Эльфийка не договорила, но Борилэн ясно представил, что будет потом – ослепших «барсов» убьют. Даже не мечами – перестреляют издали, и будет это очень быстро – слишком много у «медведей» стрелков. Никто ничего толком и понять не успеет! Лорд клана Снежных барсов встретился глазами с лордом Пещерных медведей, и тот торжествующе улыбнулся и провёл пальцем по горлу, показывая, какая участь ждёт самого Борилэна, его сыновей и советников. Лорд «барсов» нахмурил брови, но тут же улыбнулся. Эта босая подружка Листика сказала, что приказала жрецам за ней идти, вряд ли это была обмолвка. Борилэн вспомнил, как жрецы кланялись этой девушке, а потом, повинуясь лишь одному её жесту, послушно пристроились за «барсами»! А сейчас вся жреческая братия важно восседала на почётных местах в центре первых рядов, как раз между «барсами» и «медведями». Борилэн чувствовал, что ведётся какая-то игра, что он в этой игре не последняя фигура, но и не игрок, который двигает эту фигуру. Это очень раздражало лорда «барсов», но глянув на властолюбивых жрецов, обычно не терпящих возражений, а сейчас тихо сидящих и со страхом поглядывающих на эту скромно одетую эльфийку, только вздохнул и стал смотреть начинающийся спектакль.
Сюжет был довольно традиционный, даже несколько избитый: злобные орки похищают прекрасную принцессу – неизвестно зачем? Выкупа за неё они так и не попросили, а зачем орку в хозяйстве такое изнеженное существо, как принцесса? А потом её спасает прекрасный принц, в одиночку победивший полчища врагов (эти полчища изображают семь артистов). Тёмные эльфы смотрели с вежливым интересом, а Кираниэль откровенно скучала: игра актёров её не впечатлила. А действие развивалось своим чередом – орки, похитившие принцессу, пришли за советом к шаману – что же с этой добычей теперь делать? Шаман, закурив трубку, решил спросить у богов – куда пристроить эту ценную (но никому не нужную) добычу. Решил спросить не сам, а поручил это ответственное дело своей помощнице, дальше стало ясно почему: вопрос задавался в танце, если бы станцевал сам шаман, то, скорее всего, боги в гневе испепелили бы его! (Шаман хоть сам не танцевал, но сделал несколько танцевальных па).
Появление маленькой орчанки с большим бубном вызвало у зрителей некоторое оживление, было похоже, что орчанка настоящая! А когда она начала танцевать… В зале (большой палатке) перестали дышать! Говорят, что на танцующее пламя можно смотреть вечность, девочка была похожа, нет, она и была язычком огня, изгибающимся под ритмичную, завораживающую музыку! Из бубна нельзя извлечь такую мелодию, но маленькая орчанка это делала! Но всё когда-нибудь кончается, завершив свой танец, рыжая танцовщица убежала, позванивая ручными и ножными браслетами. Восхищению зрителей не было предела, зал взорвался аплодисментами, когда они стихли, Борилэн (один из немногих знавший, что орчанка – это Листик) произнёс:
– Только ради этого стоило сходить в этот театр! Орчанка! Что бы не говорили – она орчанка! Только орчанка может так танцевать с бубном!
– Нет, не орчанка, – произнёс высокий мужчина, неизвестно как оказавшийся рядом с босой подругой Листика, вернее, рядом с девушкой, занявшей место Листика. Красивой девушкой, с волосами цвета спелой пшеницы. Борилэн хотел было возмутиться таким самоуправством, но эльфийка его опередила, спросив у девушки:
– Милисента, ты за ней?
– Нет, Люси, ещё не время, – ответила девушка и пояснила: – Она ещё не собрала себя, но уже близко. Этот танец… Ты же видишь, это танец Арыамарры. Она многое не помнит, но танец помогает ей собраться, не только танец. Бубен тоже, это же её бубен, и достаёт его она из своего подпространственного кармана. В обычном состоянии она этого сделать ещё не может, но собираясь танцевать… Да ты и сама видишь, как это у неё получается.
Люси понимающе кивнула и озабоченно спросила:
– А что будет, если его увидят орки?
Сидящая рядом с эльфийкой девушка лукаво посмотрела на мужчину, восхищённо глядевшего во время танца на рыжую девочку, и переадресовала ему вопрос:
– А что будет, если этот танец увидят орки?
Повернувшись к девушкам, мужчина пожал плечами. Борилэн увидел, что это орк! Орки очень похожи на эльфов, только более массивные, что ли. И выглядят настоящими атлетами, не все, конечно, но большинство, этот орк не был исключением, скорее, образцом – высокий, отлично сложенный и очень красивый, даже по меркам светлых эльфов. Кираниэль и Гиналла, любовались этим мужчиной, как будто не в силах оторвать глаз. Борилэн отвернулся, повернувшись к жрецам, сидящим с другой стороны. Эти тоже смотрели на тёмную эльфийку, сидящую рядом с ней девушку с волосами цвета спелой пшеницы и высокого красавца орка. На лицах служителей грозной Люсинэль был даже не страх – ужас. Лорд «барсов» удивился – непонятно, чем вызвана такая реакция обычно невозмутимых и высокомерных жрецов. Повернувшись к девушкам и орку, он увидел, что девушка с пшеничными волосами и красавец орк исчезли. Босая эльфийка осталась, а рядом с ней уже сидела Листик в обычном своём сарафанчике, сидела и благосклонно кивала в ответ на восхищение, высказываемое Кираниэль, Гиналлой и Суритэном. Казалось, что появление и такое же внезапное исчезновение орка и его спутницы они все восприняли как должное, удивился только Борилэн, да жрецы ещё перепугались до полусмерти. Впрочем, из присутствующих в зале никто не заметил появление той странной пары, настолько все были под впечатлением танца.
Спектакль закончился, и эльфы стали расходиться, вернее, пошли от театра к городским воротам, где бдительно несли службу стражники, но при этом за ворота не высовывались. Как будто что-то знали и старались не мешать. Последними из зала-шатра вышли «барсы», немного задержавшись, так как Листик прощалась с артистами. Бузульяно очень сожалел, что девочка поучаствовала только в одном спектакле и больше не хочет, но с другой стороны – впечатление произведено и в ближайшее время от зрителей отбоя не будет (Бузульяно надеялся, что Листика удастся уговорить ещё несколько раз станцевать).
Маленькая группка «барсов» шла сразу же за жрецами, которым Люси сделал знак задержаться. Все уже разошлись, почему-то около зала-шатра остались только «медведи», они не посмели отсечь «барсов» от жрецов, но плотно окружили тех с трёх сторон.
– Вот сейчас всё и произойдёт, – сообщила босая эльфийка, чему-то улыбаясь. Сразу после её слов послышались три хлопка, слившиеся в один. «Ага» Листика потонуло в диком крике, кричали «медведи», но не те, что стояли в первых рядах, причём так плотно, что закрывали то, что было за их спинами. Кричали только с одной стороны воинов, там строй сразу же распался, явив нескольких эльфов, облитых чем-то чёрным. Облитых с ног до головы, но досталось не только им, а и тем, кто был в непосредственной близости, видно, очень близко стояли к тем, кого облило вонючей, чёрной жидкостью основательно.
– Закрывали тех, кто должен был прицелиться и активировать заклинание, – тихо прокомментировала Кираниэль. Листик добавила:
– Ага! Хорошо прикрывали, близко стояли, теперь видно, кто из них приближённее – тот, кто больше заляпан.
Жрецы с удивлением смотрели на почерневших «медведей» (те, кому не досталось сразу, пытались убрать чёрную жидкость со своего лорда, его советников и тех, кто их закрывал, и тоже вымазались). Теперь все эльфы клана «медведей» были чёрными или с чёрными руками, воняли и чесались.
