— Куда? — заволновалась Ольга, оглядывая себя. Она вообще излишне суетилась и нервничала. Страх еще не оставил ее.
Андрей молча вынул из кармана куртки пачку российских рублей.
— Неси пока в руке. Найдешь ларек, купишь дешевую сумку или пластиковый пакет. Потом сядешь на семерку и доедешь до Дома Строителей. Это твоя остановка. Иди.
Ольга торопливо допила кофе и только тогда догадалась взять из стаканчика салфетку.
— Я пошла, — сказала она, вытерев губы, потом беря в руки пакет и поднимаясь.
— Подожди.
Андрей выглянул из кабинки. Рядом никого не было.
— Я хочу сказать: если тебя…ну…милиция может следить за домом. Если тебя поймают и спросят про меня…
— Что тогда? — затаив дыхание, спросила Ольга.
— Скажи все как есть. Письмо они все равно отдадут матери. Только не говори, где я сейчас, скажи, что не запомнила.
— Скажу.
Ольга замолчала, наклонив голову. В конце концов, Андрей ничем ее не обидел — если не считать того, что взял в заложники.
— Верь мне, ладно.
— Иди.
— Я все сделаю, как ты сказал.
— Возвращайся скорее.
— Да, я быстро. Я все сделаю.
Она быстро, действительно быстро, вышла из кабинки и почти побежала по каменным плиткам, которыми была вымощена вся площадка. Официанты, сидевшие за крайним столиком, удивленно вскинулись, и девушка-кореянка бросилась к кабинке. Андрей по-прежнему сидел спиной ко входу, уже застегнутый на все пуговицы, и, склонившись над столом, тянул кофе.
— Что-то еще хотите? — спросила девушка, потому что он не оборачивался.
— Пива, — сказал Андрей, продолжая глядеть в чашку.
Ольга купила в ларьке пакет с нарисованной на нем рекламой косметики и положила в него сверток. Она никогда не ценила деньги особенно высоко, может потому что у нее их никогда не было, поэтому сердце ее билось ровно, и боялась она только одного: разозлить Андрея.
Подойдя к остановке, она огляделась и тут подумала, что не знает в какую сторону ей садиться: в эту или противоположную. Тогда она решила спросить. На остановке стоял мужчина средних лет в рубашке и шортах, и курил сигарету без фильтра, то и дело сплевывая себе под ноги.
— Извините пожалуйста, скажите, — начала Ольга, сделав к нему один шаг. — Как я могу доехать до Дома Строителей.
Говорить она старалась вежливо, считая, что так говорят все в России.
— До Дворца что ли? — смачно сплюнул под ноги мужчина, а Ольге показалось, что — ей в лицо. — Садитесь на семерку и катитесь…
— Спасибо, — сдавленно выговорила Ольга.
— Не за что. Из республик что ли вылетела?
— Д…да.
— Вот твой динозавр, садись.
Подъехал автобус, на которым была написана цифра «7». Ольга подошла к ближайшей от нее передней двери и стала ждать, когда все выйдут.
— Чего встала, — хриплым голосом закричала на нее толстая женщина с повязкой на рукаве. — Иди назад. Деревня матушка.
Женщина была кондуктором, и Ольга послушно бросилась к запертой еще задней двери. Вот она открылась, и Ольга поднялась на ступеньки. Садилась она одна, и автобус сразу тронулся. Это был знакомый, почти родной «ЛАЗ». Многие сидения пустовали, и Ольга, пройдя вперед, села к окну. Изредка она отрывала взгляд от стекла и рассматривала пассажиров. Такие же, как и в Фергане и все-таки не такие. Одеты мужчины были в основном в футболках и шортах, а у нее дома носили брюки и рубашки. В шортах или бермудах были и большинство женщин, даже те, кому за сорок. Улицы же казались не чище, дома не новее ее родного города. Но все равно тут все было чужим. Воздух, небо, облака и солнце — все чужое. Какая там родная земля, родина предков — шкуру бы спасти, да невредимой остаться. Кто она? Где она? Найти мужа — и это сейчас казалось невероятным. Самой бы не потеряться без денег, без документов.
И ни разу Ольга не подумала взять этот сверток, лежавший в ее пакете, и предательством купить себе уверенность в завтрашнем дне. Она была очень несовременной, эта 22 летняя женщина.
Женщина-кондуктор подошла к Ольге, задумавшейся у окна, и тронула ее за плечо.
— Алло, деревня, деньги давай.
Ольга достала из кармана смятую бумажку и протянула ей, боясь, что этого мало, но кондуктор, сунув эту бумажку в карман, стала копаться в сумке через плечо, звеня мелочью.
— Куда едешь? — спросила она.
— В Дом Строителей.
— Через две остановке, не проспи, — и она протянула ей горсть монет.
Ольга подставила руку, и из мясистой ладони кондукторши посыпалась мелочь прямо в узкую маленькую ладонь.
Кондукторша хмыкнула и покачала головой, а Ольга, сжав кулак, пересыпала мелочь в карман. Довольная тем, что деньги не пересчитали, кондуктор сказала, уже отходя:
— Я тебе позвоню, не бойся.
Ольга не обратила внимания на ее слова, снова задумавшись. Тоска по дому, по матери и ребенку, тоска по мужу сжала ее грудь.
Дорога казалась долгой. Кондуктор забыла про нее. И тогда Ольга подумала про Андрея. Это получись не намеренно, и она вздрогнула, как только представила его. Беглый солдат по складу своего характера был завоеватель, агрессор, а она — спокойный, мирный человек. Конечно же, Андрей ей не нравился — она всегда боялась таких. Ольга и раньше встречала подобных ему. Эти люди бывали неуживчивыми, скандалили с окружающими, доставляли неприятности сотрудникам, соседям, родным, милиции. Даже мелочи в нем были ей не приятны. Ее просто коробило от его привычки постоянно тереть лицо, от его подвижности, худобы. А тон! Эта вечная насмешка в голосе, словно весь мир забавляет его.
Углубившись в мысли, Ольга и не заметила, как автобус подъехал к нужной остановке, и обязательно бы пропустила, если бы кондуктор снова не толкнула ее в плечо.
— Алло, приехали. Дворец, твой выход.
— Спасибо.
Ольга вскочила и пошла к выходу следом за кондуктором. Та встала в дверях, а Ольга спрыгнула на асфальт.
— До свидания.
— Пока, деревня, рады обслужить.
Ольга отошла немного от остановки и достала из кармана бумажку с адресом. Мимо проходили люди, и она остановила молодого парня, сошедшего с этого же автобуса. В руке тот держал синий пластиковый пакет и рулон ватмана и казался вполне добродушным.
— Извините пожалуйста, скажите, как мне найти этот дом?
Парень ниже наклонился над тетрадным листком.
— А. Это вот за этим углом. Три дома направо.
— Спасибо.
— Ага.
Парень ушел, а Ольга огляделась. Дальше за остановкой высилось здание Дома Культуры, потом перекресток и дома, такие же крупнопанельные, как и в Фергане. Только магазины между ними были оживленнее — народу в них было больше. Не похоже было, что они терпели финансовый крах.
