– Ага, тяжкое это дело быть универсальной святой, – прокомментировала дневные события Кираниэль глядя, как Гиналла укладывает обессилевшую девочку в кровать. Эльфийка-воин её же и принесла, так как Листик так устала, что не могла идти.
– Кир, а ты тоже святая? – спросила Гиналла у Кираниэль, пристраивающейся с рядом уже спящей Листиком. – Ведь вы сегодня вдвоём творили чудеса!
– Это не чудеса, это обычная работа магов жизни. Тяжёлая, но обычная, – ответила светлая эльфийка тёмной. Та возразила:
– У нас тоже есть маги жизни, но они так не могут. Как вы не могут.
– Видишь ли, Гин, ваши маги жизни заточены, если можно так сказать, исцелять раны, а не лечить разные болезни. К тому же я и Листик очень сильные маги жизни, – Кираниэль, отвечая, немного смутилась, получается, она сама себя хвалит. Девушка вздохнула и продолжила: – Так говорят. Ну, мэтр Иртувель так говорит. Он нам читал дополнительный курс, так он говорит, что я и Листик очень сильные, особенно Листик.
– Получается, моё исцеление не чудо? – сделала вывод Гиналла, Кираниэль, зевнув, ответила:
– Как раз твоё исцеление – чудо. Такое может сделать только Листик. Почему? Если точно хочешь знать, спроси завтра Листика, она тебе объяснит, что сделала.
Светлая эльфийка ещё раз зевнула и через мгновенье уже спала, а тёмная ещё долго сидела у окна и смотрела в звёздное небо.
Глава восьмая. Шуточки и тайны
Кираниэль проснулась и потянулась, разбудивший ее, раздающийся из дворика под окном зудящий звук показывал, что Листик и Гиналла уже там вовсю развлекаются. Они теперь вставали намного раньше, чем это делала Листик, пока не было Гиналлы, и к неудовольствию ночевавших там инквизиторов, шли во двор, где и устраивали свою тренировку. Потом Листик принимала ванну, вернее, бассейн, а Гиналла шла умываться в комнату с умывальником. Там под потолком была закреплена лейка, и эльфийка не просто умывалась, а смывала с себя пот и грязь после тренировки. Кираниэль уже давно принимала по утрам этот своеобразный душ, и ей это нравилось. Инквизиторы боялись подходить к бассейну (может, страшились осквернить воду, а может, опасались, что там окажется Листик и они её побеспокоят), поэтому, где и как они умывались, было загадкой. Кираниэль, хихикая, предположила, что воинствующие служители Ирхи, дабы не осквернять себя местной водой, дали обет немытия. А поскольку понюхать их никто не решался, то было непонятно – права ли эльфийка. К тому же воинствующих жрецов перестали приглашать на общие трапезы, видно, эльфов раздражало то, что эти некультурные, плохо воспитанные люди не умеют пользоваться столовыми приборами! Но эльфы показали, что они не звери и морить голодом инквизиторов не собираются. Вот уже седьмой день воинствующим жрецам приносили еду из кухни, но уже после общего принятия пищи. Кираниэль была уверенна, что инквизиторам дают объедки с общего стола. Но даже объедки у эльфов выглядели красиво и были вкусными, Тарпарн и Турнорн съедали всё, ничего не подозревая, тем более что это можно было делать только одной вилкой и ножом.
