– Хорошо хоть, не фугу принесли, а то бы могли и травануться, чего доброго, – пробурчал я, наслаждаясь буквально тающим во рту мясом.
– Егор, откуда такие познания в японской кухне? – выразил общее удивление Численко.
– А я это… В общем, читал в библиотеке старые книги участников обороны Порт-Артура, которые были в японском плену, там всё это расписали.
– И есть при помощи хаси успел научиться по книгам? – усмехнулся Петрушин.
– Да, точно, дома из интереса вырезал палочки и целый месяц только ими и ел всё подряд. Кроме супа, конечно.
Вряд ли консул поверил этой отмазке, но других у меня не было. Как-то не догадался заранее придумать. Вполне вероятно, что о моём поведении в ресторане будет доложено по инстанции. Не хватало ещё, чтобы представители компетентных органов проверили, действительно ли я брал в библиотеке книги и питался целый месяц дома при помощи палочек. С мамой и сестрой ещё можно договориться сразу по возвращении, удивятся, конечно, но если надо будет, подтвердят, что в течение месяца занимался какой-то ерундой, вместо того чтобы, как все нормальные люди, есть вилкой. А вот с книгами может не повезти, ни в одной из московских библиотек я не являлся абонентом. Будем надеяться, всё обойдётся.
Вылетали мы обратно на следующий день. На японской таможне никаких вопросов не возникло, так же как и на советской. Даже наш сопровождающий от органов не обратил внимания на наличие у меня фотокамеры, что изрядно удивило. Единственное – японские таможенники поинтересовались, нет ли у меня с собой отснятых плёнок, будто я мог сфотографировать какой-нибудь секретный объект. Показал, что все плёнки упакованы и на них ещё, можно сказать, муха не сидела. В общем, доставил камеру до дома в целости и сохранности.
Катька с учёбы ещё не пришла, мама – у Ильича, и я первым делом набрал его квартиру. Трубку подняла родительница, видно отдыхавшая после смены. Я отчитался о поездке, сообщил, памятуя о кимоно, что маму и сестру ждёт небольшой сюрприз, предложив заехать к нам вечером. Получив согласие, набрал Ленку, трубку поднял её отец, по какой-то причине в рабочее время отиравшийся дома. Оказалось, подруга ещё не вернулась из школы. Ну да, на часах только первый час, ведь наш самолёт приземлился утром. Сказал, что перезвоню позже и подумал, что не мешало бы нанести визит в музыкальное училище. А то с этим футболом учёба осталась где-то на втором, если не на третьем плане. Пусть я и заочник, а учебное заведение посещать периодически всё же нужно. Тем более сессия на носу, не мешало бы узнать, какие у меня перспективы.
В течение двух дней я раздал все подарки, включая духи Ленке, от которых моя любовь пришла в неописуемый восторг. Тут же брызнула на себя капельку, пообещав расходовать экономно, чтобы хватило на подольше. На что я заметил, мол, не экономь на себе. Учитывая, что у «Динамо» в году несколько заграничных командировок, а я стал железным игроком основы, то из каждой поездки планирую привозить что-нибудь приятное, парфюм в том числе. И тут же устроил фотосессию, похвалившись новеньким Nikon F. Ленка в фототехнике не разбиралась, но мой восторг за компанию разделила, особенно ей понравилось изображать фотомодель на московских улочках.
– Егор, а когда напечатаешь фотографии? – спросила она перед расставанием, когда я проводил её до дома.
Теперь по-любому придётся покупать бачки для проявки, фотобумагу, фотоувеличитель, реагенты, кюветы… Можно и глянцеватель, глянцевые снимки выгодно смотрятся. Это ещё дополнительные расходы рублей на… Хрен его знает, на сколько, нужно идти в магазин и там смотреть. К маме лезть не буду, лучше наведаюсь в «Арагви», заберу свои кровные и буду их тратить по мере необходимости.
Кстати, турне по Японии навеяло мысль «сочинить» пару песен. Одна – «Журавлик», которую настоящие авторы Туликов и Лазарев посвятили японской девочке Садако Сасаки. Она умерла от лейкемии, вызванной последствиями ядерной бомбардировки Хиросимы, о ней писали наши газеты. Строчки из той песни всё крутились в моей голове:
Вернувшись из Японии, пройдя немало вёрст,
Бумажного журавлика товарищ мне привёз.
С ним связана история, история одна –
Про девочку, которая была облучена…
Вторая песня – «Команда молодости нашей» от тандема Пахмутова – Добронравов. Если мне память не изменяет, композиция увидела свет в 1979 году, так что в этом плане я ничем не рисковал. Обе песни без проблем зарегистрировали в ВУОАПе, а дома сделал любительскую запись на магнитную плёнку под гитару. После чего до Нового года успел сляпать несколько копий, часть раздарил знакомым в училище, часть – одноклубникам. Не прошло и пары месяцев, как обе вещи зазвучали по радио.
Правда, в радийной версии «Команду молодости нашей» исполнял Бернес. Помнил я о Льве Лещенко, который наряду с Гурченко был одним из первых исполнителей песни, но сейчас Льву Валерьянычу лет двадцать, и я решил, что рановато ему, пожалуй, петь такие вещи.
Между тем продвигалось и дело с моими примочками. Поняв, что на их изготовление у меня нет ни сил, ни времени, а советские музыканты уже выстраивались за ними в очередь, я пошёл на компромисс, предложив выпускать блоки эффектов на московском радиозаводе «Темп». Помимо схем притащил образец, продемонстрировал на аудиозаписи варианты звучания электрогитары с различными примочками, рассказал, что всё официально зарегистрировано и уже сейчас от желающих приобрести педали нет отбоя. Тут ещё свою роль сыграло моё имя, а вдобавок главный инженер завода оказался страстным поклонником «Динамо», так что вопрос был решён буквально за считаные дни. В новогодние праздники от нечего делать как-то заглянул в магазин музыкальных инструментов, и выяснил, что четыре вида примочек поступили в продажу по цене 75 рублей 20 копеек за штуку, однако на них записываются в очередь, и если я желаю получить педаль месяца через три, то могу записаться прямо сейчас.
Всё это вызвало у меня самодовольную улыбку. Ну а что, идея подхвачена, дело поставлено на промышленную основу, тем более на днях я говорил с главным инженером по телефону, на заводе уже, оказывается, задумались над экспортными вариантами, поскольку некоторые желающие приобрести блок эффектов звонили из-за рубежа. Я с каждой проданной примочки имел свой небольшой процент, деньги уже перечислялись на мою личную сберкнижку. Завёл я её, подумав, что на мамину и так достаточно капает, пора подумать и лично о себе. Хорошо всё-таки чувствовать себя материально независимым, и вдвойне приятно ощущать, что эта независимость достигнута законным путём. Ну или почти законным, всё-таки воровал я ещё не написанные вещи. Если, конечно, не считать доходов с ресторана. Ну да если бы хотели прищучить, давно это сделали бы. А раз пока вопросов у органов не имеется, то пусть всё работает как работало. Тем более куратор «Динамо» – МВД и КГБ, то есть своеобразная «крыша» имеется. Главное – видеть края и периодически радовать наши доблестные органы песнями типа «Наша служба и опасна и трудна». Ну и хорошей игрой, само собой, тем более наши кураторы редкую игру пропускают, предпочитая смотреть домашние матчи вживую. Видел в ВИП-ложе и Семичастного, и Тикунова, не говоря уже о фигуре помельче – председателе МГС «Динамо». Так что в этом плане я чувствовал себя относительно спокойно.
