– Не-а, мы одежду бережём, – ответила Листик, не дав договорить примадонне театра, а Нарина, продолжая хихикать, пояснила:
– Ближе подойти боятся. Потрогать Гутье не получится, вообще-то можно, но тогда руки до кости обгорят.
– Это почему? – не поняла Эльвириса, Нарина охотно пояснила:
– Трогать Гутье – всё равно, что сунуть руки в костёр.
Эльвириса брезгливо поджала губы, хотя куда уж дальше? Поджала и задала вопрос, который должен был бы появиться у мужчин, восхищённых красотой огневушки:
– Откуда она здесь вообще взялась? Я уже не спрашиваю – почему в таком виде?
– Я же уже говорила, Гутье – огневушка! – ответила Альен и сказала Листику: – Мне уже домой пора, мама будет беспокоиться, ты меня проведёшь? Я отсюда сама не смогу пройти – слишком далеко. Да и Гутье обратно к себе на болото не сможет вернуться, помоги ей тоже.
Листик кивнула, после чего позвала взрослую огневушку и, взявшись за руки, они втроём шагнули в взметнувшееся пламя костра. Собравшиеся у костра поражённо молчали, только Гурумас взяв котелок и арбалет, сообщил:
– Схожу за водой, но кашу варить не буду, пока Листик не вернётся.
– Это почему же? – поинтересовался Тарин, Нарина пояснила:
– Листик будет возвращаться и может котелок перевернуть, когда из костра выходить будет.
– Или утащит в костёр и там всю кашу с подружками съест, – добавил Гратам.
– Не-а, – отрицательно помотала головой выходящая из костра девочка, – я такого делать не буду, чужое брать нехорошо!
Театр Бузульяно двигался к Азорде очень запутанным путём, иногда меняя направление на противоположное и не приближаясь к столице Саланы, а вроде как – удаляясь. Вот и сейчас фургоны театра катились по лесной дороге, ведущей к городу Иртару, городу, наиболее близко (в этой части Саланы) стоящему к проклятому лесу. Хотя что значит близко? Двести пятьдесят ал – это не такое уж маленькое расстояние! Но лес есть лес, пусть даже не проклятый, и все кто ехал в фургонах были вооружены арбалетами (кроме Эльвирисы и Листика). Примадонна пряталась в фургоне Бузульяно, а рыжей девочке арбалета просто не хватило, да он ей, как оказалось, и не нужен был. Когда раздался свист и на дорогу упало толстое дерево, едущий впереди всех Бузульяно растерялся. Несомненно, это была разбойничья засада и, скорее всего, сейчас бедных артистов будут грабить. Остановились и остальные фургоны, Листик соскочила с козел, где она сидела рядом с Нариной и Тарином, и в два шага оказалась рядом с фургоном растерянного и испуганного директора театра. Со вскинутых рук девочки ударило не только пламя, но и мощный поток воздуха, разметавший те обгоревшие щепки, оставшиеся от дерева. Залихватский свист, раздававшийся из леса, прекратился. Листик повела руками в одну сторону от дороги, затем в другую, там послышались испуганные крики, а девочка сообщила Бузульяно:
– Совсем бедные разбойники, даже арбалетов у них нет, к тому же трусливые совсем и не настоящие.
– А п… Почему ты решила, что т… Трусливые и ненастоящие? – чуть заикаясь спросил директор театра, Листик ответила:
– Настоящий разбойник, должен быть в маске и, выскочив на дорогу грозно закричать «Кошелёк или жизнь!». А эти сидели в зарослях и только свистели. Видно, на дорогу выйти боялись.
– Откуда ты знаешь, каким должен быть настоящий разбойник и что он должен делать? – спросил приободрившийся Бузульяно, на что Листик ответила:
– Так ты же сам недавно давал читать Гурумасу о разбойниках, «Благородный злодей» называется!
Директор театра ничего не сказал, действительно, он давал Гурумасу, как и остальным артистам своего театра, текст написанной им новой пьесы. А девочка повернулась к лесу и, не повышая голоса, при этом его, звонкий и чуть хрипловатый, услышали на всех повозках театра, в лесу, тоже услышали, сказала:
– Эй вы, неблагородные злодеи. Кто попробует выйти из леса и попытается напасть хотя бы на один фургон, сожгу! А ваши деньги себе заберу, где ваша ухоронка, я знаю! Под старым дубом у ручья! Понятно вам? Не слышу ответа?
Из лесу раздались робкие голоса:
– Не губи, госпожа магиня!
А подошедший с арбалетом на изготовку, Гурумас, намекая на то, что девочка убила кого-то из разбойников, спросил:
– Листик, ты что им сделала? Кого-то поджарила или что-то другое?
– Я им пережгла тетиву всех их луков, вот они и испугались, – улыбнулась девочка, догадавшись, что имел в виду Гурумас, задавая такой вопрос. И угадав, что он хочет ещё спросить, ответила: – А где они деньги закопали? Так лес сказал, только вот, где тот дуб и ручей, я не знаю.
– Но лес тебе может рассказать? Ведь так?
– Ага, но мы же не будем грабить этих разбойников, они и так на дорогу теперь не выйдут. Им с деревьев голоса говорить будут, что пока они тут грабить собрались, там их деньги забирают!
Гурумас и Бузульяно многозначительно переглянулись – говорить с лесом могут только эльфы, да и то не все. А уж эльфийские полукровки и подавно не смогут! А эта девочка, которую сперва приняли за орчанку, да и то не чистокровную, смогла! И не просто смогла, а ещё и уговорила лес сделать очень сложное действие, а как ещё назвать те голоса, что будут раздаваться с деревьев! И что так будет, директор театра и его артист не сомневались – то, что Листик никогда не врёт, уже знали. Листик словно поняла, что думают Бузульяно и Гурумас, кивнула и, сказав своё «ага», в несколько шагов оказалась у фургона Тарина и примостилась рядом с продолжавшей сжимать арбалет Нариной. Но на этом нежелательные встречи в этом лесу не кончились. Проехав ещё несколько ал, люди услышали жуткий вой, казалось, раздающийся со всех сторон, и на дорогу выскочило шестиногое чудище. Мохнатые ноги с мощными когтями, тело, покрытое роговым панцирем, и страшная, щёлкающая зубами крокодилья пасть могли испугать самого храброго. Тарин, чей фургон ехал теперь первым (Бузульяно решил, что раз Листик, способна справиться с большинством напастей, едет на этом фургоне, то пусть он и возглавляет колонну), натянул поводья. Зверь опустил голову и издал какой-то тоскливый вой, но при этом совсем не собираясь уступать дорогу.
– А-а-а! – испуганно закричал Тарин, Нарина завизжала, зверь замолчал и повёл своей большой головой, словно прислушивался. Потом щёлкнул зубами, как бы показывая, что не прочь закусить лошадьми, запряженными в фургон, и людьми, ими управляющими. Раздались испуганные крики людей, что подошли к первому фургону, чтоб узнать причину остановки. Среди всей этой паники спокойной осталась только Листик, девочка, глядя на кошмарного зверя, сообщила:
– Ага, он голодный.
– Приготовились! По моей команде стреляем залпом! – скомандовал Гурумас, он и ещё насколько человек подняли арбалеты, Листик закричала:
– Не надо стрелять! Он сам напуганный и не нападёт, а если начнёте стрелять, то с перепугу может броситься на вас!
