– Я думаю, что можно подготовить ещё несколько таких аргументов, очень веских аргументов, что убедят не только Императора, но и скептиков в его свите, – улыбнулась Тоша, господин представился, машинально протягивая руку:
– Дробский, Ищилим Дробский.
– Атоша Диа, – ответила Тоша, потягивая свою в ответ, Дробский, взяв руку девушки, растерялся на мгновение – маленькая ручка была в бензине, а он вроде как должен поцеловать даме руку. Тоша улыбнулась и просто пожала руку, показывая, что этого будет достаточно. Но миллионер поднёс руку девушки к губам и поцеловал. После чего сказал:
– Ваши духи одни из самых лучших для настоящего знатока.
Тоша только улыбнулась, а Дробский продолжил:
– Ваши предложения, как удивить Императора, обсудим позже. Господин Шиморский говорил, что у вас нет документов?
– Видите ли, я должна была быстро покинуть территорию ССР и мне некогда было этим озаботиться.
– Проблемы с законом? – поинтересовался Дробский, быстро взглянув на Шиморского, видно, тот рассказал своему старшему компаньону всё, что узнал о Тоше, в том числе и то, как девушка добыла себе деньги. Тоша ответила:
– Отчасти, ничего противозаконного, трения с некоторыми неправительственными организациями.
– Ну, это ваши проблемы. Я помогу вам с документами, – улыбнулся миллионер.
– Мне и моей сестре, мы ещё и развлечём Императора, ну и его двор, – быстро сказала Тоша, Дробский улыбнулся и в знак согласия склонил голову.
Глава пятая. Визит императора и не только
Визит Императора в Кинев наделал больше переполоха, чем могло бы это сделать вторжение в город вероятного противника. Войска, выстроенные перед городским вокзалом (в Киневе квартировал не только тридцать пятый пехотный полк), торжественный рапорт генерал-губернатора, гарцевавшего на белом коне, оглушающее «ура» в ответ на приветствие Императора и грохот салюта. Эти мероприятия не понравились Тоше, наблюдавшей за всем этим вместе с Атишей из автомобиля Дробского, как она сказала, слишком шумно и мало толка. Дробский чуть заметно улыбнулся, он был в курсе всего, что задумала смуглая из сестёр Диа, и одобрял предложение или план Тоши, хотя считал это чересчур театральным.
Император решил не устраивать полагающийся по такому случаю смотр войскам, сославшись на усталость с дороги как свою, так и своего семейства. Генерал-губернатору сказал, что уверен в выучке и готовности к боевым действиям вверенных тому войск. Лётное поле Император с семейством и свитой посетил на третий день своего пребывания в Киневе. Трибуны для зрителей были построены немного в стороне от полосы взлёта аэропланов, навеса от солнца над ними не делали, мотивировав это тем, что он будет мешать наблюдению за полётами. Зато за трибунами, в непосредственной близости к ним, разместили столики небольшого ресторанчика (туда пускали только с императорской трибуны, а не всех желающих).
Демонстрационные полёты особого интереса не вызвали – тарахтящие аэропланы, взлетающие и делающие круг над полем, впечатления не производили.
– Не вижу, чем эти гремящие этажерки могут быть полезны, – демонстрируя презрение к летательным аппаратам, произнёс военный министр, генерал от кавалерии Куроплаткин. Полковник Зимин хотел возразить, но генерал не дал ему это сделать: – Какую помощь наземным войскам эти тарахтелки могут оказать? Даже для разведки они не годятся – их слышно за много вёрст и ничто не мешает спрятаться, пока они не долетели. Нет, конная разведка намного эффективнее!
Присутствующий на трибуне миллионер Дробский чуть заметно улыбнулся и сделал знак Зимину – не вступать в спор. Полковник промолчал, а военный министр, решивший, что посрамил энтузиаста воздухоплавания, продолжил свои рассуждения о бесполезности аэропланов в боевых действиях и о незаменимости кавалерии. Зимин нахмурился, а Дробский только улыбался. В этот момент взлетел ещё один аэроплан.
– Шорх, – не удержался Зимин от комментариев, – пилот – поручик князь Ареньев!
– Чем отвлекать офицеров на разные прожекты, вы бы уделили больше внимания боевой подготовке, рубке лозы, что ли, ах да, у вас же пехотный полк. Но всё равно, отрывать офицеров от несения службы на разные глупости – не годится! – с презрением произнёс Куроплаткин, если генерал-губернатор никак не отреагировал на это высказывание, то остальные командиры полков, особенно кавалерийских, шумно выразили своё одобрение сказанному военным министром. А аэроплан, пилотируемый Ареньевым, сделав один круг, пошел на второй. Куроплаткин не унимался:
– Не пристало князю, тем более представителю такой славной фамилии, летать по небу, словно ведьма на метле, его место в седле! Впереди атакующего эскадрона! Только кавалерия может принести победу в грядущей вой…
Договаривать военный министр не стал, потому что внимание его слушателей отвлёк аэроплан, заходящий на очередной круг, не сам аэроплан, а две девушки, вставшие во весь рост на его верхнем крыле. Тоненькие, грациозные и совершенно бесстрашные, так как они не просто встали во весь рост, но и начали какой-то то ли танец, то ли акробатические упражнения. Это придумала Тоша, верхняя плоскость аэроплана Ареньева была усилена деревянными рейками, на них и танцевали девушки. С земли казалось, что они выполняют свои рискованные упражнения без всякой страховки, но это было не так – тонкие тросики предохраняли сестёр от возможного падения, но они не допустили ни одной ошибки и, окончив танец, легли на крыло. Аэроплан пошёл на посадку. Куроплаткин хотя и разделил общий восторг от выступления отважных танцовщиц, всё же презрительно заметил:
– Но всё же, какое отношение этот цирковой номер имеет к военному применению аэропланов? И кто эти смелые и красивые девушки?
Лиц Тоши и Атиши разглядеть нельзя было, но их точёные фигурки, затянутые только в трико, привлекли всеобщее внимание. Императрица и её дочки залюбовались девушками и теперь хлопали в ладоши. Оживился и малолетний наследник престола, которого аэропланы заинтересовали только вначале, а когда он услышал пояснения Дробского, что это сёстры Диа, которые выступают в цирке Гутлиба, спросил:
– А на турнир борцов мы сходим? Здесь же будет проходить этот знаменитый турнир! Очень хочется!
Его поддержали и сёстры. Заявив, что хотят посетить такой замечательный цирк, где выступают такие великолепные артистки, да и сам Император был не против такого похода. Пока зрители обменивались мнениями об увиденном, аэроплан, затрещав мотором, взлетел снова. На трибуне обратили внимание, что в четверти версты от трибун солдаты тридцать пятого полка вертикально расставили брёвна, размером в человеческий рост и украшенные алеманскими рогатыми касками.
– Что это? – поинтересовался Куроплаткин у улыбающегося Зимина, тот не успел ответить – затрещал пулемёт, установленный на аэроплане (Тоша укрепляла верхнее крыло не только для танцев). Пулемёт Тоша поставила так высоко, чтоб пули не повредили винт. Она же и стреляла. От брёвен полетели щепки, нет, пули не могли разбить эти оригинальные мишени, но щепки и падение брёвен говорили о точности стрельбы. С одного захода повалить все брёвна не удалось, но после второго – все мишени лежали на земле. Аэроплан сделал ещё один круг, а по полю поехали тележки со стоящими на них брёвнами. Тележки тянули за верёвки солдаты, сидевшие в окопе на краю поля. Верёвки наматывались на большие колёса, заставляя тележки двигаться довольно быстро.
