Парни заявили, что пить будут пиво, я бы тоже, пожалуй, хлебнул пивка под воблу, но жалко, что пенный напиток не из холодильника. А моя спутница и Ольга от пива отказались сразу, согласившись на лимонад. Поскольку я нёс гитару, правда, она была на шнурке и я забросил её за спину, но всё равно от роли носильщика еды открестился. Мол, на вас всех купи хавчика, да ещё и неси. Нет уж, имейте совесть.
К чести парней, при Ленке и Оле они вели себя более-менее сдержанно. Старались следить «за базаром», не опускались до подколок, хотя иногда нет-нет да и проскакивало, а уж понимающих ухмылок и подмигиваний в мою сторону за спинами девчат было хоть отбавляй. А Муха даже оказывал Ленкиной подруге знаки внимания.
Расположились мы чуть в стороне от берега, где нежились на солнышке другие отдыхающие. День рабочий, поэтому народу не так много. В основном каникуляры, как и мы, причём как школьники, так и студенты.
Какая же здесь всё-таки красота, природа в почти первозданном виде! А спустя полвека отсюда уже будут видны новостройки и появится вантовый мост. И всё равно люди будут ехать сюда отдыхать.
Сбросив с себя одежду, мы наперегонки рванули к манящей прохладе, с шумом и кучей брызг залетев в воду. Ольга тоже заскочила практически с нами, правда, чуть менее помпезно. А Лисёнок осторожно зашла в реку чуть позже, предварительно, чисто по-девчачьи, протестировав температуру воды пальчиками изящной ножки. Эх, погладить бы эту ножку вверх по бедру… Хорошо, что нижняя половина моего тела была скрыта водой, иначе я моментально стал бы объектом насмешек.
А потом мы загорали, и я действительно пел песни, выбрав на этот раз кое-что из репертуара Высоцкого. Так, чтобы и Лене понравилось, и парням, потому что песни типа «Шумят хлеба» и «На дальней станции сойду» братве по барабану. А вот «Песня про друга», «Спасите наши души», «Песня о вещем Олеге» и особенно «Банька по-белому» сразу нашли понимание как у мужской, так и у немногочисленной женской аудитории. Когда же в «Баньке» я вместо «А на правой – Маринка анфас» спел «А на правой – Ленкин анфас», моя спутница слегка зарделась.
Однако как же трудно брать баррэ на такой кондовой гитаре! Все пальцы в кровь сотрёшь…
– День добрый, ребята!
Мы обернулись. Рядом стояли двое мужчин среднего возраста, оба в плавках, и я подумал, что лицо одного из них кажется мне смутно знакомым.
– И вам не хворать, – первым из нас отреагировал Бугор.
– Мы тут компанией неподалеку расположились, – сказал тот, что показался знакомым, – и стали непроизвольными слушателями песен, которые исполняет этот молодой человек. Кстати, как вас зовут?
– Егор.
– Меня Алексей, а это Володя.
Мы обменялись рукопожатиями, и тут меня словно опять пронзил электрический разряд.
– Постойте. А ваша фамилия не Леонов?
– Точно, Леонов, а откуда ты меня знаешь?
– Ну вы же космонавт…
Блин, он же ещё не летал, полетит, насколько я помнил, в 1965 году и станет первым космонавтом, вышедшим в открытый космос. Но это всё в будущем, сейчас-то его никто не знает.
– Вот, Лёшка, слава мчится впереди тебя, – усмехнулся его спутник. – Ещё не летал, а уже подростки тебя узнают.
– Да какая слава, Володь… Слушай, парень, а правда, откуда ты меня знаешь?
– Э-э-э… В какой-то газете была фотография первого отряда космонавтов, вот ваше лицо и запомнилось.
– Надо же, кто бы мог подумать… Кстати, Володя у нас тоже член первого отряда космонавтов, Комаров его фамилия.
Вот ведь, а Комарова я не узнал. Зато помнил, что он погибнет во время посадки, и всего через несколько лет. Только точный год трагедии выпал из памяти.
– Жалко, нет фотоаппарата, а то сфотографировались бы на память, – встрял Сява. – Батя с мамкой обалдели бы.
– Так у нас есть, ребята, давайте сфотографируемся, – предложил Леонов. – А фото мы вам потом вышлем, вы адреса свои оставьте. Или лучше один кто-нибудь, так легче будет, мы ему все пять… нет, шесть фотографий и отправим.
– Клёво! – подпрыгнул Сява, да и остальные парни оживились.
– Но мы подошли узнать, чьи песни, Егор, ты сейчас пел.
– Это он сам сочиняет, – ответил за меня Муха.
– Серьёзно?
Я пожал плечами, мол, самородки растут не только в глубинке.
– А я-то думаю, вроде раньше этих вещей не слышал. И очень, я вам скажу, неплохие песни. Даже жалею, что магнитофон с собой не захватили из Звёздного городка.
– А вас что, так просто отпускают отдохнуть на природу? – спросил я.
– Редко, но случаются и у нас праздники, – усмехнулся Комаров. – На пару дней отпустили с семьями повидаться. Вон наши жёны сидят и дочки мои, – кивнул он в сторону небольшой компании из двух женщин и двух девочек.
Одна из женщин была явно беременной, хотя и скрывала живот под сарафаном. Вряд ли это жена Комарова, беременная третьим, тем более что дочки в этот момент щебетали с другой женщиной.
– Значит, сам сочиняешь песни? – вернулся к теме беседы Леонов.
– Есть такое.
– И поёшь только в компаниях?
– Эти – да, а другие вы скоро услышите в исполнении Бернеса, Мулермана, Пьехи, Миансаровой, Клемент…
– Лидии Клемент? Это же моя любимая исполнительница! А что она будет петь?
– «Нежность». Если хотите, могу попробовать её исполнить под гитару, чтобы вы имели представление об этой песне.
– Конечно, хотим! Только, знаешь что, Егор, пожалуйста, пойдём к нашим, девочкам тоже интересно послушать. Отсюда далековато всё-таки…
И мы всей компанией переместились к жёнам и детям космонавтов, где я спел «Нежность». После нескольких секунд затишья беременная супруга Леонова тихо сказала:
– Ребята, это же о вас песня, о космонавтах.
– Точно, а я-то думаю, что это меня так пробирает, аж до костей, – поддержал Комаров. – Парень, ты настоящий талант, если придумываешь такие песни.
– А мы фотографироваться будем? – вылез Сява.
– Что? Ах да, конечно. Валя, будь добра, подай фотоаппарат.
В руках Комарова оказался «Зенит-С», судя по надписи на передней панели.
– Так, кого бы попросить нас всех сфотографировать? Эй, молодой человек! Да-да, вы. Будьте добры, сфотографируйте нас. Да здесь всё просто, вот спуск, смотрите в видоискатель.
– Ну что, все готовы? – спросил новоиспечённый фотограф. – Три, четыре! Ещё разок? Хорошо. Замерли, улыбаемся… Отлично! Держите ваш аппарат.
Мы поболтали ещё минут десять, после чего космонавты, поглядев на часы, с сожалением отметили, что им нужно собираться, потому что вечером они обязаны быть в расположении своей части на территории Звёздного городка. Напоследок записали мой адрес, пообещав выслать фотографии на всех, посоветовали не злоупотреблять пивом и отбыли восвояси.
