К моему величайшему удивлению, Светик и его приятель-критик выбрали местом для встречи недорогой сетевой ресторан японской кухни, расположенный недалеко от бизнес-центра, где находился бассейн. Иван Алексеевич предложил мне оставить машину на парковке, потому что выезжать и парковаться через сто пятьдесят метров никакого смысла не было.
— Никогда не замечала за Светиком страсти к японской кухне, — входя вслед за Кравцовым в гулкое двухэтажное помещение ресторана, сказала я.
— Это была моя идея, но Святослав не возражал. Поблизости ничего подходящего нет, придется смириться — это почти общепит.
Мы поднялись вслед за девушкой-хостес на второй этаж и за столиком в самом углу слева обнаружили Светика. При виде меня он, конечно, удивился, но виду не подал.
— Видишь, кого я выловил в бассейне? — весело спросил Кравцов, здороваясь. — Надеюсь, Варвара Валерьевна не обидится на меня за подобное сравнение.
— Обижаться не на что, — садясь на отодвинутый Светиком стул, отозвалась я, — тем более что вы на самом деле практически выловили меня. Как твои дела, Светик?
Он пожал плечами:
— Все по-старому. Послезавтра улетаем с Макаром в Лондон.
— О, конкурс? — вклинился Кравцов, отрываясь от изучения меню.
— Нет. Везу его на прослушивание.
— Решил спихнуть наследника на руки английским педагогам? — не удержалась я.
— Тамара Борисовна считает, что там у него больше шансов, — не остался в долгу Светик, уколов меня информацией о бабушке. — Ты даже не соизволила позвонить ей, когда приехала. Это грубо, Варя.
— Грубо напоминать мне об этом вслух и за столом, — отрезала я, пряча вспыхнувшее лицо за картой меню.
— Да, пожалуй, мы оставим семейные дрязги на более удобное время, — согласился Светик. — Так о чем ты хотел со мной поговорить, Иван? — обратился он к Кравцову, и они завязали оживленную беседу о новом концерте Светика, о котором Иван Алексеевич собирался писать большую статью в «Мир классической музыки».
Я же увлеклась рассматриванием посетителей — потому что ничего другого не оставалось. Для разгара рабочего дня здесь было довольно многолюдно, но я быстро заметила, что некоторые совмещают обед с деловыми разговорами, трясут какими-то бумагами, о чем-то оживленно спорят. Наверное, сейчас все так делают, только я не решаю деловых вопросов за едой…
— Варя, ты почему не ешь? Остывает же, — услышала я и посмотрела в стоящую передо мной чашку с лапшой.
Есть расхотелось, и даже прекрасный аромат, поднимавшийся от блюда, не возбуждал аппетита. Светик с Кравцовым, наоборот, довольно споро расправлялись с содержимым своих тарелок. Я, кстати, впервые увидела, что мой бывший супруг прекрасно владеет палочками для еды. Японская кухня никогда не числилась среди его любимых.
— Что же ты не ешь? — повторил он свой вопрос. — Невкусно?
— Не знаю, я не попробовала еще. Просто аппетит пропал, — я пожала плечами и отодвинула чашку.
Бросив взгляд в большое окно, я вдруг словно окаменела — на тротуаре, куря сигарету, стоял Невельсон. Я даже головой потрясла, зажмурившись, но, когда открыла глаза, поняла — нет, это не видение, совершенно точно на улице стоит Невельсон. Он докурил, бросил окурок в урну и медленно пошел в сторону бизнес-центра, где осталась на парковке моя машина. Не помня себя, я почти кубарем скатилась по лестнице на первый этаж, едва не сбив с ног официанта. Уже на тротуаре я остановилась, не понимая, зачем вообще сюда выбежала. Но никакого Невельсона впереди не было, я прошла до переулка, но нет — никого, впереди шли две женщины с коляской и старушка с сумкой на колесах, ни одного мужчины. Не мог же он раствориться! Я была абсолютно уверена в том, что это был Невельсон, а не моя галлюцинация, но тогда как объяснить, что теперь я никого не вижу? Не в канализационный же люк он нырнул! От мыслей и напряжения застучало в висках, голова закружилась, и я даже не поняла, как оказалась на брусчатке тротуара без сознания.
— Варя… Варенька, очнись. — Голос Светика доносился как через вату, к лицу поднесли что-то остро пахнущее, я глубоко вдохнула, закашлялась и попыталась сесть.
Вокруг толпились люди, я сидела на тротуаре, а рядом суетился Светик и официантка из ресторана — это у нее в руке оказалась вата с нашатырем.
— Что случилось? — потирая ушибленный при падении затылок, спросила я.
— Ты вылетела из ресторана и упала здесь в обморок, я немного не успел… — сказал Светик, бережно поддерживая меня под руку и помогая подняться.
— А зачем я выскочила?
Он развел руками:
— Ты не сказала. Неожиданно сорвалась из-за стола и побежала, я за тобой, но вот чуть-чуть не успел.
Я действительно не помнила, что произошло, почему я побежала, как оказалась на улице, зачем. Голова по-прежнему кружилась и болела, а нужно как-то вести машину — тут, конечно, недалеко, но ехать придется переулками, которых я, увы, уже не помню. Может, бросить машину на парковке и пешком дойти?
— Варя, идем, не надо на жаре стоять, — Светик увлек меня за собой назад в ресторан.
Кравцов по-прежнему сидел за столом и старался сделать вид, что ничему не удивился, хотя по глазам я видела — решил, что не зря Светик со мной развелся, кто будет жить с чудаковатой бабой, вылетающей из ресторана без видимых причин.
— Извините, Иван Алексеевич, мне показалось, что я вижу знакомую, — пробормотала я и тут вспомнила — Невельсон!
Да, я увидела Невельсона и рванула за ним следом, но не догнала и даже спины не увидела. О, черт…
— Светик, ты сможешь отвезти меня домой? — спросила я, воспользовавшись тем, что Кравцов ушел в туалет. — У меня машина тут недалеко, но я боюсь за руль садиться.
Светик с готовностью кивнул:
— Конечно. Тебе далеко?
— Нет, я живу в том же доме, где мы жили с тобой.
Он удивленно вскинул брови:
— Мне казалось, ты продала ту квартиру.
— Продала. Понимаешь, это сложно объяснить, да и вряд ли тебе нужно это все знать… словом, я живу в квартире одного клиента, он предложил, пока ремонт у меня идет… — сбивчиво принялась объяснять я, но потом одумалась — а почему, собственно, я оправдываюсь? Кто он мне? Бывший муж? Ну, так и нечего оправдываться, я женщина свободная и живу там, где считаю нужным. — В общем, Светик, это не важно — просто довези, и все.
Другой на его месте фыркнул бы и отказался, но мягкий интеллигентный Светик, конечно, не мог себе такого позволить. За годы брака он привык не обращать внимания на подобные вещи, как и закрывал глаза на мои измены, и только потом я поняла истинную причину — он и сам был хорош.
Мы дошли до парковки бизнес-центра, и я вдруг подумала, что машина долгое время оставалась здесь без присмотра, и мало ли что могло случиться. Это начало превращаться в паранойю, и мне сделалось страшно — так ведь и с ума сойти можно. Но как объяснить теперь Светику нежелание сесть в собственную машину? Я и так выгляжу довольно странно со своим поведением, а если еще и в машину сесть откажусь после того, как попросила подвезти — ну, вообще…
