— А не знаете, так молчите, — неожиданно разозлился мужчина. — Уведите его.
Теперь уже Игорь Николаевич вернулся в первую комнату, где оставил Лиду и Данила. За это время мальчик успел написать половину литровой банки, которая стояла под столом, и Игорь Николаевич сразу почувствовал своеобразный запах мочи, как только вошел.
— Горшок бы дали, — проворчал он, садясь на лавку к зарешеченному окну.
— Они сказали, что детей еще не арестовывали, — доложил Данилка, подбегая к нему. — Я у них первый.
— Вот видишь, как тебе повезло.
Окно выходило во двор. Там то въезжали, то выезжали милицейские машины.
— Господи, Игорь Николаевич, а как же там Ваня?
— Ничего с ним не случится.
— Он же голодный.
— В холодильнике полно еды.
Лида вздохнула, вздохнул Данилка. Все трое тихо сидели на скамье, думая каждый о своем, а кончилось тем, что Данилка уснул, положив голову на колени матери, а ногами упиравшись в бедро Игоря Николаевича.
Только когда стемнело и голодный Данилка тихонько поскуливал, а оставшийся без сигарет Игорь Николаевич готов был задушить всех голыми руками, дверь в комнату отперли, и пропавший водитель «Жигулей» появился на пороге.
— Идемте, идемте скорее, — проговорил он, протягивая им паспорта и оглядываясь на стоявшего на пороге милиционера.
Был он ничем не примечательный парень среднего роста с темными волосами и бегающими глазами. Лида даже не узнала его, но Игорь Николаевич вскочил.
— Давай, буди Дана, идемте, — засуетился он, вырывая у парня документы. — Скорее идемте.
И они вышли, толкаясь и мешая друг другу в дверях.
Машина уже стояла у крыльца с включенными фарами.
— Поехали.
Погруженный в темноту город затаился, ни один фонарь не горел на его столбе.
— Куда ты пропал, мать твою! — закричал на водителя Игорь Николаевич, когда они несли по проезжей части. — Дай сигарету. Мы голодные, без курева, черт тебя дери. Гондон проклятый! Почему нас арестовали?
— Вы же без документов. Приказ — задерживать всех подозрительных.
— Отлично, великолепно, — Игорь Николаевич, злясь, начал прикуривать. — Это ты нарочно подстроил?
Затянувшись и вздохнув, он посмотрел в зеркальце заднего обзора. В полумраке заднего сидения видно было, как Лида держит на руках сына и покачивает его, прижимая к груди.
— Ладно, мальчишку покормить мы успеем. Ты куда пропал?
— Надо было. А когда вернулся, ни вас, ни машины.
— Чудесно. Разиня. Куда мы едем?
— В Ялту.
— Чего?
— Такой приказ.
— Мать вашу…
Назад они летели сонные, едва прожевав кажущуюся невкусной еду. В Домодедово никто их не встречал. «Жигули», оставленные Игорем Николаевичем, стояли, загнанные на территорию аэродрома. Механик пригнал машину к воротам, Игорь Николаевич сел в нее с облегчением и стал выруливать на шоссе.
— Попутешествовали, — бурчал он, ведя машину.
Москву было не узнать. Разбитые фонари, костры прямо на улице, люди, портативные магнитофоны, музыка, звон бьющегося стекла. В машину летели пустые бутылки, им кричали, махали, корчили рожи.
В одном месте на проезжую часть были свалены ящики, садовые скамейки и старая мебель. Затормозив, Игорь Николаевич начал разворачиваться. Какой-то парень дернул дверцу, но машина, рванувшись вперед, пронеслась перед носом колонны танков и выехала на загородное шоссе.
Данилка смотрел на все это, прижавшись к матери. Он был только маленький мальчик и все необычное пугало его.
Уже рассвело, когда они приехали на дачу.
Теперь уже Лида не думала ни о чем, беспокоясь только о Вани. Бегом бросилась она к крыльцу, выхватив у Игоря Николаевича ключ, торопливо отперла дверь. В доме было все тихо.
— Ваня, — неуверенно позвала она, потом закричала: — Ваня!
Сзади ее толкнул Данилка. Он пробежал в комнату, включил свет. На диване, свернувшись калачиком, спал Ваня, и его беленькие волосики взлохматились на голове. Данилка бросился к нему, залез на диван, когда он только приподнимался и схватил в объятия, сам валясь на него.
Счастливая, Лида присела на корточки, прижимая к себе обоих.
— Голодные, устал, соскучились, милые мои, золотые.
— Я обдулся, — неожиданно заплакал Ваня, и Игорь Николаевич, услышав это, громко расхохотался.
— Добро пожаловать домой, — наконец проговорил он, словно подводя итог. — Прокатились и хватит, правда, Дан?
— Что случилось в Москве? — повернулась к нему Лида.
— Переворот, видела же баррикады. Революция, так сказать. Да все чепуха, мать, готовь лучше завтрак, мужики проголодались.
И он пошел настраивать радио.
Глава 9
Их забыли, как полярников, зимующих на станции. Игорь Николаевич ездил за продуктами, стараясь покупать все в пригороде или в сельских магазинах, а то и на руках. Он ждал, чем все кончится, понимая, что ему грозит в случае возвращения президента. Но тут его проблема решилась в Беловежской пуще, решилась своеобразно и действенно. Перестройка рухнула, все начали строить заново. Все, кто оказался вблизи жирного пирога, рвали себе куски побольше. Игорь Николаевич томился и боялся, с официальными органами он связываться больше не желал. Пока же они жили на его деньги, скопленные за два года жизни на всем готовеньком.
А рядом появлялись новые соседи. Они вели себя так, словно были хозяевами жизни, не считались ни с кем и заставляли встречных уступать себе дорогу. В основном это были крутые с виду парни лет под 30, коротко стриженные и плечистые, в коже и строгих пиджаках, нелепо сидевшие на их могучих фигурах.
Игорь Николаевич растерянно наблюдал, выжидая. Он и сам притих, все чаще снисходил к тому, чтобы поиграть с детьми, и те радовались общению с ним.
Однажды он возвращался на машине с покупками, а еда их теперь состояла из мяса, яиц и овощей, купленных по селам. Колбаса и консервы совершенно исчезли из магазинов, с сигаретами стало так плохо, что Игорь Николаевич пробовал курить даже козью ножку. Он проезжал поселок, когда Данилка и Ваня заметили его. С криками мальчики бросились к машине, перебегая неширокую улицу.
Мотоцикл «Хонда» появился неожиданно из открытых ворот и на полной скорости сбив Ваню, пронесся дальше. Его занесло на повороте, и, прочертив колесами по пыли, он упал. Мотоциклист, вскочив, бросился назад, на бегу срывая с головы шлем. Возле Вани на коленях уже стоял Игорь Николаевич и за его спиной испуганно притих Данилка, а Лида, увидев все со своего двора, бежала к ним.
— Что с ребенком? — остановился мотоциклист, молодой парень, коротко стриженный. — Отвезти в больницу или привезти доктора?
