– То, что изложил в своём отчёте брат Исуторн об экспедиции в Карсийск, не просто спорно, а заставляет пересмотреть некоторые догмы веры! А это требует не только тщательного подхода, но и неопровержимых доказательств! – жрец кивнул на листы бумаги, лежащие перед председательствующим. И после небольшой, но многозначительной паузы, добавил: – Да! Эти утверждения требуют доказательств, серьёзных доказательств! Нельзя же утверждать, что эта рыжая девочка не просто святая, а посланница Ирхи, пожелавшего изменить догматы веры!
Высказавшийся жрец оглядел всех присутствующих и остановил взгляд на главе инквизиции, тот кивнул и что-то тихо сказал сидящему рядом Исуторну, после чего встал и громко обратился ко всем (но больше к выразившему сомнения):
– Вы знаете, я тоже сразу не поверил, когда брат Исуторн мне рассказал об этом. Но после того как он показал… И не только он, особенно впечатляют вновь приобретённые умения сестры Заранты, а когда объяснили почему это произошло, я имею в виду, почему именно она удостоилась такой милости светлого Ирхи… Но я думаю, что лучше показать. Это будет наглядней. Брат Исуторн, прошу вас!
Исуторн поднялся со своего места и достал из-под стола два полена: маленькое и побольше. Инквизитор установил в дальнем конце зала у входных дверей эти поленца, поставив их одно на другое, после чего отошёл к центру зала. Показав на рукоять своей плети, которую оставил на столе, Исуторн просто поднял руку. С голой руки сорвалась огненная плеть! Гораздо более мощная, чем обычно, и ударила по верхнему полену, ударила не сверху вниз и не слева направо или наоборот, как обычно бьют плети, а сложным зигзагом, превратив полено в щепки. Причём определить сразу, что стало с поленом, не никто не смог. Так как оно несколько секунд продолжало стоять, а потом – рассыпалось. Инквизиторы остались спокойны, они-то уже видели возможности плети Исуторна, а остальные жрецы одновременно ахнули. Они, как высшие иерархи храма, хоть сами и не владели плетью инквизитора, но неоднократно видели её в действии и знали возможности этого оружия. Но сейчас… Продемонстрированная плеть была мощнее и появилась из голой руки, неподвижной руки! Рукояткой плети надо взмахнуть и направить огненное лезвие в цель, а тут ничего подобного не было – лезвие словно управлялось силой мысли, а возможно, так оно и было. Но на этом демонстрация возможностей новой плети не закончилась, если первый удар огненно-ледяного лезвия просто раскрошил полено, то второй удар… Это было не обычное лезвие плети инквизитора, это было похоже на распустившийся цветок. Цветок распустился, а потом закрылся, захватив вовнутрь себя ещё стоявшее полено и мелке щепки вокруг него. Цветок сразу же и исчез, оставив на полу горстку пепла вместо поленьев, целого и разрубленного.
– Можно было вообще сжечь. Так сжечь, что ничего бы не осталось, даже пепла, – прокомментировал Исуторн, а глава инквизиции добавил:
– Вы видели результат ударов: и первого, и второго, обычной плетью можно такое полено разрубить пополам или на несколько кусков, да и то – такое может сделать только тот, кто виртуозно владеет плетью! Но одним ударом превратить в щепки, а тем более – сжечь, никак невозможно! Брат Исуторн это может, и не только он…
– Но позвольте! Его же плеть вон она! А он… Ударил… – растерянно произнёс один из жрецов, его, как и большинство остальных, поразила не столько плеть инквизитора, сколько то, как она была вызвана.
– Именно это, а не возможности самой плети заставляют нас говорить о пересмотре некоторых догматов веры, – произнёс глава конгрегации. Оглядев притихших высших жрецов, их глава продолжил: – Воля светлого Ирхи была высказана, кто явился её глашатаем не суть важно, но доказательства, что это воля Ирхи, более чем убедительны. Вы, братья, должны это признать. Не знаю, что будет с теми, кто откажется следовать предначертанному светлым Ирхой, но думаю, что кара отступнику последует незамедлительно!
Главный жрец поднял глаза к небу, вернее – потолку, а остальные жрецы, не отрываясь, смотрели на то, что осталось от поленьев после демонстрации новых возможностей плети инквизиторов. Кто и как будет наказывать отступников, не желающих воспринимать новые веяния и сопротивляющихся изменению догматов, было ясно!
Когда главный жрец опустил глаза, один из его младших коллег поинтересовался:
– И кто же будет глашатаем воли светлого Ирхи? Насколько я понял из отчёта брата Исуторна, эта рыжая святая не собирается нести свет откровений светлого Ирхи его последователям. К тому же она сама утверждает, что не является святой, так как же быть в этом случае?
– Эту тяжёлую ношу – нести свет истинной веры – придётся нам взять на себя, – тяжело вздохнул глава конгрегации, вызвав оживление у остальных её членов, удовлетворённое и даже немного радостное оживление. Главный жрец ещё раз вздохнул, показывая как нелегка эта ноша – нести свет истинной веры, и продолжил говорить: – Хоть святая и утверждает, что она не святая, но мы должны приветствовать её появление, как милость светлого Ирхи, показывающую, что он не забыл о своих детях! Но указывать, кто эта святая, совсем не обязательно, ведь она, в своей непомерной скромности, этого не хочет! А вот про её деяния надо обязательно упоминать, ну и демонстрация проявлений милости… – главный жрец кивнул в сторону Исуторна и, обращаясь к главе инквизиции, распорядился: – Вам надлежит подготовить команду инквизиторов, отмеченных благодатью для участия в проповедях и молениях. Эти братья будут направлены в провинции, где примут участие в богослужениях и покажут милость светлого Ирхи своей плетью. Они же расскажут о новой святой, не упоминая её имени, и о чудесах, свидетелями которых они были, неважно, что не все братья, кто приобщился к благодати обладания новыми возможностями своих плетей, были свидетелями чудес, главное, убедительно об этом рассказывать.
– Жрецы останутся жрецами, чтобы они не проповедовали, – усмехнулся Услимт. Он и его напарница наблюдали за собранием конгрегации храма светлого Ирхи через небольшое окно-портал, висящее посреди комнаты. Вообще-то «смотреть» через межпространство ни Услимт, ни Сайли не умели, но по приезду в Азорду Услимт пробежался по центральному храму (понятно, что сделал это он совершенно незаметно для окружающих) и разместил в местах, пригодных для собраний жрецов, специальные амулеты, позволяющие наблюдать, что происходит в тех помещениях, самим при этом оставаясь незамеченным. Сайли кивнула, соглашаясь с Услимтом, а он продолжил: – Последователи этого местного бога (интересно было бы на этого скромника посмотреть, до сих пор себя никак не проявившего) поступили совершенно правильно, решив не светить Листика как святую.
– А по-другому и не могло быть, – тоже улыбнулась Сайли, – если предъявить верующим святую, то с ней придётся делиться и не только славой, какой же жрец пойдёт на такие жертвы. Они же не знают, что Листик такого не потребует. Судят-то они о других по себе. Вот они с радостью и ухватились за возможность не показывать Листика верующим, тем более что она сама не хочет, чтоб её считали святой. Очень удобная позиция – раз ты говоришь, что не святая, то и делиться с тобой не нужно, а вот авторитет и деньги на твоём имени зарабатывать…
