Мальчик, продолжая сидеть на корточках, поднял вверх голову, от чего его большие круглые глаза стали казаться его круглее. Посмотрев внимательно на взрослого человека, склонившегося к нему с таким пониманием, мальчик выдавил из себя:
— Да.
— Пойдем, поговорим.
Данилка медленно поднялся и протянул ему руку.
— Пойдем, Лида, — мельком оглянулся врач на мать и первым, за руку с ребенком, стал подниматься по лестнице.
— Садись, Данила, поговорим.
Первый раз мальчик сел сам, один, на стул в кабинете врача, даже не взглянув на молоденькую медсестру, сидевшую напротив и что-то писавшую.
— А ты, Надя, иди домой, твой рабочий день закончен.
— Спасибо, Игорь Николаевич, до свидания, — медсестра стала торопливо убирать со стола бумаги.
— До свидания. Напугался крысу, Данил?
Мальчик кивнул.
— Ну, мы же с тобой мужчины. Вот мама сильно напугалась.
Мальчик оглянулся на мать, присевшую на кушетке, а в это время медсестра встала и прошла к вешалке, расстегивая на ходу халат. Она спешила домой и вскоре уже скрылась за дверью, только слегка прикрыв ее за собой.
— Ты знаешь, что случилось с крысой? Ну-ка, скажи мне?
Данил посмотрел на свои ноги, на стену позади врача и вздохнул.
— Что же с ней случилось?
— Она умерла. Как папа.
— А почему она умерла? Ты мне сказал, что ты убил ее? Правильно?
Мальчик кивнул медленно и задумчиво.
А как ты ее убил? Стукнул ее палкой?
— Нет.
— Бросил в нее камень?
— Нет.
— А как же? Скажи мне?
— Я посмотрел на нее.
Врач откинулся назад на стуле.
— Данил, тебе уже целых 4 года. Ты знаешь, что в 4 года мальчики уже считаются взрослыми? Ты все знаешь, все понимаешь. Ведь так? Ты знаешь, что мы, врачи, знаем все про людей и зверей? И даже про крыс. Мы знаем, от чего они болеют, знаем, как их лечить и даже знаем, от чего они умирают. Ты веришь мне?
Данилка кивнул, глядя врачу прямо в глаза.
— Данил, ты знаешь, что такое телефон? По нему можно разговаривать с человеком, который находится далеко от меня. Так вот, я позвоню самому главному врачу и попрошу его осмотреть мертвую крысу и сказать, от чего она умерла. Ты ведь поверишь ему?
Мальчик кивнул, опуская голову.
— Смотри, Данил, я звоню, видишь?
Игорь Николаевич снял трубку и стал крутить диск.
— Алло? Это самый главный врач? Вы осмотрели уже ту крысу, которая умерла сейчас в холле? Сделали ей вскрытие? И что же?
Игорь Николаевич сделал паузу, с выражением глядя на мальчика. Лида, понимая, что он делает это нарочно и для чего-то очень важного, слушала внимательно и напряженно, глядя то на врача, то на сына.
— Ага, отравилась? Мышьяком? Спасибо, все понятно.
Игорь Николаевич положил трубку на рычаг.
— Вот видишь, Данил, я спросил самого главного врача, от чего умерла крыса. Он взял у нее анализы и сказал, что она умерла от яда. Она отравилась, когда съела мышьяк, понимаешь? Ей было больно, у нее заболел живот. Поэтому она и побежала к врачам, в больницу. Они же прячутся в подвалах, эти крысы, они живут в подвалах. А когда она съела мышьяк, она выбежала из своего домика и побежала наверх, в больницу. Тут мы ее и увидели. Мы же не знали, что она уже отравилась, правда, Данил?
Мальчик молчал.
— А ты знаешь, от чего умер твой папа?
Данилка продолжал молчать.
— Давай, спросим твою маму, ей уже сказали врачи, от чего умер папа. А, мама?
— Сказали, — ответила Лида.
— И что же сказал самый главный врач? Он умер от сердечного приступа, правда?
— Врачи сказали, что у него было кровоизлияние в мозг.
— Вот видишь, Данил. Врачи всегда исследуют причину смерти. Твой папа много пил и от этого у него часто болела голова. А когда часто болит голова, сердце не выдерживает и останавливается и человек умирает. Твой папа даже не хотел лечиться. Он не ходил к врачам, много пил и поэтому умер. Так сказал самый главный врач. Правда, мама?
Лида кивнула, не задумываясь, потому что это была самая чистая правда.
— Видишь, Данил, крыса умерла, потому что съела то, чего есть нельзя и отравилась, твой папа умер, потому что заболел и не лечился. Ты не виноват ни в чьей смерти, понимаешь это?
Мальчик слушал внимательно, то опуская глаза вниз, то глядя на врача.
— Скажи, Данил, ты понял теперь, почему умер твой папа?
— Да.
— Значит, ты больше не считаешь себя виноватым в его смерти?
— Нет.
— Вот и хорошо. Ты очень умный мальчик. Ух ты, время уже шестой час. Мы, наверное, остались одни в больнице. Ну и заработался я сегодня.
— Извините, — торопливо поднялась со своего места Лида. Она поднялась со своего места и обняла за плечи сына. — Мы вам так обязаны.
Игорь Николаевич усмехнулся. Он пристально посмотрел на молодую женщину, и в глазах его появилось оценивающее выражение.
— Ты со мной сочтешься, если поужинаем вместе.
Лида опешила. Каждая женщина, и даже самая простодушная, знает, когда она нравится мужчине. От Игоря Николаевича же она чувствовала только презрение и высокомерие. Простое приглашение он выдавливал из себя, как одолжение, оставаясь при этом самим собой: надменным неудачником, чья самооценка неоправданно завышена. Само его присутствие подавляло. И поэтому Лида замялась, растерянно глядя то на Игоря Николаевича, то на сына.
— Пойдем, по дороге поговорим.
Врач поднялся и стал снимать с себя халат. Пройдя к вешалке, он повесил его на крючок и взамен снял пиджак, просовывая руки в рукава.
Лида ничего не ответила и только покорно взяла с кушетки свой кошелек и носовой платок, протягивая свободную руку сыну. Игорь Николаевич неожиданно взял мальчика за другую руку и, не застегиваясь, с расслабленным галстуком, он первым вышел в дверь и остановился, чтобы запереть кабинет.
На улицу они вышли все так же за руки, и Игорь Николаевич в расстегнутом пиджаке выглядел, словно на высоком приеме. Лида же двигалась и держала себя так, что было ясно, надень на нее дорогое платье — все равно останется приблудной дворняжкой. Вообще, это была самая не подходящая пара на свете.
И все же они шла вместе, и Игорь Николаевич в уме прикидывал, куда их повести: ресторан — было бы слишком дорого и смешно, кафе — довольно подходяще, тем более, что не так далеко в буфете работала родная сестра его жены, уехавшей с любовником — журналистом в Прагу.
