Книга Бомарше, страница 36. Автор книги Рене де Кастр

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бомарше»

Cтраница 36
Глава 17
ТЯЖБА С ГРАФОМ ДЕ ЛАБЛАШЕМ (1770–1772)

В жизни, такой пестрой и бурной, какую вел Бомарше, все события, словно медали, имели две стороны: да, 1770 год был для Пьера Огюстена сплошной чередой несчастий, но правда и то, что он стал для него преддверием новой эры: пережив ночь тяжких испытаний и обретя друга, на которого он всегда мог опереться, Бомарше уже видел на горизонте восходящее солнце своей мировой славы.

Этот друг вошел в его жизнь примерно тогда же, когда он потерял свою жену.

Г-жа Жано де Мирон, самая младшая из сестер Бомарше, была приглашена в один литературный салон послушать произведения начинающего автора. Звали писателя Поль Филипп Гюден де ла Бренельри. Он родился в Париже 6 июня 1738 года, как и Бомарше, в семье часовщика, но отец его был родом из водуазской деревни Селини, что близ Нийона. Будучи протестантом, Гюден поддерживал связи со своими собратьями по вере, проживавшими в Женеве и ее окрестностях. Оказавшись в тех краях, он навестил Вольтера в его пристанище «Наслаждения», а позже и в фернейском замке. Вольтер, ознакомившись с первым литературным опытом молодого человека, нашел его весьма слабым и дружески посоветовал Гюдену заняться чем-нибудь другим. Тот не внял совету фернейского старца. Имея четыре тысячи ливров ренты, обеспечивавшей ему некоторую финансовую независимость, Гюден де ла Бренельри в 1760 году принес в «Комеди Франсез» трагедию «Клитемнестра, или Смерть Агамемнона», которая, несмотря на благоприятный отзыв мадемуазель Клерон, так и не была поставлена на сцене. Гюден не пал духом, а написал вторую пьесу под названием «Лотарь и Вальрад, или Запретное королевство» и опубликовал ее в Женеве. Пьеса была замечена. В 1768 году ее поставили в Берлине, а в Риме по приказу Святой инквизиции она была торжественно предана огню как крамольная. Из всех произведений Гюдена это было единственное, которое наделало хоть какой-то шум, другие же просто остались без всякого внимания, среди них: «Великий Гуго», «Кориолан», «Ликург и Солон». Написанная им «История Франции» в тридцати пяти томах осталась неопубликованной, и до сего времени никто так и не прочел «Нравоучений о приличных манерах, составленных братом Полем, монахом с берегов Сены» или «Эссе о развитии науки и искусства в период царствования Людовика XV». И все же до потомков дошли две стихотворные строчки из двух разных поэм Гюдена дела Бренельри. Первая: «Настоящий король лишь тот, кто остался в памяти бедняка» — из его оды, посвященной Генриху IV и увидевшей свет в 1779 году. Вторая — из его пьесы, которая в 1781 году была представлена на суд Французской академии и не получила ее одобрения; эта строка была начертана на триумфальной арке, воздвигнутой в 1790 году в честь празднования Дня федерации: «Только король свободного народа может быть поистине могущественным».

И если эти две цитаты известны всему миру, то автор их несправедливо забыт, хотя на его счету есть и другие заслуги перед потомками, в их числе увидевшее свет в 1809 году первое издание полного собрания сочинений Бомарше, в качестве введения к которому он написал «Историю Бомарше» — произведение это так и не напечатали полностью, но до сих пор оно остается самым ценным источником информации о жизни нашего героя.

