Что же до Ириды, то ей ничего рассказывать не понадобилось. Она обо все догадалась мгновенно, ибо Аглая вновь получила положенную серию оплеух. Вылечить царевича взялась Афина. Благодаря ей, долго валяться в постели не пришлось. Сломанные кости срослись довольно быстро. А вот для Аглаи наступили тяжелые деньки. Родители следили за ее каждым шагом, а мать не отпускала ни на секунду глаз. Даже отец рассердился на негодницу и велел ей дать клятву не разбрасываться больше попусту своей энергией. Хитрая девочка тут же решила извлечь выгоду из всего случившегося. Перед тем, как дать клятву, потребовала разрешить ей сделать свой выбор также, как было разрешено Эоле.
— Кто же думал, что выбор падет на храм Гекаты! — воскликнул Аби, прокручивая в голове годы жизни в Солнечной долине.
И вдруг засмеялся. И все потому, что на память пришли все ухищрения, которые Аглая устраивала, желая развалить предстоящий брак сестры. Аглая с самого начала оказалась не в восторге от предстоящего союза своей сестры и простого смертного. Она принялась всех уверять — ничего хорошего дочь титана и нимфы в мире смертных не ждет. Родители отмахивались?твои бредни слушать надоело! Тогда девочка сделала попытку склонить на свою сторону Геру.
Именно Аглая подговорила волоокую расстроить предстоящую свадьбу. Супруга Зевса с готовностью согласилась помогать, обещала оказывать всяческое содействие, но потом как-то резко отошла от дел, ссылаясь на распоряжение Мойр, которым никто из богов не перечил.
Подобное предательство жутко рассердило Аглаю. Она обиженно зашмыгала носом и пригрозила, что всякий раз будет докладывать Зевсу, где Гера прячется, скрываясь от его гнева. Последняя, в свою очередь, обещала ябедничать родителям обо всех ее проделках и интригах. Благо, что там всегда имелось о чем поведать. Грозная небожительница и худенькая девчонка стояли напротив друг друга, сжав кулачки, и собирались устроить грандиозный скандал. И лишь опасение, что о нем узнают на Олимпе, заставило обеих замолчать и разойтись.
Сообразив, что помощи со стороны олимпийцев не дождаться, Аглая решила бороться в одиночку.
— Посмотри, — гудела Аглая, оставшись наедине с Эолой, — разве ты не видишь, как похотливо бегают черные глазки твоего избранника? Как он истекает слюной, едва увидит хорошее личико? Он и меня завалил бы, да приличие мешает!
— Ага, — радовалась Эола, — значит, приличие у него все-таки есть! Запомни, смотреть — это еще не значит хотеть!
— Ты просто обезумела от любви! — продолжала гнуть свое будущая ведьма, — посмотри на Геру! Неужели ты хочешь себе такую же семейную жизнь, какая у нее? Да и зачем тебе этот брак? У нас с тобой совсем другое предназначение!
— Предназначение женщины, — парировала Эола, — рожать детей от любимого человека. Надеюсь, что с этим ты не станешь спорить?
Доведенная до исступления, Аглая бежала жаловаться родителям на противную сестру, но на полпути ее взор падал на Аби, которого она считала виновником всех бед. Довольно быстро юноша научился предугадывать ее поступки и понимать, чего можно ожидать. Особенно, если она находится в дурном настроении. В такой момент, самым лучшим было делать вид, что ее не замечаешь…
Именно это позволяло долгое время оставаться в стороне и не оказываться в эпицентре какого-нибудь невероятного события, до которых будущая ведьма была великая мастерица. Отъезд девочки состоялся через неделю после свадьбы.
Ее вышли провожать все обитатели дворца. Аглая была настолько счастлива, покидая отчий дом, что ни о чем больше думать не хотела.
Дочка титана крепко сидела в седле норовистой вороной лошади и горделиво посматривала по сторонам. Аби немного опасался, что на прощание она устроит какой-нибудь неожиданный подарок, но этого не случилось. Все закончилось благополучно. Аглая в сопровождении охраны, которую ей, как со страхом говорили слуги, прислала сама Геката, исчезла так стремительно, что даже следов копыт на дороге не осталось.
Казалось, теперь можно было жить в Солнечной долине и ничего не опасаться, но Аби так не думал. Дела государства звали молодого правителя. Мать-регентша постоянно звала сына, требуя как можно скорее занять престол. Как она говорила, ей хочется покоя…
Едва слышное покашливание проводницы, о которой Аби почти забыл, вернуло в настоящий день. Царь устало прикрыл глаза.
Глава 33
Аби явственно увидел себя в молодости и рядом свою возлюбленную. Вот-вот там за поворотом, за той высокой скалой откроется родная Писидия. Молодой царь счастливо смеется, еще миг и они дома!
Ему вдруг безумно захотелось поцеловать свою возлюбленную, и он потянулся с объятиями, но тщетно. Юная женщина легко выскользнула из его рук. Он вновь повторяет попытку, и снова неудача. Молодой супруг уже не скрывает своего раздражения. Негодование готово выплеснуться наружу. В той, прошлой жизни этого не было. И в этот момент что-то больно укололо его в грудь.
Аби вздрогнул. Любимая исчезла, оставив после себя вкус полыни на губах. На пустынной дороге он остался совершенно один. Возвращение в реальность случилось настолько быстро, что не успел сообразить что произошло на самом деле. Напомнило о себе измученное сердце, укололся грудью о незамеченный сук или это проделки Аглаи, которая никак не может смириться с его существованием.
Вдруг проводница резко остановилась и неожиданно поинтересовалась:
— Ты ничего не хочешь спросить?
От неожиданности царь вздрогнул. Он настолько привык к ее молчанию, что посчитал спутницу немой. Ведь всю дорогу в ответ на все его обращения нервно поддергивала плечами. А тут сама заговорила.
Естественно, вопросов на языке вертелось много но он отрицательно качнул головой. В данном случае лучше промолчать. Дочь гуля пожала плечами и резво двинулась вперед. Аби посмотрел ей вслед с нескрываемым раздражением. Как хотелось швырнуть ей в спину что-нибудь тяжелое! Вот этот булыжник, к примеру! Руки сами потянулись к камню, и он с трудом остановил себя. В конце концов, Хорала не виновата в свалившихся на его голову напастях!
Внезапно Аби обратил внимание на аппетитные формы своей спутницы. Плотная ткань туго обтянула ее круглый зад, и мужчина с трудом удерживался от непристойного желания крепко хлопнуть ладонью по этим зазывно двигающимся ягодицам.
— Блудница, — возмущенно подумалось ему, — этот внешний вид пристал потаскушке в приморском кабаке, нежели строгой жрице богини Гекаты. Полное отсутствие морали! И они еще что-то смеют говорить о наших чувствах!
Очевидно, последние слова он не сдержался и произнес вслух, ибо Хорала тут же визгливо закричала:
— Чего? Это ты смеешь рассуждать о морали? Какие это у тебя и тебе подобных могут быть чувства?
— Не смей так говорить, — искренне возмутился Аби, — мы умеем любить, радоваться, смеяться, страдать. Твои боги и ты вместе с ними изгнали Афродиту и лишь потому, что она осмелилась любить!