В экскурсиях по городу инквизиторы уже не сопровождали Листика, так как им намекнули, что это нежелательно – могут возникнуть конфликты с местными жителями, тем более что святую никто не обидит. С подружками ходила только Гиналла, так и не решившая святая Листик или нет. В том, что Листик не святая, девочки постарались убедить эльфийскую деву-воительницу на следующий же день, после посещения храма грозной Люсинэль. Листик объяснила Гиналле, что сделала и почему в этом нет святости. Листик рассказывала:
– На тебя, Гин, как и на Азаллу и Карталлу было наложено проклятие некроманта. Оно вплетается в ауру и снять его очень трудно, практически невозможно. Почему? А потому что, снимая это проклятие, можно разорвать ауру, что приведёт к гибели её носителя. Вот! Именно поэтому некромант такое проклятие снять не может, даже если он его сам наложил. Если говорить проще – чтоб снять такое проклятие, надо его дёрнуть, при этом вырвав кусок ауры, большой кусок, а это смерть! Чтоб этого избежать, нужен маг жизни, что сразу залатает дыру. Очень грамотный и очень сильный маг жизни! Но самый сильный маг жизни не сможет сдёрнуть это проклятие – не знает, за что ухватиться. Вот так и получается – некромант может сдёрнуть, но не сможет исправить то, что при этом произошло. Маг жизни может исправить, но только тогда когда заклятие будет снято, а сам он этого сделать не может.
– Но если некромант и маг жизни возьмутся вместе, получается – они могут вылечить! – сделала вывод Гиналла, теперь стала объяснять Кираниэль:
– Теоретически могут. Но они оба должны быть очень сильными, снять проклятие – не всякому некроманту под силу, так как и залатать повреждённую ауру может не всякий маг жизни. К тому же некромант и маг жизни никогда не работают в паре. Даже в отрядах чистильщиков. Обычно там – некромант, целитель (причём не очень сильный) и маг, обычно стихийник, хотя может быть и боевой. Да и чистильщики специализируются совсем на другом, а не на снятии проклятий и таком лечении. То есть целитель вылечить может обычную болезнь, а не исправить такое повреждение ауры.
– Но Листик?.. – изумлённо подняла бровь Гиналла, Кираниэль продолжила:
– Некромант, очень сильный некромант.
– Ага! – кивнула девочка рыжей головой и, улыбаясь, с гордостью поправила подругу:
– Не просто некромант, а некромансер! Вот! Самый сильный, а значит, и самый страшный некромансер современности. Так говорит мэтр Расторо. Он говорит, что многое из того, чему надо других долго учить, у меня само собой получается! Вот!
– Кира, а ты? – девушка-воин посмотрела на светлую эльфийку своими большими (и от удивления ещё больше увеличившимися) глазами. Кираниэль ответила:
– А я маг жизни, ещё плохо обученный, но, как говорит мэтр Иртувель, равных мне по силе он не знает, разве что Листик может со мной сравниться. Про нас он говорит то же самое, что и преподаватель-некромант о Листике, в смысле, что многое у нас выходит интуитивно.
– Ага! Вот! – рыжая девочка важно подтвердила слова подруги.
– Но она же… – глаза тёмной эльфийки стали ещё больше, светлая пояснила:
– Листик маг жизни! Такой же как и я! Но она ещё и некромансер!
– Ага! Вот! – снова подтвердила Листик, ещё и щёки надула, непонятно кого изображая – ужасного мага жизни или неимоверно доброго некромансера. Но так долго не выдержала и заулыбалась.
Гиналла задумалась, вроде некромантов, тем более могучих некромансеров надо бояться, но глядя на улыбку Листика, как-то не хотелось это делать – рыжая малышка совсем была не похожа на некроманта, тем более страшного некромансера. Сделавшая какие-то свои выводы, тёмная эльфийка спросила:
– А почему наши некроманты не смогли определить, что на Азаллу и Карталлу, да и на меня тоже, наложено некромантское проклятие?
– Чёрное проклятие некроманта опасно не только своими особыми свойствами, а ещё и тем, что на начальной стадии оно напоминает обычную болезнь – чёрную лихорадку. Болезнь опасная, но излечимая, если вовремя начать лечение. Вот лекари сразу берутся именно её лечить, да что лекари! Многие маги-целители тоже так делают – лечат совсем другое, вот и получается, что время упущено. Понятно? – теперь объяснила Листик и, посмотрев на Гиналлу, кивнула, подтверждая её догадку:
