* * *
Перерыв был испорчен. Тамила с трудом избавилась от назойливых представителей партнёрской фирмы. Табан мотался по командировкам, а поставленный заместитель ещё не понимал что к чему. Тамила неплохо владела финансовым вопросом, но не могла дать ответы абсолютно по всем ситуациям. В результате складывалась нехорошая обстановка, заставлявшая Тамилу нервничать ещё больше. Бессонная ночь никак не способствовала трезвому расчёту и сообразительности.
Общими усилиями они сумели убедить представителей, что не стоит поднимать панику и что лучше приехать через пару дней, когда явится сам Виктор Евгеньевич и они сумеют посмотреть на сложившуюся ситуацию со всех сторон.
Голод скрутил желудок, даже начала болеть голова. Тамила подождала, пока роскошное авто представителя отъедет от здания, и тут же кинулась к полке, чтобы взять кошелёк.
– Ты куда это? – сидевший за её компьютером Вадька, пытаясь переустановить слетевшие программы, с удивлением посмотрел на неё.
– Время еды, – кратко сообщила она. – Не хочу падать в голодный обморок.
Программист нахмурился и покачал головой:
– Ты на себя сегодня в зеркало смотрела? Какой ещё обморок? Я думал, ты давно в нём!
Тамила резко выпрямилась и сурово глянула на Вадима, но тот, кажется, и не думал издеваться. Выражение лица действительно говорило о том, что он озабочен внешним видом коллеги.
– Вадюшенька, – проворковала делившая с Тамилой кабинет финансистка Инна, – не хами. Люди в обмороке не ходят!
Он снова уткнулся в монитор:
– Ну подумаешь. У меня сегодня возникло ощущение, что ещё как ходят. Прям как сомнамбулы! Или эти… зомби!
– А не пойти бы вам обоим? – вежливо предложила Тамила и вышла из кабинета.
Никто не успел ответить, однако её это чрезвычайно порадовало. Вступать в пререкания с людьми, с которыми нужно ещё как-то пережить вторую половину рабочего дня, крайне не хотелось.
* * *
Любимая кафешка оказалась на удивление пустой. Тамила быстро сделала заказ, толком даже не вчитываясь в ингредиенты. Официант её знал и уже приблизительно понимал, что нужно вечно куда-то спешащей женщине в деловом костюме, бросающей отрывистые фразы.
Тамила бездумно рассматривала интерьер кафе. Домашнее, уютное, в песочно-коричневых тонах. Оно, пожалуй, и привлекло этим. В нём было что-то такое, что напоминало о почти забытом детстве, в которое уже никто не вернётся. И выпечка у повара была отменной! Почти такой, как… Тамила нахмурилась, силясь вспомнить, как часто мать готовила пироги или булочки. Но ничего в голову не приходило, хотя даже вкус появился во рту. Она точно знала, что были и пирожки: в меру сладкие, ароматные, присыпанные корицей. Иногда, правда, к запаху почему-то примешивалась сладость сирени. Тамила вздрогнула, осознавая, куда завела её дорожка воспоминаний.
– Да гори оно синим пламенем, – прошептала она.
– Это ты о ком?
Послышался скрип кожаного сиденья напротив, и Тамила увидела улыбавшегося Кирилла. Выглядел он отменно, в голубых глазах плясали смешинки, а губы растянулись в довольной улыбке.
«Убью гада», – пронеслось в голове.
Пришлось сдержать себя, чтобы не скрипеть зубами. Хотя очень уж хотелось.
– Привет, как поживаешь? – как ни в чём не бывало произнёс он. – Давненько не виделись.
Тамила демонстративно посмотрела на наручные часы:
– О да. Несколько часов, не так ли?
Кирилл изумлённо посмотрел на неё:
– Ты о чём это?
– Не строй из себя святую невинность, – прошипела она, заметив, что Кирилл вздрогнул от её слов. Кажется, даже испугался, хотя Тамила не совсем понимала, чего тут можно бояться. Хотя… может, просто проснулась Горгона. – Какого ты меня преследуешь?
– Я тебя не преследовал, – начал было он, но, поняв, что она не собирается верить его словам, резко замолчал.
Тамиле принесли заказ. Она принялась за еду, хорошо зная, что если будет оставаться голодной, то точно сожрёт сидящего напротив человека. Некоторое время Кирилл продолжать играть в молчанку, но потом всё же вздохнул.
– Ладно, ты права. Вины моей это не уменьшает.
– Зачем? – С набитым ртом особо не поговоришь, но ничего, потерпит.
А принесённый плов был просто изумительным: с морковью и изюмом – всё, как полагается.
– Я волнуюсь за тебя, – проникновенно произнёс Кирилл. – Твоя мать сказала, что с тобой может приключиться беда, что ты связалась с каким-то странным человеком.
Тамила недоумённо уставилась на него. О чём мать говорила с Кириллом, она не имела понятия. К нему почему-то она относилась куда лучше, чем к дочери. Но вот про состояние Тамилы она ничего не знала! Да и про Богина (а под «странным человеком» имелся в виду, скорее всего, именно он) знала разве что Корженевская и некоторые коллеги, которые увидели его вчера вечером.
– Со мной всё в порядке, – сказала она, вытирая рот салфеткой. – Прекрати за мной везде ходить.
– А может, я хочу попробовать начать всё сначала? – попытался закинуть он удочку, но, увидев мрачный взгляд Тамилы, тут же умолк.
– Кирилл, мы всё закончили, – чётко произнесла она, выделяя каждый слог, будто выравнивая слова молотком.
– У меня есть к тебе предложение, Мила. Хороший врач, – медленно и тихо произнёс он, словно не слыша её, – если понадобится помощь, то…
Тамила вдруг почувствовала липкий страх. Как и откуда – было не разобрать, но что-то упорно твердило ей, что сдаваться нельзя.
– Нет! – прикрикнула она так, что даже оглянулось несколько человек с соседнего столика. Безотчётный страх пропал, но сердце колотилось как бешеное.
Кирилл смотрел на неё, широко раскрыв глаза. Сама невинность и святая простота.
– Нет, – уже спокойнее повторила она. – Запомни это.
Часть IV. Перед шагом в бездну
Глава 1. Разговор с матерью
Чтобы отпроситься с работы, пришлось хорошенько потрудиться. Шеф упирался, как мог, находя всё новые и новые поводы, которые, по его мнению, должны были повлиять на Тамилу и оставить на работе.
Несмотря на привередливый характер и случавшиеся заскоки, Тамила обычно находила с ним общий язык, да и сам Виктор Евгеньевич по-человечески мог помочь и отпустить. Иногда. Но сегодня словно вожжа попала под хвост, и шеф изменился до неузнаваемости.
– Соловей, ты меня в гроб вгонишь! – сообщил он, нервно перелистывая подшитые в папку документы.
Тамила прекрасно видела, что шеф толком их даже не просматривает, так, лишь краем глаза, чтобы было убедительно. А может, и вовсе чувствовал, что не знает, что делать, и папка в руках служила своеобразным отвлечением, не давая сорваться полностью. Главное, чтобы не додумался её швырнуть. Тогда отпрыгивать придётся очень быстро.
