Стук, стук, стук, и глухой сыплющий шорох. Все. На месте вырос холмик.
— Помянем, что ли?
— Эх, мужики, даже цветы купить не додумались.
— А ей это нужно?
Пустили по кругу бутылку водки, потом вторую. Директор кладбища не отходил и пил со всеми: из горлышка.
— Родственница, что ли? — спросил он, после очередного глотка.
— Да, — ответил Кононов и покосился на Медведева. — Его.
— А. А то, я смотрю, гроб дорогой. Правда не навороченный.
— Что ж, девочка, земля тебе будет пухом, тебе и твоему ребеночку.
— Пошли, что ли?
— Пошли.
— А гада этого…
— Отставить. Вы — правоохранительные органы и представители закона, а не мстители какие-то. Кому, как не нам чтить уголовный кодекс. В данном случае есть уголовное дело. А потом будет суд и мера наказания. Будет.
— Да уж конечно будет, Михаил Степанович. Только раньше мы его…
— Отставить.
— Да он теперь всю жизнь на лекарства работать будет.
На это полковник не отозвался. Теперь, после выпитой водки даже ему мысли приходили не такие, как на трезвую голову.
Когда все сели в машины, в «Ладе», где сидели полковник Кононов и капитан Медведев с шофером, зазвонил мобильный телефон.
— Да? — взял его из бардачка полковник. — Я слушаю. Что? Капитан, засекли тренера Томилина.
— Где он? — оживился, подавшись к нему Медведев.
— На Кропоткина. В своей квартире.
— Я пересяду в «Тойоту».
— Вместе поедем. Никита, посигналь, чтобы за нами держались.
— Куда? — спросил водитель, слегка сбрасывая газ.
— Кропоткина, 96.
— Знаю, — и он стал включать и выключать задние фары, чтобы дать понять микроавтобусу, чтобы ехал за ним.
— Думаешь, Томилин — связное звено между спорткомитетчиками и добытчиками алмазов.
— Он.
— Мне кажется, что и недостающие алмазы он прихватил. Давай-ка, Никитка, переулками шпарь, не выезжай на центральную, а то в пробку попадем.
— Кто звонил? — спросил Медведев, начиная нервничать.
— Задохин. Ему сообщили из наблюдения.
— Только бы не слинял раньше нас.
— Не слиняет. А господин Рубис-то каков, прямо — сама бдительность.
— Сворачивай тут, — крикнул Медведев, весь напрягшись.
— Приехали.
Медведев первый выскочил из машины, из «Тойоты» уже выскакивали оперативники. К ним из подъезда соседнего дома бежал еще один.
— Он в доме, не спугните.
— Теперь — плевать!
— Лифтерша или сторож есть?
— Нет. Не тот уровень.
— Фирсов и Дмитриев — к пожарной лестнице, — тем временем распоряжался Медведев. — Семенов, Якуничкин — сзади дома.
Остальные оперативники уже бежали в подъезд.
Медведе бросился за ними и остановился, услышав крик полковника.
— Капитан!
Обернувшись, он увидел Кононова, стоявшего посреди тротуара и смотревшего наверх так, что его фуражка едва не падала с головы, чудом удерживаясь на затылке.
Посмотрев вверх, капитан матюгнулся. Там, из окна девятого этажа вылезал человек в спортивном костюме, казавшийся с земли игрушкой.
Медведев даже отступил от подъезда, продолжая следить за ним. Прижимаясь к стене, к окну, к раме, прошел тот по бордюру, схватился за металлический прут приваренной лестницы и, как обезьяна, полез вверх: быстро, ловко, без видимых усилий.
Два оперативника у подъезда уже примеривались полезть по лестнице, использовав для начала трубу газа.
— Оставайтесь внизу, — крикнул им Медведев, бросаясь к подъезду.
Лифт был еще занят, и Медведев нетерпеливо переминался, едва сдерживаясь, чтобы не броситься вверх по лестнице. Но вот лампочка на панели загорелась, и он, торопливо, нажал на кнопку вызова.
Наверху глухо лязгнуло. Стоп. Дверцы открылись бесшумно.
Вбежав в лифт, Медведев нажал на последнюю кнопку. Дверь закрылась и лифт плавно и быстро понесся вверх.
Старый, еще советских времен, он скрежетал и дергался, останавливаясь. Дверцы его еще только открывались, а Медведев уже протискивался в них, выскочил на лестничную площадку, поднялся на чердак и вылез через слуховое окно на крышу. Человек в спортивном костюме был уже там. Обернувшись, он секунду глядел на своего преследователя, потом отвернулся и побежал к краю крыши.
— Стой, Томилин, стой! — закричал Медведев, на какое-то мгновение замирая.
Но Томилин прыгнул. Оттолкнувшись от решётчатого заборчика, он перелетел все расстояние до следующего дома, но достал до него только руками, успел схватиться за металлические прутья и повис над чьим-то окном, тут же подтягиваясь и ногами ища опору.
Медведев побежал следом за ним. Он бежал, все увеличивая и увеличивая скорость.
Томилин в это время подтянулся, перелез через ограждение. И в этот миг Медведев оттолкнулся от невысокого заборчика своей крыши и прыгнул. Он пролетел дальше Томилина и грудью налетел на заборчик соседнего дома, перевалился и, выпрямляясь, бросился на едва оторвавшегося от металлических перил Томилина со спины, сбивая его и заламывая руки. Все это он сделал на одном дыхании и только, упираясь в спину поверженного коленкой, передохнул, оглядываясь.
— Мать твою! — заговорил Томилин, уткнувшись лицом в грязную крышу. — Как ты здесь оказался? Перелетел, что ли?
— Перелетел.
— Хорошо летаешь, легавый. Хоть бы шею себе свернул.
Медведев защелкнул на руках Томилина наручники и поднялся боком и подальше от края, таща его за собой.
— А если вместе… вниз… ссышь?
— Иди.
Томилин, еще в горячке, шагнул было к краю, но Медведев вывернул ему руки и заставил согнуться почти вдвое, потом отступить.
— Вот он!
Из чердачной двери выскакивали оперативники.
— Капитан!
— Ведите его.
Томилина схватили с двух сторон и поволокли.
Медведев же, уже не торопясь и отдыхая от напряжения, пошел следом, ни разу не оглянувшись.
Когда они, все вместе, спустились на лифте, Кононов ожидал их с улицы, мрачный и злой.
— Что в квартире? — спросил Медведев, останавливаясь около него.
— Заперто. Ребята открыть не могут, замок хитрый. Надо вызывать автоген. А ты, Медведев, без трюков умеешь? Или доказать что-то хочешь?
— Кто это? — глядя вверх, спросил тот, чтобы перевести разговор.
