— А если тебе сдаться, это не поможет?
— По-моему, мы твоего мужа ищем.
— Да я сама его найду.
— Пошли. Ты вон просто по улице одна пройти не можешь. А сдаваться, это значит обеспечить себе билет на пожизненное. Говорят, это даже хуже вышки.
— За убийство?
— Да дело не в этом. У меня в сумке автомат и куча зеленых. У нас деньги стоят дороже жизни.
— Что же тогда будем делать?
— Выйдем за город и лесом дойдем до Москвы.
— А далеко?
— В обкружку километров 17 набежит, а по магистрали — 10. Только там тоже менты патрулируют. Ну, идем. А то начнет светать, и мы не сможем выйти из города.
— А одним в лесу не опасно?
— Черт его знает. Давай там посмотрим, ладно?
— Пошли. А потом куда?
— Ты же сказала, к мужу.
— Знаешь, у меня его адрес остался в записной книжке, в сумке. Я не помню.
— Ну, если в сумке, значит, там уже менты побывали.
— Есть еще Женин адрес, он у меня на конверте, в кармане. У Вити я все равно только почтовое отделение знала. Он мне в основном смс-ки присылал.
Измученная, истерзанная Ольга, не чувствуя от усталости ног, поднималась по лестнице крупнопанельного дома. Андрей, такой же собранный, без единого усилия, шел за ней. На нем, по-прежнему была его кепка и черные очки. Куртку он выбросил в лесу, оставшись в одной клетчатой рубашке, и сумка все так же свешивалась с его плеча.
Остановившись у нужной квартиры, Ольга позвонила.
— Хоть бы Женя была дома, — бормотала она.
Андрей привалился к косяку и терпеливо ждал.
— Кто там? — спросил из-за двери тонкий женский голос.
— Я. Ольга Дягина. Открой.
За металлической дверью смолкли. Защелкали замки, и она распахнулась. На пороге стояла худенькая, невысокого роста девушка с волосами темно-каштанового цвета, накрученными на разноцветные бигуди, но при полном макияже.
— Блин! Ольга! С ума попрыгали.
— Здравствуй, Женя.
— Ну, Оленька, ты даешь! Я же тебя ждала в начале недели. Вчера уже твоя мать звонила. Ты давай, проходи, где твои вещи?
— Подожди, Женька. Я не одна.
— Да? А с кем? — девушка выглянула за дверь. — Ого. Входите.
Она попятилась, пропуская Ольгу, и легонько дотронулась до ее щеки губами.
— Я тебя испачкала губнушкой, это с вазелином, лечебная, пачкает ужасно. Разувайтесь, проходите. Привет. Не стесняйся.
Андрей улыбнулся одними губами и тоже переступил порог.
— Запри дверь, ладно, — тонко и на высокой ноте крикнула из кухни Женя, и Андрей с облегчением исполнил это. — Я чайник поставлю. Вы что пить будете? А? — она выглянула из кухни.
Живя в Москве, девушка еще больше похудела. Она очень следила за собой, часто посещала солярий, тело ее покрывал ровный слой загара, но лицо осталось все таким же улыбчивым, задорным.
Ольга бессильно сидела на диване.
— Воду, — тихо сказала она.
— Да что с тобой, Оля? Ты заболела? Что случилось?
— Я потеряла документы.
— Как? Все? Вот, блин! — Женя в детстве, живя в Узбекистане, сильно материлась, при этом используя такие выражения просто, чтобы заполнить паузу в разговоре. В Москве же, работая с клиентами, бессознательно заменила нецензурщину похожими словами — паразитами, которые использовала так же для сцепки фраз.
— Да. И сумку, и деньги. Все.
— А он?
— Кто?
— Ну, этот. С тобой.
— Он — родственник.
— Витин что ли? Он похож на него. Со спины… — Женя оценивающе посмотрела на парня, сидевшего в кресле, и сказала: — Слушай, блин, родственник, может быть, все же ты снимешь очки. Здесь вроде бы солнца нет.
Ольга покраснела, думая, что она обо всем догадалась, а Женя продолжала.
— Здесь тебе не Фергана, когда кишлак всякий нацепит типа модные аксесуары и в них спать ложится.
Андрей молча снял очки, бросил на журнальный стол кепку, а рядом — положил их.
— Вот так лучше, — Женя критически осмотрела парня. — А он правда похож на Витю. Брат что ли?
— Троюродный, — коротко ответил Андрей.
— Ну, я готовлю обед? А вы пока искупайтесь. Кто первый пойдет? — Женя выжидающе посмотрела на обоих.
— Иди ты, — сказала Ольга Андрею.
Тот так же молча поднялся.
— Вот тебе полотенце, — сказала Женя, доставая из-под дивана чемодан и открывая его. — А ты вытрешься моим.
Андрей взял полотенце и пошел к ванной.
— Постой, а белье у тебя есть? Раз вещи украли…то…
— Нет, — за Андрея ответила Ольга.
— Тогда постой, — Женя подошла к тумбочке и достала оттуда трусы и майку и протянула парню. — Они не новые, но стиранные. Я сама стирала в «Тайде», так что не брезгуй.
— Пойдет, — едва разжав губы, бросил Андрей, взял вещи и пошел в ванную.
— Кто он? — Женька к этому времени успела включить в розетку электрический чайник и плюхнулась рядом с Ольгой.
— Андрей? Человек.
— Он бритый. Он сидел? Только не говори мне, что эта стрижка под обезьянку — последний писк моды. Я же парикмахер-стилист. И что у него в сумке, если там даже белья нет. Она тяжелая.
— Ты трогала?
— А как, по-твоему.
— Господи, Женька. Я уже сама не знаю, что и как.
— Влипла что ли? — Женя медленно поднялась, одним глазом взглянув на щелкнувший чайник. — Ты? Тихоня и примерная девочка? Вот блин, это прикол. Я выпадаю в осадок. Кто же он. Мафия? Наркотики?
— Дезертир.
Женя и Ольга разом обернулись. Андрей, весь мокрый, стоял в одних трусах на пороге и вытирался полотенцем.
— Дезертир? Ты? Какой?
— Из армии.
— Сколько тебе лет?
— 20. Почти.
— Всего-то? И что же?
— Меня ловят. Я прячусь.
— Интересная жизнь. А зачем тебя ловят. Я никак не въеду.
— Я сбежал из армии.
— И все? Во дают. У нас рэкетиры два дамских салона сожгли, а они дезертира ищут. Ну и прикол. А в сумке у тебя что? Автоматы или гранаты? Я могу помочь с клиентом. За сколько продашь? Ну и комиссионные мне, конечно.
— Спасибо, не надо.
— Что не надо.
— Покупателя.
— Значит там и вправду оружие?
