Медленно, словно на прогулке, вышел Медведев из подъезда. Люди и машины стояли вокруг дома, парень с кинокамерой снимал его фасад, стоявший микроавтобус с зарешеченными окнами.
Медведев шел и никто не обращал на него внимания. Быстрый, бегущий стук каблуков за спиной догонял его, и помимо воли Медведев обернулся. Алина бежала что есть сил, и короткие черные волосы ее разлетались в разные стороны.
Не останавливаясь и не замедляя бега, она бросилась на шею Медведеву, обхватила ее руками и посмотрела на него улыбающимися, еще полными слез, глазами.
— Володя, неужели вы хотели уйти? Действительно уйти? Вот так, просто?
— Нет. Я собирался выслать вам счет, — сказал Медведев, поневоле наклоняя голову.
— Что?
— Счет. Я включу в него то, что потратил на метро, туда и обратно. По жетону.
— Господи, — Алина прижалась головой к груди Медведева, чувствуя щекой гладкую кожу черной куртки и бешеное биение сердца. — Вы, наверное, ангел?
— Разве? Больше похож на Сатану.
Алина всхлипнула и прижалась к нему теснее. Медведев почувствовал себя неуютно и легонько тронул плечо девушки, то ли отстраняя, то ли успокаивая ее.
— Володя, вы даже сами не знаете, какой вы чудесный.
— Какая чепуха.
Алина подняла голову кверху, глядя ему прямо в серые глаза.
— Я люблю вас, Володя.
Медведев отступил, снимая с шеи ее руки, ставшие в миг податливыми.
— Не уходите, прошу вас. Мне так много надо вам сказать.
Медведев покачал головой.
— Не уходите.
— Я на работе.
— Но вы же придете, придете ко мне?
— Это сказка.
— Что?
— Это сказка. Про красавицу и чудовище. Знаете такую?
— Господи. Вы о чем?
— Да ни о чем. Это я так, — Медведев отвернулся, чувствуя, что становится словно пьяный. — Надеюсь, ваш оператор хорошо снял эту сцену. Дубля не будет?
— Как… Вы… я… Господи, я словно сошла с ума. И в этом виноваты вы, Медведев, только вы. Ну, почему вы такой колючий?
— Я брился сегодня утром.
— Я имею в виду другое. Володя…
— Ну?
— Почему ты не хочешь полюбить меня?
— Зачем?
— Чтобы стать единственным и любимым мужчиной в мире.
— Не выйдет.
Теперь уже Алина отступила.
— Почему?
— Я же урод.
— Не правда. Ты самый красивый мужчина в мире.
Медведев усмехнулся.
— Напрасно.
— Что?
— Все о той же сказке. Помните, там чудовище превращается в принца. В жизни такого не бывает.
Алина молчала и тянулась, поднимая голову кверху. Большие карие глаза ее стали темными, как ночь, губы призывно приоткрылись, грудь в частом дыхании касалась его груди. Медведев тоже наклонялся, наклонялся, его губы скользнули по кончику носа девушки, и он отпрянул, отступил, повернулся и побежал прочь, расталкивая людской поток.
Глава 29
В тот же день, вечером, Алина сидела между Радиком и Ксенией и говорила, сворачивая и разворачивая лист чистой белой бумаги.
— Вот так я и влюбилась, ребята. Глупо и бесповоротно. А этот замороженный ведет себя, как последний чурбан. Что мне делать?
Выбери себе кого-нибудь другого, — сказал Радик. — И оставь парня в покое.
— Сам оставь Ксюшу.
— Не учи пакостям, — разозлилась Ксения.
— Чем орать, лучше бы посоветовали. Радик, скажи что-нибудь разумное.
— Вы с ним не пара.
— Тогда уж лучше молчи. И так моя самооценка стремительно приближается к нулю. Ксан? Ты что скажешь, подруга?
— Я у психологов читала, что иногда полезно исчезнуть ненадолго из жизни любимого человека.
— Лучше другое, — с вдохновением заговорила Алина. — Я вот думаю, если бы он заболел чем-нибудь тяжелым, ну, ранили бы его, а я бы сидела возле кровати и ухаживала, как самый преданный друг, по-моему, он бы не устоял.
— Глупости, — откликнулась Ксения.
— С такими мыслями ты парня в гроб уложишь, — недовольно проговорил и Радик.
— Ну, тогда попробую исчезнуть. Надеюсь, он будет скучать. Вот возьму отпуск и уеду в круиз.
Медведев выходил из научно-исследовательского института, когда у него в кармане зазвонил телефон. Вытащив его, Медведев приложил к уху с особой неохотой, потому что рабочее время уже кончилось, а услышать по телефону дружеский голос он давно уже не рассчитывал.
— Да?
— Володя, — далекий женский голос, едва знакомый, говорил так, словно ожидал услышать в ответ всплеск радости. — Я приехала.
Медведев с трудом узнал голос Лины, давно уже не говорившей с ним так призывно и нежно.
— Я в Домодедово. Володя, алло, ты слышишь меня?
Медведев вздохнул и с трудом разжал зубы.
— Да.
— Ну, слава богу. Я думала, что телефон отключился. Я жду, Володя, приезжай.
И в телефоне раздались гудки, слышные, наверное, по всему городу. Мосты сгорели, отступать было некуда. Медведев убрал телефон, проклиная сотовую связь и пошел на место парковки к своей машине.
Лина, все такая же женщина-вамп, в вызывающей одежде и с макияжем секс-бомбы нетерпеливо притопывала ногой, стоя возле большой дорожной сумки. При виде бывшего мужа, выходившего из бежевых «Жигулей» с другим номером, она повернулась к нему, поправляя на плече ремешок сумочки, так что весь бюст ее подпрыгнул едва ли не под нос Володи.
— О, милый, как я соскучилась, — пропела она и потянулась к его губам, но тот уклонился, и тогда Лина сказала ледяным голосом: — Боже, ты стал еще уродливее. Что с твоим носом?
— Что ты хочешь? — спросил Медведев, беря ее сумку.
— Домой. Принять душ — и в постель.
— Куда тебя отвезти?
— О, господи, по-моему, я же внятно тебе сказала — домой. Ты поссорился с ушами?
— Твою квартиру, как я понял, ты продала.
— А твоя?
— Я и сказал про нее.
— А твоя? Ты же где-то живешь?
— У брата.
— О. С Витей я договорюсь. Он любит меня. Поехали. Кстати, ты давно не навещал нашу дочь?
— Она живет у меня. И Никита — тоже.
— Прекрасно. Чудесно. Не даром меня так тянуло домой.
Медведев обреченно отпер багажник и поставил туда сумку.
