– Футболистом будет, – улыбнулся я бывшему тренеру, когда мы встретили маму в роддоме.
– Я не против, – ещё шире улыбнулся Ильич, не отводя глаз от спящего запелёнатого младенца. – Но главное, чтобы вырос хорошим человеком. И хочется ещё успеть внуков понянчить.
– Ну это само собой, глядишь, и на правнуков насмотритесь.
Кстати, у меня появились персональные поклонники. Ну как поклонники… Меня и раньше останавливали болельщики, и не только динамовские, просили автограф, реже – сфотографироваться. Было очень приятно, что уж там.
Но после выхода второго альбома трио «НасТроение» у меня появились поклонницы-болельщицы. Даже в век отсутствия Интернета разузнали, что красавчик с обложки ещё и в футбол играет, там его можно и вживую увидеть. Сколотили группку человек двадцать, собирались на трибуне в определённом месте, и громко скандировали: «Мальцев Егор, ты наш герой!», «Егор, мы тебя любим!» и прочие благоглупости. После матча ждали у выхода и с визжанием пытались пробиться, дотронуться хотя бы до одежды, а самые смелые и поцеловать, но максимум в щёку, на большее я был не согласен.
После первого такого случая я сумел кое-как вырваться из фанатского окружения, спрятавшись в раздевалке, ну а потом на всех домашних матчах милиция ограждала меня от назойливых поклонниц.
Команда на это отреагировала игриво. Комментарии и шутки не прекращались и на поле, и за его пределами. Меня это уже начинало утомлять. А тут нас вдруг собрали на внеочередное собрание. По поводу чего или кого, никто точно не знал, кто-то высказался, что будут обсуждать поступок киевского динамовца Йожефа Сабо, сломавшего ногу своему оппоненту. Оказалось, никто не угадал.
– Всем максимальное внимание! – объявил Пономарёв, призывая к тишине. – Вы все видели, какой переполох вызвал покоритель девичьих сердец, наш крайний атакующий полузащитник Егор Мальцев. Вы, как настоящие мужчины, не могли пройти мимо такого события, каждый из вас не постеснялся дать совет, как поступить в той или иной ситуации. Да что там, как поступить с той или иной дурочкой, мечтающей добраться до Егора. Стыдоба, товарищи! Ведь вы все если не коммунисты, то комсомольцы! Парень же не виноват, что за ним носится толпа влюблённых поклонниц. Егор, ты очень талантлив, талантлив не только футбольным, но и песенным даром. Не спугни его… И теперь снова всем внимание! Не повторяйте судьбу Эдика Стрельцова. Внимание к вам, как футболистам прославленного клуба, повышенное, держите себя в руках. Егор, ты понимаешь, что это прежде всего относится к тебе? Ты ещё молод, у тебя неокрепшая психика, так что не наделай глупостей.
Ага, это я-то молод? Это у меня-то неокрепшая психика?! Нет, ну с его точки зрения так и есть, семнадцатилетний пацан, ничего ещё толком в жизни не видевший… Эх, знал бы ты, Александр Семёнович, сколько мне лет на самом деле!
А поклонницы мало того, что на стадионе меня вылавливали, ещё и устроили дежурство в подъезде. Мама дорогая! Мне приходилось надвигать кепку на самые глаза, поднимать воротник, в общем, маскировался, как мог. Всё равно вычислили! В итоге добился того, что у моего подъезда с утра до вечера посменно дежурили милиционеры, отгоняя неугомонных поклонниц. А мне приходилось каждый раз вызывать такси, не провожать же сотруднику милиции меня каждый раз до остановки или станции метро. Тем более со своими доходами я мог позволить такую несвойственную обычным советским людям роскошь. А ещё говорят, наши люди в булочную на такси не ездят. Ещё как ездят!
Ленку первое время такое повышенное внимание со стороны девушек бесило, а потом она стала относиться к этому как к неизбежному злу. Впрочем, я догадывался, что она даже гордилась тем, что за её парнем бегают толпы поклонниц, а он выбрал именно её.
А в декабре случилось то, чего я подспудно ожидал последние полтора года, после того, как подбросил письмо на дачу Шелепина, в котором среди прочего была указана дата гибели 35-го президента Соединенных Штатов Джона Кеннеди – 22 ноября 1963 года. Возможно, именно это и стало той вишенкой на торте, благодаря которой изложенная в моём письме информация была окончательно принята на веру и подтолкнула членов правительства к решительным действиям.
Как бы там ни было, по телевизору в прямом эфире показали заседание внеочередного пленума ЦК партии, на котором Хрущёв попросил перевода на менее ответственную должность по состоянию здоровья. То есть как и в другой реальности, Никита Сергеевич всё же покинул свой пост досрочно, только на этот раз даже раньше почти на год, и не находясь в отпуске, а цивильно, без возможных народных волнений. На место Первого секретаря ЦК КПСС он рекомендовал… председателя Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и Совете министров СССР Александра Николаевича Шелепина.
Внутри меня всё ликовало, и в то же время было как-то тревожно. Может, я перемудрил, не нужно было лезть в эти сферы? Кто его знает, как себя зарекомендует на этом посту Шелепин. А то, чего доброго, так затянет гайки, что все взвоют, и я в том числе. Адель попрут из Гнесинки, меня из Союза композиторов, хорошо, если такого неблагонадежного в футбольной команде оставят. Об «Апогее» вообще думать страшно, будут молиться, чтобы их на Колыму не отправили. А может, и наоборот, устроит в Союзе такую оттепель, что Хрущёв ему и в подмётки не сгодится. Лишь бы не стал чудить, как Горбачёв, ну да я в письме и предупреждал от подобного рода действий. Уж лучше пусть придерживается золотой середины. Где надо – подкрутит, где надо – ослабит, всё-таки не дитё малое, политик со стажем, сообразит как-нибудь.
К тому времени закончился чемпионат страны, 29 ноября мы сыграли последний матч с кутаисским «Торпедо» уже в статусе нового-старого чемпиона. Команду по традиции чествовали в МГС «Динамо», и на этот раз мне-таки вречили «Волгу», хотя я и сыграл всего полсезона. Правда, сыграл так, что по коэффициенту полезности оставил далеко позади всех других товарищей по команде. Так что машину я получил заслуженно, вот только ездить на ней не мог, поскольку лишь по достижении 18 лет мог садиться за руль. Права, что ли, в ДОСААФ получить между делом… Короче, порадовал новоиспечённых родителей, презентовав им в качестве подарка к рождению малыша новенький автомобиль. Пусть катаются, мне не жалко… Хотя на самом деле ещё как жалко. Тем более машина раритетная. Это сейчас она новинка, а в моём будущем, в XXI веке, считалась классикой жанра, и порой после тюнинга стоила на уровне люксовой иномарки.
Тут между делом Миха напросился с папашей в загранку, на этот раз в капиталистическую Италию. Привёз оттуда кучу всяких приятных мелочей, которые и приволок на репетиционную базу «Апогея», не забыв пригласить и автора песен группы. Для меня был припасён отдельный один подарок.
– Держи, это футболка самого Жозе Алтафини с его автографом, – ухмыльнулся Миха, протягивая мне майку в красно-чёрную полоску. – Посчастливилось нам с батей не только на матче «Милана» и «Ромы» побывать, но и в подтрибунном помещении. Алтафини так обрадовался, когда узнал, что мы из СССР, оказывается, он нашей стране всегда симпатизировал.
Ого, футболка того самого Алтафини! Чемпиона мира 1958 года в составе сборной Бразилии, легенды «Милана» 1960-х.
