— Мы их взяли на перевозке наркотиков при активном сопротивлении, с оружием в руках. Трое наших ранено. И все напрасно.
— Ты очень-то сам не суй голову в пекло, — задумчиво проговорил Радик.
— Рад бы сунуть, да не дают.
— Будь осторожнее, ладно? — сказал Радик уже твердо.
— Да ладно…
В общем зале ресторана свободных мест было много. Радик, Ксения и Володя сели за угловой столик, подальше от эстрады, и стали ждать.
— Как официантов теперь зовут на жаргоне? — спросила Ксения, оглядываясь. — Халдеи?
— По всякому: гарсоны, кошары.
— А откуда эти слова берутся?
— Не знаю. Чаще всего из зоны, наверное.
— А вы их понимаете?
— Приходится.
Официант: молодой, гладко выбритый и красивый, быстро подошел к ним от соседнего столика, протянул меню, достал из кармана блокнот и спросил очень вежливо:
— Что закажите, господа?
Радик передал меню Ксении, она выбрала и передала меню Володе.
— Мне все равно, — сказал он. — Что вам, то и мне.
Ксения посмотрела на Радика.
— И мне то же.
— Тогда три фирменных горшочка, салат из омаров и… что будем пить?
— Что-нибудь легкое — я за рулем, — сказал Радик.
— Бутылку белого вина.
— Могу предложить «Аперитив».
— Пойдет. А вы, Володя?
— Я особенно не пью.
— Водку будете?
— Лучше с вами.
— Тогда две бутылки.
— Хорошо.
Официант ушел.
— Володя, давайте, перейдем на «ты», — предложила Ксения, пока ожидали заказанное. — Постольку, поскольку вы — друг моего мужа.
— Можно.
— А то не справедливо. Вите я говорю «ты», а с тобой приходится соблюдать дистанцию. Радик с Сергеем мне много о тебе рассказывали.
— Хорошего или плохого?
— Конечно, хорошего. Они же твои друзья.
Официант принес поднос с салатом, вино и бокалы. Ксения начала первой накладывать еду себе в тарелку. И заметив, что Медведев смотрит в сторону входной двери, тоже посмотрела туда.
Красивая стройная блондинка из тех, кого замечают сразу, входила в зал в сопровождении приземистого, коротко остриженного мужчины.
— Ты знаешь их? — спросила Ксения.
— Да.
— Кто они? — уже заинтересовался и Радик.
— Он — Алексей Чешко, Чех — правая рука одного из крупнейших в Москве преступников.
— А она? — цепляя на вилку салат, спросила Ксения.
— Моя бывшая жена.
— Володя…
Медведев с усилием повернулся к ней.
— Я понимаю, как это не приятно.
— Я привык, — Медведев хотел обернуться снова, но только опустил голову.
Радик, протянув руку, сжал его запястье.
— Плюнь, ладно? Не бери в голову.
Медведев вяло кивнул.
— Скажи, Володя, — начала Ксения, кладя в рот немного салату. — Вот ты знаешь, что это бандит. А почему же не арестовываешь его?
— Нет доказательств его причастности. И вообще — сейчас их власть.
— Это точно, — Радик старался не глядеть в сторону кабинки, где скрылась эта парочка. Он низко наклонился к тарелке, то и дело поправляя очки.
— Давайте сменим тему, — проговорила Ксения. — Ну, например поговорим о нашей телепрограмме. Мое мнение такое, что лицо ее именно Радик.
— Да конечно уж, — откликнулся тот. — Им нужен был спортсмен моего возраста. Любой бы подошел. Хотя бы Серега.
— Сергея бы не взяли ни в коем случае. Тут нужен был человек со спортивной фигурой и интеллигентным лицом. А у Сергея, между нами, лицо бандита.
— Это просто мои очки.
— Ничуть. У тебя лоб Сократа, чувственный рот и тонкая линия подбородка.
— А кто такой Сократ? — спросил Володя.
— А главное — какой у него лоб? — рассмеялся Радик.
Тут из кабинки, где скрылись Лина и Чех, раздался пронзительный женский визг. Володя моментально вскочил и бросился туда, но бернулся и увидел, что Радик следует за ним.
— Сядь, не дергайся, — быстро проговорил он и побежал, подстегнутый новым криком.
Ксения, тоже вскочив, вцепилась в руку Радика, почти повиснув на нем.
— Радик, только не ты, — заговорила она испуганно. — Не смей бросать меня.
Медведев был уже возле двери кабинки. Он ударил в нее ногой, вбежал и увидел Чеха, поворачивающегося с колен к нему. Лина лежала под ним широко расставив согнутые ноги в колготках с большими белыми затяжками.
— Помогите, — видя вошедшего человека, но не вглядываясь, закричала они.
А Чешко стал подниматься с разбитым горлышком бутылки в руке.
— Чего тебе, мужик? Вали, пока я добренький.
— Он резал меня стеклом! — закричала Лина.
— Я купил ее. Рваный?
Чех вскочил с колен, продолжая сжимать в руке горлышко.
— Вот теперь тебе крышка, Рваный, заказывай ящик, — Чех быстрым движением вскинул руку и бросился на Медведева. Но тот встретил его ударом ноги в грудь. Пошатнувшись, Чех устоял. Тогда Медведев ударил ногой в лицо, и Чех, отлетев в сторону общего зала, упал на пустой столик, опрокинул его, потерял стекло и грохнулся на пол под ноги официанту. Тот отскочил, а Чех, матерясь и приподнимаясь на локте, сунул руку в карман.
Тут Радик, оторвавшись от Ксении, встал рядом с Медведевым. Чех посмотрел на них, обливаясь кровью из носа, из губ, изо рта и прохрипел, едва двигая челюстью:
— Нагнал легавых. Ладно, Рваный, твоя взяла. Мы еще встретимся.
Медведев, видя застывшую руку, не шевелился, сжав одной рукой спинку ближайшего стала.
С трудом, все время срываясь, Чех поднялся, достал из кармана носовой платок и, зажав лицо, пошел к выходу. И только тогда Медведев повернулся к другу.
— Я же велел тебе сидеть на месте, — тихо сказал он. — Теперь бери Ксюшу и дуй отсюда.
— С тобой, Володя.
— Езжай, я сказал.
— Он очень опасен?
— Пока — нет. Он без быков, поэтому и свалил. Так что уезжай со спокойной душой, тебя он принял за мента.
— А мне плевать, за кого он меня принял. Ты прав, страх — это унижение, и мне надоело унижаться. В конце концов по-настоящему умереть можно только один раз, а от страха приходится умирать каждый день.
