В Польше актриса читала свои монологи по-польски, в ГДР – по-немецки, в Чехословакии – по-чешски, в Великобритании – по-английски. «Конечно, нелегко пробиться к сердцам через преграды языка, – говорила она. – Кто может научить меня, как разговаривают английские дети? Приходится немало времени проводить в детских парках, у нарядных витрин магазинов – повсюду, где толпятся дети, прислушиваясь к их речи, к чужим для меня интонациям».
Иногда на подготовку номера Рина Васильевна тратила больше года, и авторы сетовали на нее. Но актриса не могла себе позволить выйти на сцену с сырым материалом, если не все акценты расставлены и не все интонации отработаны. «Иногда бывает слишком трудно устами ребенка решать сложнейший моральный вопрос», – оправдывалась она.
К ней приходили тысячи писем, с ней хотели дружить и те, кто воспринимал ее как обыкновенную девочку (телевидение появилось много позднее, и многие знали лишь ее голос), и те, кто знал, что это уважаемая, немолодая актриса.
Как-то на улице малолетний хулиган сорвал с нее шапку, но тут же узнал любимую актрису. «Ринка!» – крикнул он и аккуратно водрузил шапку назад.
* * *
Человек прозрачный, кристальной честности, она жила только искусством – своим и своих коллег, – абсолютно вне интриг. Постоянно была раздираема всякими идеями. Ей всего было мало: мало сценария, мало впечатлений, мало поездок. Она никогда ни от чего не отказывалась, давала массу благотворительных концертов: в больницах, поликлиниках, школах, пионерских лагерях, выступала перед солдатами, академиками, спортсменами, учителями, встречалась с больными, слепыми, инвалидами, выручала знакомых и друзей знакомых – если нужно было присутствие всеми любимой звезды. А знали ее все возрасты и все социальные слои. Рина Васильевна иногда даже боялась выйти на улицу или спуститься в метро – неизменно на нее налетали прохожие, говорили слова восхищения и лезли целоваться. Актриса ценила любовь зрителей, но ужасно терялась в подобных ситуациях, и, выходя из дома, обязательно брала с собой газету – чтобы прятать в ней лицо.
Однажды родные провожали Рину Васильевну в Тамбов и у вагона лишний раз напомнили: «Ехать недолго, всего шесть часов». Актриса воскликнула: «Боже, какое счастье! Целых шесть часов ко мне никто не будет приставать!..»
В юности Рина была ребенком нервным, остро и даже болезненно воспринимающим все негативное. С возрастом она стала воспитывать в себе самообладание, стойкость, дисциплину и сама создала себе новый характер. Она буквально «вылепила» себя и как человека, и как личность, и как актрису. Может быть, поэтому она видела насквозь окружающих, даже когда практически потеряла зрение. Видимо, Рина Васильевна обладала какими-то сенсорными качествами, позволяющими ей ориентироваться в море людей. Отмечая достоинства и недостатки других, она не забывала подчеркивать и свои слабости. «Я нерешительна, труслива, не люблю сильных ощущений, бурных морей, катастроф и пожаров», – записала она в своем дневнике.
Но как бы строго Рина Зеленая себя ни судила, она не раз демонстрировала подлинные мужество и терпеливость. Изнуряющие поездки, физические нагрузки, изматывающая борьба с болезнями…
В каждой статье о Рине Васильевне упоминалась ее поездка на Северный полюс. Но просто упомянуть этот факт недостаточно, надо прочувствовать, что это такое: многочасовые перелеты и переезды, температура ниже 40 градусов, обжигающие ледяные ветра, порой отсутствие элементарных удобств – все же 1955 год! За месяц командировки маленькая группка актеров преодолела маршрут: Москва – Череповец – Архангельск – Нарьян-Мар – Усть-Кара – Мыс Каменный – Игарка – Дудинка – остров Диксон – Хатанга – Тикси – Кресты Колымские – мыс Шмидта – бухта Провидения – Анадырь – бухта Угольная. Да еще с заездом на дрейфующую станцию «Северный полюс – 4». Рина Зеленая согласилась на эту поездку через две минуты после начала разговора.
