– Или ты на все готова, лишь бы столичному угодить? Надеешься, что он тебя в Старовер с собой заберет?
Я с искренним сожалением отложила ложку. Не наелась. И перевела взгляд на Рогнеду.
– Сдается мне, Рогнеда, – спокойно сказала я, – здесь только один человек так истово стремится в столицу, что ему от перенапряжения призраки мерещатся.
В трапезной раздались глухие смешки. Ревностное желание «первой красавицы Риверстейна» попасть в Старовер не было секретом. А история с причудившейся утопленницей и сейчас не сходила с языков. Не спорю, говорить так было жестоко, тем более я знала, что не одной Рогнеде «причудился» мертвяк, но она первая начала этот разговор!
Девушка покраснела, потом краска схлынула с ее лица, оставляя красные некрасивые пятна. Похоже, она вообще не ожидала, что тихоня Ветряна способна дать ей отпор, и надеялась на привычную и скорую расправу.
– Мерзавка! – с ненавистью выкрикнула она. – Ты… размалевалась! Как девка! Порочишь своим видом наших наставников и сам Орден! Ты недостойна звания просветителя!
Ого замахнулась! Или это Аристарх с утра так ее вдохновил?
Я осторожно отодвинула тарелку и поднялась. Выразительно осмотрела ее подкрашенные суриммой губы, игривые локоны и цветастую вышивку.
– Мне очень жаль, Неда, – медленно сказала я, умышленно подчеркивая ее детское прозвище. – Но из нас двоих … размалевалась только ты. Похоже, тебе снова мерещится.
И налив на холстину воды из кружки, я спокойно потерла лицо и перевернула ее, чтобы было видно. Естественно, никакой краски там не оказалось.
Рогнеда шумно выдохнула, пораженно меня разглядывая. Послушницы столпились полукругом за ее спиной, их взгляды начали действовать мне на нервы.
– Да что вы так уставились? – не выдержала я. Полада протиснулась ко мне и потерла мне щеки.
– Эй, ты с ума сошла? – возмутилась я.
– Так нет краски-то? – жалобно сказала она и кинула обвиняющий взгляд на Рогнеду: – Нет! А ты всем уши прожужжала, что Ветряна решила столичного соблазнить и для этого выкрала у тебя мазила для лица! Врунья!
Я шокированно обернулась.
– Ты?! Назвала меня воровкой?!! Да я тебя…
Рогнеда взвизгнула, подхватила свои юбки и вознамерилась убегать. Послушницы возмущенно загомонили.
– Кстати, а откуда у тебя мазила?
Убегать Рогнеда передумала и картинно упала в обморок. Потому что мазила послушницам категорически запрещены, как и зеркала. Я слегка растерянно покосилась на упавшее тело – все-таки бить лежачего не в моих правилах. Собственно, я вообще раньше никого не била, разве что в детстве, и то с зачина Ксени. Да и не била, а скорее отбивалась, били обычно нас…
Верный Рогнеде кружок послушниц заохал вокруг павшего лидера, остальные довольно бесцеремонно уставились на меня.
– Да с чего она это вообще взяла! Зачем брать ее мазила? Мне-то они зачем? – возмутилась я.
– Теперь, похоже, и правда незачем, – с придыханием сказала Полада и, видя мои непонимающие глаза, протянула мне блестящую оловянную ложку. Я взяла ее с замиранием сердца.
Нет, в выгнутой ее поверхности не отразилось что-то сногсшибательное вроде леди Селении, там, в мутном отражении все еще была я, но… другая. Словно в мое сизо-бледное лицо влили краски и жизнь, и оттого кожа стала сияющей, губы яркими, под глазами исчезли лиловые круги, а сами глаза засверкали сапфирами.
Зная меня, а краше бледного умертвия я никогда не выглядела, действительно можно было подумать, что я что-то сделала с лицом. Однако ни одни мазила, хоть деревенские, продающиеся на ярмарках россыпью, хоть столичные, в красивых серебряных коробочках, не были способны дать такой удивительный результат.
К этому же выводу пришли и жадно рассматривающие меня послушницы. И затеребили, задергали, требуя ответить, как я это сделала. Особо неверящие активно терли мне щеки тряпицами, пытаясь найти следы чудодейственных снадобий. Не находили.
Рассказать, что демон в Черных Землях влил в меня целительную Силу, от которой я так похорошела, я решительно не могла и оттого мычала что-то недоуменное и невнятное.
Мои потуги, к счастью, прервала мистрис Божена, объявившаяся в трапезной и приказавшая всем послушницам собраться в холле для торжественной встречи куратора.
Прибытие столичного незнакомца вновь потрясло собравшихся, и меня оставили в покое.
* * *
В холл я просочилась последней и скромно затерялась за спинами, собираясь поразмыслить. Приезд куратора меня не слишком взволновал. Никаких честолюбивых планов, как Рогнеда, я не питала, после распределения вполне готова была удовлетвориться ролью младшего просветителя в каком-нибудь затрапезном городишке, куда меня отправят. Единственное мое пожелание – это распределиться вместе с Ксеней, но даже если бы этого не произошло, а вернее если бы Гарпия этого не допустила, весьма вероятно подгадив нам напоследок, мы с подругой договорились после года обязательной практики встретиться в Загребе и там уже самостоятельно определить место дальнейшего служения Ордену.
Это если к выпуску я все еще буду здесь, а не в Черных Землях кормить собою жертвенный алтарь чернокнижников. Или утробу собратьев того змеемонстра, которого разделал демон. Или самого демона…
Меня повело от нахлынувшего животного страха и отчаяния. Что же делать? Я даже не знала, как относиться ко всему произошедшему, не то что выход искать! Я не сошла с ума, это доказывает мое изменившееся лицо и тело, с которого исчезли все шрамы, да и слишком все было реально, чтобы посчитать это плодом моего воображения.
Единственная отрада – Зов прекратился. Правда, теперь я не знала, что хуже: Зов или все… это!
Задумавшись, я пропустила момент прибытия столичного куратора. Хлопнула входная дверь, со двора эхом донеслось лошадиное ржание и бормотание привратника, по необходимости становившегося конюхом, и по каменному полу уверенно прошагал мужчина.
Послушницы в едином порыве издали слаженный «О-о-о-ох».
Я осторожно высунулась из-за чьей-то спины, но обзор закрывали юбки и игривые банты передников. Я рассмотрела только высокие черные сапоги и штаны из оленьей кожи. По крайней мере без пуза, заключила я. Две весны назад к нам тоже заглядывал с проверкой столичный куратор, пузатый, холеный, с вытаращенными рыбьими глазами. Правда, послушниц он своим вниманием не удостоил, пообщался с наставницами, отобедал и уже утром снова отбыл в столицу. Но даже того «пузана» девочки упоенно обсуждали целый месяц. Этот, думаю, продержится «темой дня» не меньше.
Послушницы зашушукались, спокойный мужской голос обменивался приветствиями с настоятельницами, что-то заблеял Аристарх. Я снова впала в задумчивое оцепенение. Как же мне не хватает Ксени! Хотелось все ей рассказать, поделиться, вместе мы наверняка что-нибудь придумаем! Но подруга слаба, беспокоить ее Данина категорически запретила, а на меня травница поглядывала как-то боязливо, так что появляться в ее каморке лишний раз я робела.