В 1770 году тогда еще начинающий писатель Гюден де ла Бренельри работал над эпопеей о завоевании Италии Карлом VIII, назывался этот опус «Неаплиадой» и был подражанием Вольтеру. Иногда Гюдена просили почитать отрывки из его эпопеи во второразрядных литературных салонах, именно таким образом зимой 1770 года он и познакомился с г-жой Жано де Мирон. Та вначале сомневалась, стоит ли ей идти на эти чтения, но, послушав писателя, не могла не выразить ему своего восхищения. Она заговорила с Гюденом о своем брате. Обнаружив, что хотя ее собеседник по достоинству оценил «Евгению», но имел предубеждение против ее создателя, она решила представить своего нового знакомого Бомарше и пригласила Гюдена на обед, который давала по случаю выступления в ее салоне аббата Делиля. Вечер прошел очень мило, но Бомарше задержали дела, и прийти он на него не смог. Их знакомство отложилось, но ненадолго. Спустя всего несколько дней в доме у г-жи де Мирон Гюден читал Бомарше свои стихи, снискал его похвалу и получил приглашение к нему на ужин. Это событие стало прелюдией к их нерушимой дружбе, продлившейся до самой смерти Пьера Огюстена, а после нее превратившейся в культ его памяти.

Будучи посредственным писателем. Гюден был столь преданным другом, что неизвестно, смог бы Бомарше без его поддержки найти в себе достаточно сил и хладнокровия, чтобы выстоять в несчастьях, которые уже стучались в его двери. Публика была так поражена столь долгой и тесной дружбой, что в своих гаданиях на сей счет дошла до предположения, что Гюден был литературным негром Бомарше и что благодаря именно его неоценимому вкладу в создание мемуаров и театральных пьес их автор снискал славу. Это утверждение не соответствует действительности. При изучении сохранившихся рукописей Гюдена стало совершенно очевидным, что его стилю далеко до виртуозного стиля Бомарше. Но то, что Гюден обсуждал со своим другом его произведения, внимательно читал их, давал советы и критиковал, более чем вероятно. Он вошел в жизнь Бомарше в один из ее критических моментов, когда Пьер Огюстен, не прекращая борьбы с графом де Лаблашем, работал над первым вариантом «Севильского цирюльника», задуманного как опера. Судебная тяжба и литературный процесс шли параллельно, поэтому мы, для ясности, о каждом из них расскажем по отдельности.

Итак, после смерти Пари-Дюверне Бомарше понял, что произвести окончательные расчеты по долгам последнего, закрепленные соглашением от 1 апреля 1770 года, будет трудно. Выждав надлежащее время, он направил Лаблашу письмо с напоминанием о том, что за Пари-Дюверне остался долг в сумме 15 тысяч ливров, и просил уплатить ее. Такой подход к делу представляется нам вполне разумным и соответствующим обстоятельствам, но, видимо, с Лаблашем вести себя нужно было по-другому.

Александр Фалькоз граф де Лаблаш, бригадный генерал и супруг мадемуазель де Руасси — внучатой племянницы Пари-Дюверне, имел множество причин, чтобы ненавидеть Бомарше, и всю глубину своего чувства к нему выразил в словах: «Я ненавижу этого человека так же сильно, как любовник любит свою возлюбленную».

Эта ненависть удивляла многих современников наших героев. Лагарп вообще рассматривал ее как одну из причуд судьбы Бомарше, которыми изобиловал его жизненный путь, но, на наш взгляд, все было гораздо проще. В течение десяти лет Бомарше на пару с Пари-Дюверне занимался различными махинациями, и все говорит о том, что оба компаньона были заинтересованы в сохранении их операций в тайне, подтверждением тому служит исчезновение из архивов обоих всех финансовых документов.

При всей своей значительности состояние, оставшееся после смерти Пари-Дюверне (а это почти два миллиона ливров), не соответствовало тому образу жизни, который вел финансист на протяжении долгих лет. Возможно, правда, что из-за его чрезмерной щедрости и строительства Военной школы состояние значительно уменьшилось. Поддержание своей доброй репутации представлялось Пари-Дюверне делом более важным, нежели сохранение наследства для дальних родственников. Но поскольку ходили слухи о его огромном богатстве, Лаблаш a priori был убежден, что его надули и что Бомарше был одним из участников махинаций с наследством его дядюшки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация