- Мак-Грегори, по-моему, давно э-э… - удивился Ким, отстраняя придвинутую ему стопку и обращая взгляд на циферблат часов.
- Я говорю не о Мак-Грегори! - с досадой воскликнул бородач, чуть было не расплескав от возмущения «Смирновскую». Но Господь не дал свершиться такому святотатству. - Я говорю о своем корреспонденте здесь - на Прерии, - стал втолковывать он Киму, снова придвигая поближе к собеседнику его чарку. - Поймите, что нашелся, наконец, бескорыстный энтузиаст, который своими руками и за свой счет начал осуществлять то, о чем мы все только болтали - «необходимо, необходимо…» А человек взял, да и осуществил то, что было необходимо - начал опыты по интродукции Пуссинерии на планете, существующей в области аномального пространства… Но ведь этот чудак, верно, и слыхом не слыхивал об апокрифе Лоуренса… И совершенно не представляет, чем рискует…
- Да уж если вы помянули о Тартаре, то, думаю, он действительно рискует… - Ким вернул чарку на место и решительно поднялся из-за столика. - Не знаю, как сам Тартар и его посланцы, а уж люди Комплекса до вашего чудака и энтузиаста доберутся - в этом можно не сомневаться… Мне, однако, пора. Дела. Так что я не могу себе позволить э-э… излишне расслабиться. Рад буду с вами и с тем вашим чудаком познакомиться… Возможно, и я познакомлю вас с интересным собеседником, доктор…
Уж в том, что бородач имеет академическое звание, Ким не сомневался и рассчитывал, что в ответ на четко прозвучавшее в конце его слов многоточие тот уточнит, допустим, «Петров». Но уточнения не последовало. Бородач, задумавшись о чем-то своем, не придал интонации его слов никакого значения. Он тоже поднялся и мрачно созерцал поверхность древнего напитка, плещущегося в его стопке.
- Напрасно я не предупредил его о своем визите по подпространственной связи… - сокрушенно сказал он, скорее всего - самому себе. - Рассчитывал связаться с человеком здесь, на месте… И вот затянул - со всей этой бюрократической канителью… А теперь - вот уже полдня не могу дозвониться до него…
Он сурово глянул на пристегнутый к поясу дорогой универсальный блок связи, словно тот был в чем-то виноват. Ким отметил про себя, что такие игрушки - с казенными регистрационными номерами - носят только высокопоставленные чиновники Федерации.
- Придется в ночь тащится к человеку на дом, не предупредив его заранее… - тяжело вздохнул бородач и с мрачным «не смею задерживать» пожал Киму руку.
Глава 2
ВТЕМНУЮ
Гость нагнулся к самому уху своего Пса и довольно долго что-то доверительно сообщал ему, потом выпрямился и с широкой улыбкой протянул поводок приспевшему, наконец, на место действия Леону. Ободряюще похлопал того по спине и полез в салон кара.
Братов в душе помолился, чтобы псина не перегрызла горло его помощнику прежде, чем тот довезет ее до гостиницы в вызванном по радиотелефону автофургоне.
- Я сказал Харру, что этот человек - друг, - пояснил Тор Николаю, пытаясь поудобнее устроиться на сидении - колени почти уперлись ему в подбородок, да и футляр с длиннющим мечом не увеличивал комфорта в салоне кара спецдоставки.
«Верста Коломенская, - подумал Братов, искоса поглядывая на Гостя и стараясь не терять из виду и дорогу. - По «личному делу» ему - под сорок, а на лицо глянуть, так мальчишка-мальчишкой… Впрочем, иногда наоборот - на старика, высушенного степной жарой, смахивает. Когда задумается. Но это - у нас здесь степь, а там, на Чуре - радиоактивная пустыня на тысячи и тысячи миль…»
Головой Тор крутил так, словно ему за это деньги платили. Свои впечатления, он тут же выплескивал на спутников, причем, порой забывал, что Харра нет в салоне и переходил на утробное порыкивание, а порой взлаивал, отчего Тони чуть было не провалил все дело, забыв свернуть, где полагалось по плану. Пришлось делать круг, что встревожило Братова.
- Большую Технологическую опять затопило, - пояснил, как можно беззаботнее, Тони, стараясь выдерживать доверительный тон - мол не стоит Гостю портить настроение неподходящим зрелищем. - Поедем по Программистов…
Братов, однако, насторожился и вынул из внутреннего кармана блок связи, видимо, собираясь доложить «наверх» об изменении маршрута. У Тони озноб пошел по коже. Он волновался бы меньше, если бы прикинул, что тяготит «сопровождающее лицо» не столько подозрения в его - водилы - адрес, а размышления, огорчать ли начальство такой вот, в сущности, мелочью - непременно заработаешь замечание - или избежать этого удовольствия и оставить дежурного по министерству в покое, рискуя быть пропесоченным на вечернем «разборе полетов», если отклонение от маршрута не пройдет незамеченным.
Впрочем, времени на размышления ни ему, ни Тони уже не оставалось - потому, что из-за плавного поворота аллеи Программистов уже показались декорации основного места действия: разбитый в столкновении с перегородившим дорогу контейнеровозом-автоматом кар, неудобно, наспех уложенный на какое-то подобие импровизированных носилок пострадавший и кровь - много крови - прямо под колесами…
Над раненым склонился то ли прохожий, то ли попутчик - взъерошенный бородатый и невероятно носатый дед. Узрев приближающийся кар, он неловко вскочил и, ковыляя - видно и ему здорово досталось при аварии - поспешил навстречу, нелепо размахивая руками. На одежде его тоже была кровь. И на лице…
- Там!… - первым выкрикнул обладавший, видимо, самой быстрой реакцией Толле. - Там - ч-человек раненый… Ос-становите…
Он с легким сипом, сквозь зубы, как ребенок при виде крови, втянул в себя воздух. Этот детский звук как-то тронул сердце Братова и он, вопреки строжайшей инструкции, промолчал, оставляя решение на совести шофера. К тому же, все равно скорость приходилось сбросить, чтобы самим не влететь в аварию. Блок связи он положил на сидение, правую руку положил на рукоять бластера, а левой попрочнее взялся за скобу под потолком.
- Оставайтесь на месте! - строгим голосом наказал он Тору, видя, что водитель аккуратно паркует кар у правой обочины, и первым выскочил навстречу бородатому чудаку. Когда они поровнялись, бородач повел себя совсем несообразно почтенной внешности, - с размаху влепил Николаю в физиономию струю слезоточивого газа из скрытого в перчатке баллончика и, перейдя на резвую рысь, без малейших признаков былой хромоты, с размаху влетел в услужливо открытую перед ним иудой-водилой дверь кара спецдоставки. Кар рванул с места, доказав, что скорость в шестьдесят миль в час может достичь и гораздо раньше указанных в техпаспорте шести секунд, и скрылся за поворотом, оставив ослепленного, заливающегося слезами и отчаянно перхающего Братова посреди дороги, наедине с дурацким контейнеровозом, вдрызг разбитым «Мустангом» и залитым кровью телом.
У Братова хватило ума не палить вслед похитителям из бластера - в белый свет, как в копеечку. В его теперешнем положении бластер - оружие грозное, но не шумное - был, в общем-то, бесполезен и мог только наделать лишних бед. Гораздо нужнее был бы кран с пресной водой, чтобы смыть с лица и одежды проклятую дрянь. К несчастью, с водой на Прерии всегда была легкая напряженка, и, чтобы привести себя в форму, Николаю потребовлось довольно много времени.
