Оставшиеся танки капитан Гусев поставил в засаду по левую сторону шоссе. Обстановка складывалась неблагоприятная. Все попытки связаться с ушедшими экипажами оказались тщетными.
Ночь выдалась темная, дождливая. Тьму прорезало только зарево пожарищ под Орлом, да изредка в разрывах облаков светила луна. И вдруг со стороны шоссе, идущего на Болохов, послышался лязг гусениц и шум моторов. Неужели это возвращаются разведчики? Осторожный Гусев все же дал команду: «Приготовиться к бою!». Экипажи замерли в напряженном ожидании. Танки были совсем близко. Свои или чужие? Вынырнувшая в этот момент из-за туч луна осветила местность, и Гусев с товарищами увидел десять быстро приближающихся машин. По силуэтам нетрудно было определить, что это танки противника.
– Огонь! – скомандовал Гусев, и на шоссе взметнулись взрывы. Над двумя танками сразу же заплясало пламя Немцы заметались по шоссе, а экипажи Гусева но прекращали огня, все время меняя позиции. Вспыхнули еще два танка, озаряя все вокруг багровым заревом. Остальные машины противника, отстреливаясь, скрылись во тьме.
И все же я был не удовлетворен действиями капитана Гусева. Практически он не смог добыть столь необходимые нам сведения о противнике. Я приказал комбату вернуться к селу Ивановское, где основными силами намерен был занять рубеж обороны.
Значительно успешнее действовал старший лейтенант Александр Бурда. Но прежде чем говорить о его разведке, хотелось бы несколько слов сказать об этом танкисте, ставшем потом одним из самых прославленных в бригаде.
Александр Федорович Бурда родился в семье донецкого шахтера. Рано потеряв отца (он погиб в гражданскую войну), Александр пошел в пастухи, затем выучился на электротехника и стал работать на шахте. Любовь к знаниям, к технике заставила его учиться. Он освоил профессии машиниста, слесаря-инструментальщика, потом механика. Не удивительно, что, будучи призванным в армию, он попал в танковую часть. За два года прошел путь от механика-водителя до командира учебного радиовзвода. Война застала его в Станиславе уже в должности командира линейной роты. В нашу бригаду А. Бурда пришел обстрелянным, получив первое боевое крещение в Винницкой области, где он, прикрывая отход 15-й танковой дивизии, разгромил немецкое танковое подразделение. К тому времени, когда он был зачислен к нам, на его боевом счету уже числилось восемь уничтоженных танков и четыре колесные машины противника. Спокойный, дружелюбный, с открытым широкоскулым лицом, Александр Бурда стал любимцем бригады.
Утром 4 октября, получив мой приказ, Бурда проявил себя опытным и находчивым командиром. Он продвигался к Орлу с исключительной осторожностью, выслав вперед хорошо проинструктированный разведдозор во главе с лейтенантом Ивченко. Благодаря этому его группе удалось незаметно для противника подойти к юго-восточной окраине Орла и замаскировать танки в зарослях орешника.
Неожиданно в орешнике объявился парнишка лет одиннадцати в драном ватнике и лихо надвинутой шапке.
– Что тебе здесь надо? – спросил его Бурда.
– Я предупредить вас пришел, дяденька, – быстро заговорил мальчонка. – Там у немцев две пушки. – И мальчик указал в сторону сарая, видневшегося у дороги в город.
Мальчика звали Гришей. Отец его ушел на фронт, а мать погибла во время бомбежки. Гриша искал своих: он хотел отомстить фашистам.
Бурда накормил парнишку и отправил его в тыл. Высланная вперед пешая разведгруппа во главе с заместителем политрука Евгением Багурским подтвердила сведения неожиданного помощника. Более того, она установила, что единственная дорога в город с юго-востока в районе завода № 9 и товарной станции охраняется дивизионом противотанковых орудий, тщательно замаскированных в сараях и стогах сена. Разведка Багурского установила также, что главные силы противника расположились вдоль шоссе, идущего на Мценск.
Бурда вполне резонно решил, что в этих условиях прорываться в город бессмысленно: напоровшись на засаду, можно потерять и людей, и машины. Теперь самое главное – не обнаружить себя. Бурда принял строжайшие меры маскировки и установил тщательное наблюдение за шоссе.
Ночь прошла спокойно, а серым, дождливым утром из Орла по направлению к Мценску выползла колонна немецких войск. Впереди грохотали бронетранспортеры с прицепленными противотанковыми орудиями. За ними ползли танки и опять бронетранспортеры с пехотой. Колонну замыкали три тяжелых танка. По подсчетам Бурды, по дороге двигалось до полка моторизованной пехоты.
Старший лейтенант выждал, когда колонна поравняется с засадой, и только тогда дал команду открыть огонь. Сначала разведчики били по танкам и бронетранспортерам. Сразу же вспыхнуло несколько машин. Другие, пытаясь повернуть назад, подставляли борта и сейчас же получали снаряд. Полетели в воздух колеса и обрывки гусениц.
Гитлеровцев охватила паника.
А в это время из засады выскочил взвод лейтенанта А. М. Кукаркина с десантом и принялся давить и расстреливать метавшихся вдоль дороги гитлеровцев. Заместитель политрука Багурский, стоя на танке Кукаркина, расстреливал бегущих фашистов сначала из винтовки, а потом из пистолета. Взгляд его упал на толстого офицера, который, шумно дыша, пытался удрать от танка. Багурский соскочил с брони и, прицелившись, выстрелил в фашиста. Тот упал. Обыскав труп, политрук обнаружил в кармане офицера важные документы, которые впоследствии очень пригодились нам. В них назывались номера частей, сосредоточенных в Орле.
Почти вся вражеская колонна была разгромлена. Правда, часть гитлеровцев попыталась скрыться в лощине. Но там они наткнулись на стоявший в засаде танк Петра Молчанова. И здесь враг понес тяжелые потери.
Как обычно в подобных случаях, гитлеровцы запросили помощи у своих летчиков. Но когда в воздухе появились девять «Юнкерсов», Бурда уже увел свою группу с места боя в лесочек неподалеку от села Кофаново. Сбросив свой груз на кустарники, в которых полчаса назад стояли танки Бурды, самолеты направились в сторону Орла. Но, благополучно уйдя от немецких пилотов, разведчики чуть было не стали жертвой своих. Перейдя в район Кофаново, группа по-прежнему оставалась в тылу противника. Неудивительно, что пилоты шестерки наших штурмовиков приняли танки Бурды за гитлеровские. Разостланное на траве полотнище, означавшее «мы свои», охладило пыл летчиков. Они приветливо помахали крыльями и ушли.
Проведя день в лесу, группа ночью по проселочным дорогам совершила марш и присоединилась к нам в районе села Первый Воин. Из беседы с Александром Бурдой и его комиссаром Александром Степановичем Загудаевым выяснилось, что их молчание, доставившее нам столько волнений, объяснялось очень просто. С самого начала рейда у них из строя вышла рация.
Результаты разведки Бурды подняли настроение всего личного состава бригады. Боевой счет группы был внушительным: 10 средних и легких танков, 2 тягача с противотанковыми орудиями, 5 автомашин с пехотой, 2 ручных пулемета и до 90 гитлеровцев.
Учеба в лагере не прошла даром. Она приносила свои плоды.
Но особую ценность представляли пленные, а также трофейные документы. Они помогли установить, что перед нами находится 24-й моторизованный корпус Гудериана в составе двух танковых и одной моторизованной дивизий. Пленные показали также, что с запада, из района Болохова, стремясь выйти нам в тыл, движется еще одна танковая дивизия. Вся эта лавина бронированных машин, артиллерии и мотопехоты имела целью развить успех вдоль шоссе Орел – Мценск – Тула и выйти к Москве с южного направления.
