— За что?
— Если бы я знал. Ты с кем живешь?
— Одна.
— Дай мне полежать у тебя до вечера. А вечером я вызову такси и уеду домой.
— Если в больнице узнают, что ты у меня, меня уволят.
— Тогда не говори им об этом.
— Данил, я из-за тебя должна буду пойти на преступление.
— На какое?
— На должностное.
— Ничего, Бог все простит.
— Ты веришь в Бога?
— Просто я так сказал.
— У тебя снова кровь на груди. Пока ляг. Я перевяжу тебя. Только мне надо сходить в аптеку за лекарством.
— Иди. Только не предавай меня, пожалуйста.
— Не бойся. Я постараюсь. Я помогу тебе.
Данил боком съехал на диван, проваливаясь в звенящее небытие. Долго он лежал так, словно качаясь на лодке, пока совсем не отключился, а, отключившись, не слышал, как вернулась Галия с лекарством, как щупала пульс, смотрела на телефон и слушала его дыхание.
Глава 4
Галия Валиева жила одна в однокомнатной квартире со всеми удобствами. Квартира была уютная, хотя и обставлена не дорого. Спала она на раскладном диване, напротив, у двери ведущей на балкон, стоял телевизор советских времен, у стены — два кресла и журнальный столик, а напротив — сервант.
На диване теперь отлеживался Данил, а хозяйка привезла откуда-то раскладную койку с матрацем и ставила ее на ночь посреди комнаты, сожалея, что она не помещается в кухне.
На следующее утро Данил почувствовал себя намного лучше.
— Проводишь меня в Бибирево? — спросил он девушку за завтраком.
— Сегодня?
— Ну да. Я же тебе мешаю.
— Ну, вообще-то, нет, — Галия отвернулась, делая вид, что достает посуду. — И я не могу тебя проводить — ко мне придет моя заинтересованная.
— Кто? — насторожился Данил.
— Ну, с которой я изучаю Библию.
— А. Это как по телевизору передают.
— Нет. Нас не передают.
— Кого «вас»?
Галия внимательно посмотрела на Данила.
— Я некрещенный возвещатель в нашей организации.
— В банде, что ли?
— У тебя только банды на уме. Мы «Свидетели Иеговы». Только не говори, что ты о нас не слышал.
— Я и правда о вас не слышал. А кто такой Иегова, судья, что ли?
— Ты не с Пятницей жил случайно?
— Я что, на Робинзона Крузо похож, по твоему?
— Нет, ты и правда ничего не знаешь? Может, тогда, поживешь у меня? А я тебе о многом расскажу.
Данил пожал плечами. Ему тут было не плохо, к тому же он понимал, что кто-то должен ему менять повязки, иначе рана может воспалиться.
— Давай так, Данилочка, сейчас я уберу со стола, ты пересядешь на диван, или, лучше, ляжешь, а я тебе начну рассказывать чудесную весть об отце всего земного, о нашем Боге Иегове. Давай, я тебе помогу дойти до дивана. У меня есть много журналов, целые подшивки «Сторожевой башни» и «Пробудись», я их все тебе дам, ты почитаешь, а потом мы вместе с тобой начнем изучать Библию.
— Вот родители твои придут и спустят меня с лестницы.
Данил обошел девушку и прошел в комнату.
— Они не придут, я с ними разошлась.
— Как это? — Данилу никогда бы и в голову не пришло разойтись с матерью.
— Мы разные люди.
— Они, значит, не «Свидетели»?
— Нет, они мусульмане. Я взяла у них эту квартиру и нашу старую мебель, и они теперь живут своей жизнью.
— Где?
— О, за них не переживай. Они там дом себе построили под Москвой, ого.
— Богатые?
— Еще какие.
— Жила бы лучше с ними, работать бы не пришлось.
— Они мне мешают. У нас разные взгляды на жизнь.
— А. Ты, значит, «Свидетель», а они ничего не видели, так?
— Вот именно. Я хочу спастись и жить вечно.
Данил сидел на диване и улыбался, глядя на нее.
— Ты чего?
— Да ты больно красивая. Чем-то на маму мою похожа, только черноволосая.
— А она блондинка, как и ты?
— Еще светлее.
— Ну, давай, двигайся, я тебе почитаю. У меня тут записи моих занятий.
— Валяй, может я подремлю.
— Успеешь подремать. Сначала послушай.
Тут в дверь позвонили. Гала пошла открывать, потом быстро вернулась.
— Это моя заинтересованная пришла, мы позанимаемся на кухне, а тебе вот журнал, читай.
Данил вяло кивнул. Галия тут же скрылась в кухне, а в дверь просунулось любопытное лицо такой же молоденькой девчонки и тут же скрылось. Данил вздохнул, взял в руки переплетенную подшивку и улегся поудобнее, чтобы читать.
Когда Галия проводила свою заинтересованную и заглянула к нему в комнату, он спал, а журналы съехали на пол. Судя по всему, он еще не заинтересовался и на этой ниве стоило потрудиться.
Еще через день Данил почувствовал себя совсем хорошо. Рана его почти зарубцевалась и больше не кровоточила.
— Мне нужно поехать к одному человеку, — сказал он Галие, одевая свою аккуратно заштопанную девушкой футболку.
— Я поеду с тобой. Тебя нельзя еще отпускать одного. Вызовем такси.
— Ладно. Только у меня нет денег.
— У меня есть. Я звоню.
— Звони.
Такси приехало очень быстро, и они сели в него: Данил рядом с водителем, а Галия, одна, сзади.
Адреса Игоря Николаевича Данил не знал, он помнил только улицу, поэтому они долго петляли, разыскивая нужный дом.
Оставив девушку в такси у въезда во двор, Данил зашел вовнутрь.
— Ты? — удивился старик охранник. — Уже ожил, что ли?
— Ожил. Игорь Николаевич дома?
— Да. Позвонить, что ли?
— Как хотите.
— А, иди так. Очень уж он убивался о тебе.
Данил бегом бросился по лестнице. На его звонок в дверь откликнулся молодой женский голос.
— Кто там? Как доложить?
— Ганичев.
— Хорошо. Там Ганичев какой-то.
— Открывай. Неудобно человека на площадке держать.
Данил улыбнулся от этого совещания молодых женских голосов: там в квартире не переключили домофон.
Дверь открылась, и Данил вошел в прихожую, глядя на молоденькую девушку в домашнем переднике.
