— Я пока картошку пожарю, — Ольга отпустила его и отступила.
— Ага.
Андрей снова набросил на себя джинсовую куртку и вышел, на ходу вдевая руки в рукава.
Первый раз Ольга увидела его таким растерянным и первый раз почувствовала его слабость.
А Андрей, быстро спустившись с крыльца, пошел по привычной дороге, нервно закуривая на ходу. Сейчас он острее всего понимал, что занимает чужое место. Витей ему не стать никогда. И что хуже всего, это понимала и Ольга.
На следующее утро, пораньше, Андрей приехал в Москву на автобусе и, подойдя к запертым воротам автосервиса, терпеливо стал ждать, пока на подъездной дорожке не остановился старенький синий «Форд». Из машины вышел одетый в серый костюм пожилой, невысокий и плотный мужчина с седеющими волосами ежиком.
— А, ты, уже явился, — мужчина достал из кармана ключи, одной рукой протирая глаза с набухшими веками. — На вот, отпирай и загони машину под навес. Потом помоешь ее, пока Митрич не приехал. Как звать-то тебя, забыл?
— А… Витя.
— Заика, что ли? Да все равно, лишь бы руки, типа, работали, на остальное плевать.
Андрей старался все делать быстро и хорошо. Он отпер ворота, пропустил вперед директора, потом, дождавшись, когда он поднимется на крыльцо крохотного домика, загнал его машину под навес и вышел, направляясь к крану.
Он уже домывал машину, когда в ворота вошел Митрич, мастер, отекший, курносый и вечно пахнувший перегаром мужчина, которому едва перевалило за пятьдесят, но выглядевший стариком, неопрятным и вонючим. Автослесарь он был — золотые руки, а большего директор и не требовал. В фирме работали еще двое его помощников: молодые парни, старающиеся во всем подражать своему мастеру, и еще один, лет под 30, коротко стриженный блондин, крепкий и спортивный, всегда в деловом костюме, занимающий непонятную должность при директоре. Иногда приходила женщина — бухгалтер, и все, больше никого Андрей не видел. Он с самого начала с жаром взялся за работу, и получив от Митрича задание разобрать «Рено 9» с разбитым кузовом, принялся за работу. Машина попала в аварию и сильно пострадала. Восстановление ее должно было обойтись хозяину в круглую сумму. И пока Митрич с помощниками курили и обсуждали преимущества и недостатки кузовов: седан — потчебек и седан — хэтчебек и независимой подвески на колесах, Андрей работал один, уже раскрутил покореженные колеса и залез под машину, когда на тротуаре перед широко открытыми воротами остановилась чешская «Шкода».
Собиравшиеся попить чаю Митрич и его помощники скисли и поморщились при виде нового клиента. Они работали с огоньком, когда рядом стояли либо сам директор, либо парень в костюме, в другое же время они либо курили, либо болтали о чем придется, и даже выпивали, спрятавшись между машинами. Теперь все трое стояли и обреченно ждали. Из «Шкоды» вышли двое крупных парней спортивного вида, в кожаных летних куртках с металлическими нашлепками. Встав в воротах, они неторопливо осматривались.
— Что надо-то? — не выдержал мастер.
— Где начальство, мужики? — спросил один из приехавших, похожий на боксера, с травмированным носом и злым взглядом прищуренных серых глаз. В расстёгнутом вороте его куртки поблескивала толстая золотая цепь.
— Да вон, в кабинете. Машина, что ли прихворнула?
— Ты сам сейчас загнешься.
Тут из домика, на двери которого висела табличка: «ДИРЕКТОР», вышли оба: директор и его помощник. Они сошли с невысокого крыльца и направились к парням. А те, не говоря больше ни слова, достали из-под объемных курток пистолеты — автоматы и наставили на подходивших.
— Ну-ка, грабли повыше, — сказал, растягивая слова, тот, что был крупнее. Он сжал зубы, напряг желваки и уставился на стоявших перед ним мужчин неподвижным взглядом темно-карих глаз.
Директор, и его помощник подняли руки. Взгляды их затравленно заметались.
— Ну вы, пацаны, — начал было парень в костюме.
— Мы — пацаны, а вы — лохи. Вола мне не впарить. Слушай сюда. Ставлю тебя на карман. Разовые — 50 штук и в месяц по 20.
— Но у меня есть крыша, — проговорил директор, сильно нервничая.
— Это мне до фени. Ты на моей территории, все по понятиям. Гони бабки или забей стрелку.
— Сейчас… я…
— Тогда включаю счетчик.
Тем временем Андрей вылез из-под машины. Он замер сзади обоих парней, глядя то на их затянутые в кожу широкие спины, то на застывших директора и его помощника и на стоявших в стороне с бледными лицами автослесарей. Парни в коже переминались, говоря, и двадцатизарядные пистолеты — автоматы делали их слова очень весомыми. И Андрей задохнулся от ярости, слушая их. Не помня себя, он поднял правой рукой монтировку, шагнул вперед и с силой опустил ее на бритый затылок ближайшего парня. Тут же, левой рукой, Андрей схватил его правую руку, поворачивая вбок и нажимая поверх его указательного пальца на спусковой крючок. Раздались выстрелы. Его напарник подпрыгнул, весь дернулся и рухнул, отброшенный вбок и назад, ударился о бетонные плиты, слегка перевернулся и застыл, подтягивая под себя ногу и тут же вытягивая ее. Перехватывая руку первого парня, заваливающегося вбок, Андрей вырвал пистолет — автомат и, оборачиваясь, посмотрел на машину. «Шкода» была пуста.
И тут только Андрей опомнился, отступил и растерянно посмотрел на стоявших перед ним директора фирмы, потом на его помощника и опустил голову.
— На кого косяк сбросили… — начал парень в костюме, делая шаг вперед и ногой трогая оба тела, сначала мертвое, потом бессознательное. — Предъяву клеить собрались… Ну… Мать иху… я… — и он посмотрел на Андрея голубыми, все еще мутными от пережитого страха глазами. — А ты, пацан, ничего, правильный. На крытке чалился?
— Что?
— Сидел на крытой?
— А. Нет, — Андрей от усилия держать свои слова под контролем и от растерянности говорил отрывисто, смешивался, путался и сбивался, тяжело дыша.
— Дай шпалер.
— Что?
— Волын дай.
— А, — Андрей протянул оружие, вспомнил, что не протер, задержал руку, но все равно отдал пистолет — автомат парню в костюме.
Тот взял его в руку, осмотрел, и, обернувшись к ближайшему из лежавших парней, сделал контрольный выстрел.
Андрей отступил снова. Ему показалось, что кровь и мозги, разлетевшиеся по сторонам, попали ему на щеку. Он протер тыльной стороной ладони лицо, потом присел на капот машины и, взяв ветошь, стал вытирать руки.
Молодой человек в костюме подошел к нему, а Андрей даже не поднял голову, смотря на черные модные туфли и черные, чуть собранные внизу брюки.
— Все, звиздец. Ловко ты их завалил, пацан. А так вроде и не скажешь. Кто же ты по жизни?
— Я… — Андрей смешался и почувствовал, как новая волна ярости от собственной раздвоенности захлестывает его. — Я… из Узбекистана.
