«Гордый Родриго» попал в самое пекло, его экипаж мужественно сражался и потерял своего капитана г-на де Мон-то. С борта флагмана «Лангедок», вставшего на рейде в отбитом у англичан порту Сент-Джорджес на Гренаде, адмирал д’Эстен отправил Бомарше следующее письмо:
«Сударь, у меня есть лишь минута, чтобы сообщить вам о том, что „Гордый Родриго“ хорошо справился со своей боевой задачей и содействовал успеху королевского флота. Надеюсь, вы меня великодушно простите, что я использовал его в бою, и спешу вас заверить, что ваши интересы от этого не пострадают, можете в этом не сомневаться. Храбрый г-н де Монто, к несчастью, был убит. Я безотлагательно отправлю министру все необходимые бумаги и надеюсь, что вы поможете мне добиться тех наград, которые ваш флот так доблестно заслужил».
Сочтя это достаточной гарантией для защиты своих интересов, Бомарше, получивший послание д’Эстена через Сартина в сентябре 1779 года, писал ему в порыве патриотизма: «Я горжусь этим письмом, как истый француз; оно порадовало меня, как человека, страстно любящего свою родину и не щадящего своих сил в борьбе с этой спесивой Англией».
Первого помощника капитана «Гордого Родриго», родного брата де Монто, наградили Крестом Святого Людовика, а одного офицера, храбро сражавшегося в бою, взяли в королевский военно-морской флот и присвоили ему звание капитан-лейтенанта; этим офицером был будущий адмирал Гантом, тот самый, который двадцать лет спустя будет переправлять на своем корабле Бонапарта в Египет.
Как и «Женитьба Фигаро», которую Бомарше сочинял в тот момент, эта морская история также закончилась песенкой, написанной и озаглавленной так: «Бал, который адмирал д’Эстен дал в честь адмирала Байрона после взятия Гренады»:
Байрон так лихо танцевал, (2 раза)
Что ему пришлось убираться восвояси совсем без сил, (2 раза)
У него увеличилась селезенка
И треснула лопатка,
Когда загрохотали пушки.
Не стоит больше так танцевать, Байрон… и т. д.
Бомарше никогда не упускал случая показать себя и, воодушевленный успехом своих куплетов, отправился во дворец; делая вид, что беседует с Франклином, он встал на пути следования Людовика XVI; удостоившись кивка Его величества, он прямо тут же на месте сочинил очередную песенку на мелодию арии Робина Гуда:
Всегда, всегда судьба ко мне щедра.
Когда вы танцуете.
Исполняются мои желания.
Вы платите мне
Очень высокое жалованье,
А бал д’Эстена,
Который длится всю ночь,
Не дает покоя Англии.
Никогда, никогда не будет того, что Франция
Отдаст пальму первенства
Гордому англичанину,
Несмотря на ту ловкость,
С которой он научился отбивать ритм.
Но кому же он обязан своими успехами?
Ведь мой принц настолько изощрен в этом искусстве,
Чтобы не быть хорошим учителем танцев.
После этой своеобразной подготовки Бомарше 11 сентября 1779 года написал королю, что «он не требует компенсации за участие „Гордого Родриго“ в военной кампании, поскольку уже вознагражден тем, что его корабль заслужил похвалы адмирала, сражаясь вместе с его победоносной эскадрой». Далее Бомарше поведал о своих финансовых трудностях и попросил заем в размере 400 тысяч ливров, который вскоре и получил.
Когда в декабре 1779 года граф д’Эстен возвратился во Францию, Бомарше решил нанести ему визит в Пасси, где тот остановился. Адмирал не принял гостя, отделавшись шутливым письмом:
«Некий вице-адмирал заслужил порицание за то, что взял на себя слишком много, поскольку, воспользовавшись услугами личного флота г-на де Бомарше и даже злоупотребив этим, позволил себе не принять этого суверена. Видано ли такое? Но это случилось не по моей вине. Чрезмерные почести, коими накануне нежданные гости осыпали морского волка, стали причиной того, что он приказал запереть двери своего дома, не предусмотрев, что ему могут нанести визит, который доставил бы ему столько удовольствия.
Г-н д’Эстен просит г-на де Бомарше принять его извинения и сожаления, которые тем более велики, что ему нужно уехать на несколько дней в Версаль, где ему придется хромать по тамошним лестницам и делать реверансы. Хирурги уверяют его, что после этого ему понадобится не меньше трех недель, чтобы прийти в себя. Если все обойдется, он готов будет встретиться с г-ном де Бомарше в Париже; если это не получится, он пришлет ему приглашение к себе, поскольку очень хочет с ним увидеться.
Париж, 26 декабря 1779 года».
На самом деле адмирал д’Эстен вовсе не спешил встретиться с «этим сувереном». Он предпочел, чтобы вначале правительство урегулировало вопрос о погашении выписанных им торговому дому «Родриго Горталес» векселей на сумму 90 тысяч ливров, предназначенных на ремонт «Гордого Родриго», так как сам он не желал обсуждать финансовые проблемы с человеком, чей талант полемиста внушал ему опасения. Не сомневаясь в причине всех этих проволочек, Бомарше сразу же отправил адмиралу остроумный ответ, в котором, в частности, говорилось следующее:
«Достойнейший и глубокоуважаемый адмирал, вы могли подвергнуться атаке, но никак не могли заслужить порицания, поскольку воспользовались принадлежащим мне, как суверенному владельцу, флотом для того, чтобы послужить другому суверену, столь же могущественному, сколь справедливому, и будем надеяться, что он воздаст по заслугам нам обоим: вам — осыпав вас почестями, а мне — возместив мои потери.
Я готов выразить вам свое почтение сразу, как только вы сможете принять меня, вашего „суверенного“ слугу, который и до ваших великих подвигов всегда с уважением относился к вам и сотни раз сражался посредством своего языка с целой армией мошенников, оскорблявших вас в то время, когда вы со шпагой в руках так храбро воевали с врагом нашего отечества… Я беру на себя смелость послать вам, чтобы немного повеселить, мой последний опус политического характера, который далеко не всем понравился».
К сему Бомарше приложил свой «Ответ на оправдательную записку английского королевского двора», который он незадолго до того написал по совету французского двора и в котором позволил себе ряд столь явных бестактностей, что цензура была вынуждена потребовать их устранения. Это произведение в очередной раз продемонстрировало, что Бомарше, находясь во власти вдохновения, не мог вовремя остановиться, чтобы не наговорить лишнего.
Между тем у арматора Бомарше было много забот: часть его кораблей погибла, «Гордый Родриго» на какое-то время был превращен в плавучий госпиталь, а когда вновь отправился в рейс, попал в Чесапикском заливе в бурю, которая сильно потрепала его.
После ремонта, 14 июня 1780 года, «Гордый Родриго» вышел из Йорктауна, эскортируя караван из тридцати четырех торговых судов. Во время похода караван встретился с английским кораблем «Мальборо», вооруженным шестнадцатью пушками; «Гордый Родриго» выпустил по противнику сто пятьдесят ядер и заставил его сдаться. Та же судьба постигла еще один английский корабль — «Нелли»; оба плененных судна были отконвоированы в порт Бордо, куда караван прибыл 30 августа 1780 года. Из-за этой морской победы у Бомарше возникли новые проблемы с судебными органами: Совет по делам военнопленных признал действия арматора незаконными, так что дорого обошлась ему эта игра в «суверена», как назвал его адмирал д’Эстен.