* * *
Несмотря на постоянную занятость в концертах и гастролях, Зеленая каждый день ждала звонка с киностудий. Она не представляла своей жизни без кино и соглашалась на любой, самый пустячный эпизод. Большей частью их ей и предлагали. Но Рина Васильевна была великой характерной актрисой, эксцентрической, гротесковой, остросатирической, способной двумя-тремя штрихами создать удивительный по насыщенности образ, безжалостно обнажить тупость и ханжество или высмеять плохо замаскированную пошлость. Поэтому ее эпизоды порой затмевали образы главных героев и оставались в памяти прочнее и дольше, чем сам фильм.
Она любила маленькие роли, в работе над ними давала волю своей фантазии. Над большими текстами – наоборот – мучилась. Говорила, что написаны они суконным языком, и переделать их не представляется возможным. То ли дело – эпизод!
Впервые Рина Зеленая снялась в 1931 году в первой советской звуковой картине «Путевка в жизнь», где исполняла блатные куплеты в шайке бандита Жигана. Потом из-за брака на пленке остался лишь последний куплет, остальные пришлось вырезать. Следующее ее появление на экране стало более заметным, но случайным. Рина Зеленая и Агния Барто написали сценарий чуть ли не первого фильма для детей – «Подкидыш». По ходу съемок выяснилось, что необходим еще один персонаж – домработница. Рина Васильевна буквально на съемочной площадке написала несколько сцен с участием несуразной тараторки Ариши и сыграла эту роль сама.
Потом Зеленая уговорила Григория Александрова отдать ей мужскую роль гримера в комедии «Весна», и актриса переписала ее на женскую. Она часто переписывала совершенно безликие, проходные роли, а то и просто импровизировала перед камерой, оживляя, вкладывая душу, характер в очередную секретаршу, поэтессу, тетку в автобусе, гувернантку, певичку, просто старушку, и роли эти становились маленькими шедеврами, персонажи оказывались крайне интересными, а реплики мгновенно разлетались в народе. Достаточно вспомнить одну только Аришу с ее историей о том, как старушка зашла воды попросить, а потом хватились – «пианины нет»!
А сколько было таких фразочек, сочиненных актрисой буквально перед кинокамерой!
«Морозова, вам почему-то телеграмма из Москвы!» («Светлый путь»); «Такие губы сейчас не носят!» («Весна»); «У меня под кроватью лежит неразорвавшаяся бомба. Нет-нет, она мне совсем не мешает. Я только хотела узнать, можно ли ее мыть мылом?» («Встреча на Эльбе»); «Иванова, почему вы разговариваете? Вы же не член художественного совета!» («Девушка без адреса»); «С места не сойду, пока не умру! А умру я не скоро!» («Иностранка»)
Однажды к Рине Васильевне пришла модельерша снять мерки для нового костюма, и старая актриса ошарашила ее откровенным вопросом: «Ну, где же мы будем помещать талию?» Это высказывание ушло не только в народ, но и перекочевало на экран в целый ряд кинокомедий.
Колоссальное удовольствие Рина Зеленая испытывала от работы в мультипликации, где чаще ей приходилось озвучивать юных героев. Нередко анимационный образ напрямую зависит от того, каким будет его голос, какие краски, какую душу вдохнет в уже нарисованного персонажа актер. Рина Васильевна никогда не ограничивалась готовым текстом. «Как все шаблонно!» – возмущалась она и аккуратно переписывала роль со своими пометками и исправлениями в школьную тетрадку. Не потому ли до сих пор так популярны Вовка из Тридевятого царства, Лягушонок, который ищет папу, Щенок, пытавшийся понять, кто же сказал «мяу», и цирковое чудо Лошарик?
