заемная, двенадцать.
– Почему не обратились к своему участковому?
– Не доверяю я ему. Что он, что его помощник – слишком себе на уме. И есть у меня подозрения, что они тоже замешаны в этих недавних криминальных разборках.
– Разборках? У вас есть Интернет?
– Не пользуюсь этой гадостью. Слава богу, что люди добрые последними новостями делятся.
– Понятно. И на кого конкретно жалобу собираетесь подавать?
– Да это не столько жалоба, – чуток замялась Катерина Молоткова, – как сообщение об опасности. Потому что мой муж… бывший, мы на днях развелись, явно представляет опасность для общества.
Рюкилов медленно выдохнул сквозь зубы, досчитал до пяти и ровным голосом поинтересовался:
– И кого ваш муж убил, ограбил или изнасиловал? – Он уже понимал, что надо спроваживать эту озабоченную разведенку как можно быстрей. – Только не надо расплываться мыслью по всяким подробностям. Докладывайте сжато, четко и по существу!
Женщина расправила плечики, вздернула подбородок и решительно затараторила:
– Мой муж, Семен Кириллович Молотков, совсем недавно находился в больнице на излечении. Хирурги у него порезали все внутренности, да и практически неизлечимая грыжа была дополнена у него иным букетом заболеваний. В том числе циррозом печени. И фактически две недели назад мой муж был выписан из больницы, как он сам утверждал, чтобы спокойно умереть.
– Ага, – внимательный слушатель решил предугадать последующие слова и немного поиздеваться над посетительницей. – И ваш муж болен еще и некоей инфекционной болезнью, которой заражает всех подряд? Например, сифилисом?
– Упаси господь! Что вы такое говорите?! – вскинулась дама и тут же не совсем последовательно добавила: – Все намного хуже!
– Ого! Неужели он раздумал умирать? – Полковник это ляпнул, лишь бы поржать, но на него с восторгом уставились расширенные глаза посетительницы:
– Точно! А как вы догадались?! Или вам уже кто-то докладывал?
Мысленно застонав, хозяин кабинета поощрил:
– Не останавливаться! Говорите дальше, не забывая о конкретике!
– Так я и говорю: вдруг выздоровел Семен! Еще на развод приходил – за стеночку держался. А три дня назад его встречаю… Ах и ох! Еле узнала! Как огурчик выглядит! Розовый, упитанный, подтянутый и явно лет на десять помолодевший!
– Никак нечистая сила его омолодила? – старался не заржать Глеб Владимирович. – Или, может, вы его с кем-то спутали?
– Да он это, он! Я каждый сантиметр его тела знаю, – азартно доказывала дама, нисколько не стесняясь таких подробностей. – Изучила, пока любила! Да и он сам при встрече подошел ко мне, скотина, и поблагодарил за развод. Дескать, спасибо тебе, родная, что мы без скандала расстались. Свобода, мол, меня сразу на ноги поставила. Кобель свинячий!
Рюкилову ничего не оставалось сделать, как с сочувствием зацокать языком:
– Ай-ай-ай! Как же он мог так поступить?! – А про себя подумал с завистью: «Повезло мужику, избавился от ядовитой змеи, сразу ожил, вдохнув воздух свободы…» Ему-то самому в этом плане развод никак не светил: трое детей и жена под стать маршалу, на которого глянуть косо боишься.
– В смысле? Что – развелся? – напряглась посетительница.
– Нет. В том, что посмел над вами издеваться.
– Так не в этом суть, – опять завелась Катерина Молоткова. – А в том, что он не должен был выздороветь. Я специально узнавала, всех врачей оббегала, шоколадками их и коньяком угощала. Все как один твердили: умрет ваш супруг. Очень скоро умрет. А он на это – здоровей прежнего стал. А ведь так не бывает. Тут явно некие темные дела замешаны. И недаром Семка в последние дни с этим кагэбистом снюхался и с его лярвой дружбу возобновил…
– Это вы о ком? – насторожился полковник. – О каком работнике определенных органов идет речь?
– Так я о Ромке Ландере. Он когда-то до майора в Москве дослужился, а лет десять назад ушел в отставку и в Германию съехал на постоянное проживание. А недавно вновь заявился и с этой своей художницей Зинкой сошелся.
– И что в этом странного?
– Да вроде бы ничего. Он с ней еще в юности путался, когда мы еще одной бесштанной командой бегали. Но ведь так и не женился за все эти годы, и Зинка оставалась одинокой. А тут вдруг вернулся и какими-то торговыми делами занялся, склад огромный на полигоне арендовал, мужа моего туда устроил на полный пансион, с проживанием. Вначале на мотороллере разъезжал, а теперь на каком-то джипе по поселку рассекает. И слух прошел, к свадьбе Ромка с Зинкой готовятся, даже венчаться собрались.
– Догадываюсь, что случилось дальше, – стал полковник закруглять надоевшую ему беседу. – Эти Ромка с Зинкой каким-то секретным колдовством излечили вашего мужа, что есть страшная опасность для всего общества? Правильно?
– Именно! И вам следует с этим делом немедленно разобраться!
Хозяин кабинета демонстративно встал, давая знать, что пора прощаться:
– Ну что ж, будем принимать меры! Со всей принципиальностью, так сказать, и непримиримостью к правонарушениям. Огромное спасибо за сигнал!
– Как же так? – растерялась Катерина, приподнимаясь на ноги. – У меня еще много всяких подробностей и догадок…
