– Если это их как-то развлечёт, то пускай жгут. Перед этим могут попробовать утопить, неплохо бы им об этом намекнуть, а то без предварительного утопления церемония торжественной расправы с ведьмой, будет неполной.
При этих словах девочки инквизиторы потупились и даже покраснели, будто чего-то устыдившись. Светлая эльфийка уже не улыбалась, а смеялась. Гиналла, вспомнив свой утренний испуг, когда думала, что Листик утонула, а потом слова светлой эльфийки о камине и заявление девочки, что она в маленький костёр не полезет, немного успокоилась. А вот остальные смотрели на Листика с недоумением – как она может так спокойно говорить о собственном сожжении!
– Листик, вы должны немедленно бежать! – произнесла Азалла, Бориэль поддержал жену:
– Да! Немедленно! Мои воины вас прикроют и не допустят погони!
– Ага, убегать не буду, зачем вас подставлять? А эти жрецы… Если им так хочется, пускай жгут, – с каким-то спокойствием кивнула Листик, видно смирившись со своей незавидной участью, и зачем-то сняла тунику. Подойдя к большому камину, шагнула в пламя, пылающее в его топке, не маленькое до сих пор пламя стало ещё больше, заполнив собою всё внутреннее пространство камина. Общий «ах» был реакцией на действие обезумевшей от страха девочки. А как ещё можно расценить то, что она сама решила себя сжечь, не дожидаясь, пока это сделают местные жрецы. К удивлению эльфов, улыбающиеся инквизиторы подняли свои пивные кружки и чокнулись, словно радуясь избавлению от своей подопечной. Светлая эльфийка тоже не проявила беспокойства, она спокойно отреагировала на страшную гибель своей подруги, продолжив поглощение десерта. Доев, Кираниэль нарушила гнетущую тишину:
– Она там долго сидеть может. Может даже вздремнуть, Листик любит спать в камине. Но не вздумайте там шуровать кочергой – нагреет и расплавит! Выманить её оттуда можно только мороженым. Распорядитесь подать, и чтоб было с вишнёвым сиропом.
Последние слова светлая эльфийка произнесла, обращаясь к главе клана Снежных барсов. Тот ничего не успел ответить, так как голова с волосами, такого же цвета, как пламя, высунувшаяся из камина, произнесла:
– Ага! Обязательно с вишнёвым сиропом! И побольше!
Вновь наступившую тишину снова нарушила Кираниэль, закричавшая застывшим слугам:
– Ну что же вы? Несите мороженое, а то Листик там уснёт и оттуда её вытащить невозможно будет, придётся ваших жрецов сюда приглашать. Пусть у этого камина молятся!
Изумление было настолько сильным, что немногие обратили внимание на изменившуюся кожу девочки, она превратилась из обычной гладкой в мелкую чешую. Когда же мороженое принесли и Листик выбралась из камина, её кожа снова стала гладкой и мягкой. Азалла, украдкой тронувшая Листика и погладившая её по руке, в этом убедилась, как и в том, что кожа девочки, только что побывавшей в огне не горячая, а обычная, даже прохладная. Листика, умостившуюся с ней рядом, Гиналла, снова робея, тихо спросила:
– Листик, а вы кто? Когда сидели в воде, я подумала, что имеете отношение к русалкам, но в огонь!..
– Ага, некоторые думают, что я огневушка, есть такие огненные существа в том лесу, что люди называют проклятым. Не знаешь? Никогда не видела огневушек? Ну, я тебя как-нибудь познакомлю, – ответила рыжая девочка. Посмотрев на продолжавшую пребывать в недоумении эльфийку-воина, Листик попросила: – И давай на «ты»? Мы ведь об этом уже договаривались!
На следующий день раньше всех проснулась Гиналла. Тихонько спустившись в большую комнату-дворик, эльфийка начала привычную тренировку. Начала она, так как это делала раньше, когда была слепая, для этого закрыла глаза. Тогда ей отец расставлял тыквы на шестах в человеческий рост, которые она рубила, на тыквах были пучки травы, шелестевшие от малейшего движения воздуха. Сейчас на тыквах травы не было, Гиналла просто помнила, куда какую поставила и рубить такие мишени было не интересно. Девушка быстро расправилась с безмолвными врагами и открыла глаза. Оба инквизитора, ночевавшие здесь же около бассейна с водопадом, испуганно прижались к стенке, непонятно было, чего они испугались, ведь эльфийка крутилась и прыгала вокруг тыкв на другом конце дворика. А у бассейна стояла Листик, в отличие от инквизиторов девочка смотрела не испуганно, а с восторгом.
– Эх, я бы тоже с тобой потренировалась, – вздохнула Листик и пожаловалась: – Только нечем. Были у меня два ножика, такие большие, но потекли.
– Как потекли? – удивилась Гиналла, Листик пояснила:
– Расплавились, когда дракон на меня дохнул.
Гиналла не знала, кто такой дракон, но судя по тому, что ножики расплавились, его выдох был более чем горячим. А то что он выдохнул огонь на эту маленькую девочку… А она вот тут стоит и улыбается! Не верить Листику у Гиналлы не было причины, и она, представившая выдох, от которого плавятся ножи, только покачала головой, а потом предложила:
– Давай сходим к кузнецу, и он тебе новые ножи сделает, такие как хочешь, а пока… Я тебе дам один свой меч, идёт?
Листик кивнула и взяла предложенное оружие, девочка и девушка замерли в стойке друг напротив друга. Потом их силуэты смазались, превратившись в расплывчатые вихри. Инквизиторы, раньше только прижимавшиеся к стенке, теперь пытались на неё залезть. Кираниэль, смотревшая из комнаты на втором этаже и чувствовавшая себя в безопасности, высунулась из окна, пытаясь разглядеть движения своих подруг. Кроме инквизиторов и эльфийки за этим поединком наблюдал Борилэн со свитой. Глава клана, обеспокоенный тем, что девушки не появились к завтраку, сам пришёл узнать в чём дело. Теперь он и его приближённые зачарованно смотрели на крутящийся по двору вихрь, сопровождаемый даже не лязгом, а длинным тягучим звуком, совсем не похожим на лязг сталкивающихся мечей.
– Гуртрурэн хороший воин, и он научил девочку всему тому, что сам знает и умеет, и видно, что она хорошая ученица, хоть и слепая была. А её мать была лучшей в клане воительниц, Гиналла унаследовала её скорость и гибкость, да и силу тоже, – тихо произнёс один из эльфов. Хоть он, как другие его сородичи, выглядел молодо, но его лицо и руки были покрыты шрамами, что свидетельствовало о возрасте и большом опыте. Да и то, что он увидел подробности поединка Листика и Гиналлы, говорило, что он не только опытный воин, но и обладает соответствующей быстротой. А девочка и девушка увидели зрителей и остановились, а может, им просто надоело. Листик, отсалютовав мечом Гиналле, вернула оружие хозяйке, а та сказала, обращаясь к Борилэну:
– Листику нужны клинки – большие охотничьи ножи. Надо заказать кузнецу, чтоб сделал.
Глава клана согласно кивнул, а Суритэн (уже видевший, как умеет драться Листик, там, в трактире, Листик не только расправилась с наёмниками, но и отобрала у одного из них понравившиеся ей ножи) предложил:
– Я знаю, какие ножи нравятся Листику, у нас в оружейной как раз такие есть.
Борилэн снова кивнул, и его сын побежал за ножами, а эльф-ветеран, с некоторым презрением глядя на продолжающих прижиматься к стенке инквизиторов, (со страхом смотревших на свою святую), продолжал рассуждать, ни к кому конкретно не обращаясь:
