Не дожидаясь того, что меня при исправлении естественной надобности похоронят под ливнем копий, я создал торнадо и запустил его в толпу. Малыша я не звал, поэтому переправа разрушиться не должна была. Но разрушилась к моему великому удивлению, под радостный пляс малыша, который, видимо, решил сделать мне сюрприз. Подкрался незаметно и, вспомнив, как я поступал прошлым днем, принял их за руководство к действию. Какой сообразительный малыш, подивился я и наградил его лакомством.
Подошедший Гради-ил посмотрел на результат, и осуждающе покачал головой.
— Мой лорд, так орки махнут рукой и уйдут или будут производить осаду. Вы прекращайте смывать плотины. Мы уже поняли, что Вы и с одним… так сказать, полны сил и здоровья с избытком.
Я не стал вступать с ним в полемику и объясняться. Сам виноват, буду терпеть. Просто отошел от края и лег в тени.
Командир орков, молча, посмотрел на результаты моих трудов и приказал достраивать брошенные переправы. Вот же, какой настойчивый. А, может, еще и глупый.
К середине дня Муйага были готовы к штурму. Готовились основательно. Они уже видели меня в деле и построились колоннами для стремительной атаки.
Перед каждым проходом стояло несколько наших орков во главе с Орчанкой, Фомой и Гради-илом. Я стоял несколько позади, готовый к любой неожиданности.
Наконец рог протрубил сигнал атаки, и масса верховых орков, набирая скорость, устремилась к нам. Это было завораживающее зрелище, достойное кисти баталиста. Лава смотрелась красиво и грозно, словно тяжелые всадники монголов на южнорусских степях, несущиеся во весь опор. Казалось, не существовало силы, чтобы их остановить. Но нам не надо было их останавливать. Наоборот. Мы их проводим дальше. Вот, первые ряды достигли переправы, проскочили ее и… врубились в марево окна массового телепорта.
То, что это телепорт, они не знали и ряд за рядом исчезали в дрожащей дымке. На той стороне их становилось все меньше и меньше. Пока командир не понял, что произошло что-то непредвиденное. Воины исчезали, а марево держалось, скрывая защитников. Раздался сигнал рога и последние ряды стали притормаживать и отворачивать от рва. Вот теперь был мой выход.
Выход в боевой режим и прыжок к противнику. Командира я разрубил наискось по палам. Потом прошел, как коса смерти по задним рядам. Перешел к следующей распавшейся колоне и повторил. Ополовинив третью толпу воинов, вернулся на свое место. Выход из боевого режима. Окна схлопнулись и взглядам моих товарищей стала видна картина, как орки сами по себе стали лишаться голов. Даже я замер от такого зрелища. А оставшиеся в живых противники с воплями ужаса устремились прочь. На нашей стороне раздались победные крики, это все наши защитники в количестве одиннадцати не человек, подняв оружие, восторженно провожали убегающих с поля боя врагов.
…Ганга, кричала так, как не кричала никогда, ее захлестывала волна торжества с горьким привкусом разочарования, от того что она не смогла вкусить крови своих кровных врагов. Но план этого смазливого сумасшедшего сработал, несмотря на то, что она мало верила в такой исход. В ее глазах парнишка долго был непутевым сумасбродом. Молодым неопытным хуманом, который все делает для своего развлечения, не задумываясь о последствиях. Его поступки удивляли, раздражали, их часто было не понять. Но вместе с тем, он был невероятно удачлив и пронырлив. Скользкий, наглый до сумасшествия, изворотливый и, надо признаться, находчивый. Раньше она считала его просто выскочкой, который когда-нибудь сломает себе шею. Но дед, в последней беседе с ней развеял ее иллюзии по поводу него. Она очень хорошо запомнила эту последнюю встречу.
Дед сам позвал ее и долго рассматривал смеску. Девушка молчала, не решаясь первой заговорить, это было бы неуважением к Верховному шаману.
— Ганга, ты выросла и стала красивой девушкой, не как наши бабы, и это хорошо. — Дед завел разговор не с того, что она ожидала, и поэтому сидела, переваривая услышанное и сильно краснела.
— Это поможет тебе завоевать сердце Левой руки нашего хана, продолжил старик, не обращая внимания на ее смущение. — Им стал тот, кого вы зовете студентом, Ирридар тан Аббаи. Это же ты приняла его в наш род, — шаман позволил себе немного усмехнуться. Потом стал очень серьезным. — Он опасен, хотя, может, этого не понимает сам. Нам надо, чтобы рядом был кто-то, кто будет за ним присматривать. Ты, как никтодругой, подходишь для этого.
Дед! — не выдержала девушка, — как этот сквочь может быть опасен? Согласна, он изворотлив, не глуп, но он простой хуман.
— Ты ошибаешься, внучка. Он не простой хуман. Мне духи предков поведали, что видели его за гранью. Он шагнул, туда и смог вернуться обратно. Никто до него не смог этого сделать, а он смог. Его там даже не смог удержать Рок. А ты говоришь, простой хуман. Он, девочка, носит на себе печать разрушителя и ужаса демонов.
— Он что, сильнее бога? — Ганга была сильно поражена, словами старика и осмелилась прервать того.
— Рок, которого мы зовем своим отцом, не настоящий бог. Он первое творение создателя, наделенный силой и властью. Он отец всех живущих на Сивилле, кроме людей. Мы — плоть от плоти этого мира. А они, пришельцы, неизвестно откуда появились, размножились как тараканы, и захватили пол мира. Они, как зеленная плесень, ее вытравишь водном месте, она появляется в другом.
— Моя мать тоже была из людей, и она не плесень, — девушка недовольно поджала губы.
— Твоя мать была квартерон, на четверть лесная эльфарка, ее и продали нам, чтобы уберечь от смерти. Она хоть и была рабыней, но была любимой женой моего сына. Жаль, умерла при родах. Она и внук. Старик замолчал, но вскоре продолжил, — так вот, по поводу нехейца.
— Получив знак от духов, я хотел его убить, и подсунул ему лазурную ленту. От ее укуса нет противоядия, но он не только остался жить, но и свободно ее таскает в своей сумке, держит на руках и кормит лягушками. А ты говоришь простой.
Дальше старик, вроде как размышляя вслух, продолжил:
— Он чем-то мешает местным богам, но они не могут его убрать. Отсюда я сделал вывод, что он направляться рукой провидения, которое служит Творцу. Вот Творец и есть истинный бог этого мира. Шаман остро посмотрел на внучку. — Ты должна стать его женой, Ганга.
Но как? — та удивленно посмотрела на него. — Он даже не взял меня за откуп!
— Я помогу ему стать самым достойным, — с усмешкой ответил Верховный шаман.
Ганга опустила жезл и повернулась к своему жениху. То стоял и с любопытством смотрел, как удирали Муйага. Неожиданно для нее самой волна нежности захлестнула ее. Так, что она даже задохнулась от нахлынувших чувств. Там, в середине лагеря стоял ее мужчина. Тот, кто лучше всех. Кто достойнее всех, и она готова была ему безоговорочно подчиняться.
Ганга всегда знала, что только тот, кто завоюет ее сердце, кто будет сильнее ее духом, кто сможет смирить ее и покажет, что он действительно чего-то стоит, станет для нее настоящим мужем. Да, это ее мужчина, и она не отдаст его никому. Она поняла, что с радостью выполнит все его требования. Ей доставила огромное наслаждение мысль, что она хочет быть покорна, она действительно его зауважала и полюбила. Но она не расскажет этого самовлюбленному чурбану. Пусть помучается, а она подождет.
