— Да, да. Это Медведев. Какого черта!
— Ты что паникуешь, Володька? Ты влип?
— Здесь раненая. Я же сказал!
— Да едут они, уже едут. Жди.
— Вас бы сюда.
— А что? Тяжелое дело?
— Легче самому пулю поймать.
— Ты что, капитан?
Но мужчина, не дослушав, отключил телефон.
— Пить, дайте пить. Миленький, родненький, дай мне попить.
Она тонко заплакала, и мужчина, прижимая ее к себе, сам готов был расплакаться.
— Тебе нельзя, девочка.
— Пить.
— Нет.
— Пить. Пожалуйста. Один маленький глоточек. Только чуть-чуть. У меня внутри все горит.
— Нельзя, миленькая. Нельзя, девочка.
— Дайте мне пить.
Мужчина мог только смотреть на нее, качать головой и прижимать к себе ее голову, начинавшую гореть, путаясь грубыми пальцами в тоненьких прядках белокурых волос.
Он не слышал, как подъехали машины, как в дом забежали парни с пистолетами наизготовку.
— Вот где, капитан.
— Ну и шум был, поди. Сколько трупов! А это кто?
Они прятали оружие в карманы, в наплечные кобуры.
— Ребята, — начал капитан Медведев.
— Ну-ка. Знакомая личность.
— Где «Скорая»?
— Едет.
— Это же…
— Заткнись, — Медведев слегка отпустил плечи женщина, поворачиваясь.
— Сидоренко, олимпиец!
— Да заткнитесь же!
— Сергей Сидоренко, вот это да. Полный нокаут.
От этих слов притихшая, словно впавшая в беспамятство женщина с неожиданной силой рванулась вперед и почти что села, посмотрела по сторонам дикими глазами, увидела белое неподвижное лицо мужа, его закрытые, запавшие глаза и закричала.
Медведев подался к ней и подхватил резко обмякшее тело с беспомощно откинувшейся головой.
— Кто это? — приседая, спросил один из вошедших.
— Жена Сидоренко, — ответил Медведев, осторожно опуская тело женщины на пол и стараясь нащупать пульс на ее шее.
— Умерла что ли?
— Пульс бьётся, только слабо.
— Ее же… того…
— Изнасиловали… — подошел и присел еще один из приехавших. — Кровищи-то. И с пузом. Ну и дела.
— Подними ей голову, — сказал Медведев, отстраняясь, и сняв с себя куртку, свернул и положил на пол. — Клади теперь.
Другой парень снял с себя пиджак и прикрыл ей живот и ноги.
— Там, у сарая я одного подстрелил, его нашли? — Медведев поднялся.
— Нет.
— Надо искать. Он в наручниках, далеко не уйдет.
— Найдем, капитан, от нас не скроется.
— Егоров, останься, — сказал Медведев, направляясь к сеням.
— Есть, командир.
Капитан даже не обернулся, выходя из ставшего душным дома, в котором даже стены, казалось, давили на людей. А на поляну уже выруливала машина «Скорой помощи».
— Вот они, приползли, — сказал, выходя за Медведевым, один из его парней. — Могли бы и побыстрее.
Врач в серой короткой куртке направился прямо к дому.
— Где раненые? — спросил он.
— В доме.
Врач быстро поднялся на крыльцо, его догонял медбрат с чемоданчиком.
— А где наш подранок? — спросил Медведева парень, вставший рядом с ним.
— Я оставил его около сарая. Это был первый.
— Пошли, ребята, поищем.
Парни, все вместе пошли к сараю и стали рассматривать темную землю с еще более темными пятнами на ней.
— Сюда бы поисковую собаку.
— Хорошо бы. Но раз ее нет, сами будем нюхать землю.
Они, всматриваясь в землю, глядя по сторонам, стали продвигаться к лесу, а Медведев остался стоять на месте, хлопая по карманам брюк в поисках сигарет.
Из дома вышел медбрат.
— Неси носилки, — крикнул он, маша рукой.
Водитель «Скорой помощи» в одежде санитара быстро вышел из кабины, поднял заднюю дверцу, выкатил из салона носилки и, спустив их, покатил к крыльцу.
К удивлению Медведева, первым из дверей вынесли мужчину. Сергей Сидоренко, сжатый ремнями, неподвижно лежал, слегка повернув вбок голову.
— Он живой? — спросил Медведев, пристраиваясь и помогая спустить носилки с крыльца.
— Живой. Он потерпевший или…
— Сам не знаю.
— Будет сопровождающий?
— Пока нет. Хотя… Если поместится.
— Поместится.
— Егоров, поедешь в больницу, — крикнул в дверь, поднимаясь на крыльцо, Медведев.
— Слушаюсь, командир. Чуть что и сразу — Егоров. Фамилия у меня, что ли, запоминающаяся.
Медбрат с водителем быстро вернулись с теми же носилками, бесцеремонно отстраняя Медведева.
— Мы положили его сбоку, на кушетку. Кто его будет сопровождать?
— Я.
— Он.
— Будете придерживать его, чтобы не свалился.
— Слушаюсь. Я и токарь, я и плотник, я и лучший медработник.
Медведев заглянул было вовнутрь, но тут же отстранился. Из комнаты снова выкатывали носилки, теперь с женщиной, и ремни удерживали ее только у груди.
— Жить будет? — глядя в обращенное к небу бледное безжизненное лицо, спросил Медведев.
— Нет, — ответил врач, выходящий следом за носилками. Теперь уже он сам держал чемоданчик. — Разве только чудо случится. Она важный свидетель?
Медведев не ответил, продолжая смотреть.
— А к тому труповозку вызывайте, — сказал водитель, катя носилки к машине.
Последним из дома вышел Егоров, держа в руках кожаную куртку и свой пиджак.
— Вот, капитан, а я потопал.
— Иди.
Медведев, не глядя, взял куртку и стал одеваться, ища на ощупь рукава. Смотрел он, как врач и водитель захлопнули дверцу, как оба прошли, почти пробежали к кабине. С шумом захлопнулись дверцы, машина завелась, плюнула в землю черным дымом, дала задний ход и, легко развернувшись, взлетела по насыпи.
— А вот и наш фазан подранок.
Медведев обернулся на голос. Трое парней толкали перед собой хромающего, при каждом шаге почти падающего и волочившего за собой ногу человека со скованными за спиной руками.
— Он что ли? — зачем-то спросил один из оперативников в дешёвом китайском джинсовом костюме.
